Заложница миллиардера - Агата Лав

Эм.

Это правило такое?

О нем нельзя говорить?

— А имя у него есть?

— Хозяин, — отвечает Марина.

Хозяин.

Я пытаюсь скрыть удивление, а следом и нервную улыбку из разряда “вы шутите?”. Марина говорит серьезно, по ее строгому лицу и уверенному взгляду становится ясно, что на эти темы она шутить не привыкла.

Впрочем, какая мне разница? Хозяин и хозяин. Его дом — его порядки, мне главное устранить проблему с машиной и поехать дальше. Я включаю айфон, решив, что небольшого заряда уже должно хватить, и нетерпеливо постукиваю по голубому чехлу.

— У нас тут бывают перебои с сетью, — отзывается Марина. — Вы правильно сказали, место нелюдимое.

— Странный выбор, если честно. Хотя если ваш Хозяин отшельник или затворник, то всё логично.

Марина никак не реагирует, показывая профессиональную выдержку — она не говорит о Хозяине и точка. Она берет наши чашки и переносит их на большой овальный стол в центре комнаты. Я же проверяю экран сотового, антенка оператора вскоре появляется и показывает две полоски из четырех. Уже что-то.

— Я сообщу брату, а то он начнет беспокоиться. Я обещала ему звонить почаще, пока буду в дороге.

— Хорошо, когда есть кому беспокоиться, — женщина кивает с вежливой улыбкой.

— Вы не подскажите адрес дома? Я плохо понимаю, как объяснить брату, где застряла.

— Тут нет улицы, как таковой, но я сейчас найду…

В этот момент раздается мелодия сотового. Марина достает телефон из кармашка фартука и показывает мне ладонью, что ей придется отвлечься. Я же только сейчас замечаю детали ее внешности. Темные волосы, собранные в высокий пучок, черный фартук, который практически сливается с платьем, аккуратный французский маникюр и правильные черты лица.

Ей бы модельным агентством управлять, а не частным домом.

Я набираю сообщение брату, который, если честно, не особо за меня беспокоится. Ему только исполнилось двадцать и я, как старшая слишком правильная сестра, в списке его интересов сильно проигрываю тусовкам и покатушкам на мотоциклах. Я быстро обрисовываю ситуацию в сообщении и отправляю ему свои координаты.

Пока Марина кого-то напряженно слушает по телефону, я подхожу к окну и тут же издаю пораженный выдох.

— Это моя машина?

Глупый вопрос.

Я же вижу собственными глазами, как мой старенький седан тащат на буксире. Его затаскивают во двор и поворачивают в сторону — туда, где виднеется дорожка к гаражу из темно-коричневого кирпича.

Как это вообще возможно? Я каких-то двадцать минут назад проклинала всё на свете и почти смирилась, что помощи мне ждать долго.

— Давайте я отнесу механикам ключи от вашей машины? — Марина протягивает ладонь, отвлекая меня от окна.

Мне неловко из-за стиля ее общения. Будто я принцесса голубых кровей, которую нужно задушить комфортом. Женщина видно привыкла быть в доме в одной роли — прислуги, а меня даже слишком старательные официанты в ресторанах напрягают.

— Марина, я простая девушка, не нужно за мной ухаживать. Я могу сама отнести, мне несложно…

Звонкий хлопок двери заставляет нас синхронно посмотреть на улицу.

Оу.

Механики обошлись без ключей. Высокий мужчина, который больше напоминает бойца элитного военного подразделения, чем механика, распахивает дверь моего Форда настежь и дергает ручку, чтобы открыть капот.

— Наверное, не захотели ждать, — Марина пытается сгладить неловкость, замечая мое удивление. — Но вы не волнуйтесь, они разбираются в этих делах и ничего не тронут в салоне.

Я молча киваю, но хочу все-таки пойти проконтролировать. Поправляю наплечную сумочку, выуживаю бесполезные ключи от Форда и иду к двери. Замечаю, что кроме ступенек, есть покатый спуск. Даже перило имеется, правда, оно наполовину отломано и выглядит так, будто кто-то не знал, куда деть злость и обрушился на несчастную металлическую трубу. Вырвал с мясом… с болтами то есть.

Странный дом, конечно.

Когда рядом нет Марины с ее любезной улыбкой и мягким голосом, я не могу отмахнуться от мрачноватой атмосферы роскошного особняка. Как в диснеевской сказке “Красавица и чудовище”, которую я очень любила в детстве.

Я аккуратно переступаю через помятую трубу. Замечаю, что к ней прикатился тот бильярдный шар с цифрой 6, и подбираю его с пола. Кручу в руках, будто жду, что он сейчас оживет и запоет красивую песню из мультика.

— Ничего не трогай в моем доме.

Низкий голос Хозяина приходит со спины.

Я узнаю его с первого звука, тяжелого и потрескивающего льдами. Я не пугливая, поэтому не вздрагиваю, но интуитивно все равно хочется сжаться. Мне не по себе от его голоса и грубой манеры разговаривать, а еще от того, что меня угораздило стать его гостьей. Именно его, нелюдимого и странного. Тут явно не рады посторонним, я шестым чувством ощущаю это, хотя Марина и пытается сгладить впечатление, как может.

— Простите, — шепчу себе под нос.

Я опускаю бильярдный шар на то место, откуда его взяла, и оборачиваюсь к мужчине. Немного теряюсь, потому что решила, что он стоит за моей спиной, а там оказывается пусто.

— Я хотела пройти к гаражу и посмотреть, что с моей машиной, — произношу первое, что приходит на ум.

От молчания неловко, я чувствую его тяжелый взгляд на себе и начинаю нервничать. Тем более я вся на виду — стою под ярким освещением веранды, а Хозяин сидит за рулем внедорожника. Я толком не вижу его, различаю лишь очертания массивного силуэта в джинсовой рубашке. Хотя, может, и не джинсовая, а обычная. Могу ручаться только за то, что у него очень сильные руки. Он выставил локоть в окно, и я замечаю налитые от напряжения мускулы и черную татуировку.

— Ты понимаешь в машинах? — спрашивает он.

— Нет…

— И что ты тогда собралась там смотреть?

У него золотая олимпийская медаль по грубости.

— Я собиралась поговорить с механиками. Они открыли мою машину без ключа, и меня это немного беспокоит.

Немного? Я сказала "немного"?

И что у меня с голосом? Дрожит и спотыкается. Или это как раз голос разума? Ругаться с незнакомым мужиком, пока находишься в его доме посреди надвигающейся ночи — точно не лучшая затея.

— Если они сломали замок, они его починят.

— А можно ничего не ломать?

Вырвалось.

— Иди в дом, — произносит мужчина приказным тоном. — Твоя машина будет готова завтра утром.

Он заводит мотор, мощный рык которого звучит как точка в нашем разговоре. Мужчина разворачивает внедорожник, освещая фарами ухоженную лужайку, но держится темной стороны. Словно специально делает маневр так, чтобы не попасть под рассеянный свет, который крадется с веранды.