Плохие мальчики не влюбляются - Эля Пылаева

На мой тринадцатый день рождения все ели роскошный торт, а я крохотное пирожное из спорт-пита с отвратительным вкусом подсластителя. Как-то так!

Не детство, а сплошные травмы. И теперь я опытный «травматолог».

Хлопаю дверью.

Зачем ты, Боже, даешь столько красоты таким говнюкам? Ну зачем?! Учишь нас любить не за внешность? Со мной переборщил, я, кажется, разучилась совсем.

Две девушки из клининга моют окна. Мама указывает прислуге наманикюренным пальцем на цветы, от которых следует избавиться.

— Орхидеи — это уже not in trend! Уберите.

Стягиваю со стола кусок сыра. Все равно терять уже нечего. Из сборной по художественной гимнастике я вылетела. Как и из школы олимпийского резерва.

Плевать, собственно!

— Дина! — раздраженно. — Уйди из кухни! Сколько можно есть? Желудок! Скоро себя не поднимешь! Посмотри как ты разжирела!

Да, я набрала пять. Это критично. При моем росте в сто шестьдесят семь, я должна весить сорок два. Сорок семь это финиш! Зато теперь у меня есть грудь! Вау.

Тайком прихватываю еще один кусок. Сыр — это божественно!

На выходе оборачиваюсь, наблюдая за тем, как мама ест сыр сама. Складывая вместе несколько кусков из нарезки своими пухлыми пальцами.

Да-а-а! Ей можно, мне — нет. Я же ее мечта. И должна взять золотую медаль, которую не смогла она. Но ничего не выйдет… Поэтому, закрыв от удовольствия глаза, я ем сыр. Да здравствует грудь!

— Что это? — разглядываю школьную форму, которую развешивает на напольной вешалке девушка-курьер.

— Имиджмейкеры «Швейцарии» разработали несколько новых стильных луков для учащихся. Это новинки. Хотите выбрать сами?

— О, фак! «Швейцария»?! Мам!

Я проучилась там полгода. Потом попала в сборную. Так себе место.

— Не смей ругаться! Ты что — девка из подворотни?! — шипит мама.

— Я не хочу в «Швейцарию».

— Не хотеть, Дина, надо пить на соревнованиях.

— Откуда я могла подумать, что мне подмешают допинг? — от обиды голос мой срывается.

Мама, игнорируя, разворачивается к костюмам.

— Этот… Этот… И этот. Достаточно. Долго ты там не задержишься. Это на время, пока мы не опротестует твою дисквалификацию с соревнований.

Да как ее опротестуешь, то??

Ухожу к себе наверх. В комнате душно. Открываю балкон. Волна холодного освежающего ветра бьет в лицо.

Напротив моего балкона, балкон Дагера. Я часто зависала здесь, в надежде увидеть его. Открываю шкаф. Там ящик с моими старыми игрушками. Перебираю их. Надо бы кому-нибудь отдать. Выкинуть мне жалко.

О, рогатка! Выменяла у кого-то из мальчишек. Не знаю зачем. Хотелось попробовать пострелять, наверное. Отыскиваю на дне коробки шестигранный кубик от игры в нарды. И развлекаясь заряжаю его в рогатку.

Натягиваю. Щелкнуть бы им в лоб Дагеру. Посмеиваясь над идеей поднимаю глаза и прицел. Ой.

Мой взгляд встречается с ним. Чуть растерявшись, продолжаю держать прицел натянутым.

— Царева, не гони! — делает шаг назад Раф. — Ты чего?

Я конечно же не собираюсь стрелять. Но его испуг как бальзам на душу. И я ухмыляясь демонстративно натягиваю резинку сильнее и прицеливаюсь точнее.

— Дина!!! — рявкает снизу мама.

Вздрагиваю и мой палец срывается! Щелчок.

— Оо! Мать твою! — хватается он за скулу.

Черт-черт-черт! Я же не хотела!

— Идиотка отмороженная! Боже! Аааа!

Залетаю в комнату, закрываю дверь на балкон.

Сердце истошно колотится. Я выстрелила человеку в лицо. Ужас какой. Ну ладно — почти человеку. И все же — божья тварь, как никак!

Руки трясутся.

— Дина, тренер пришел, где ты?!

— Иду…

Рафаэль

Поставив руки на зеркало, разглядываю след от метеорита на своей скуле. Ссадина приличная, до самого уха. Отекла и вздулась. Болит адски!

Хорошо, что вскользь. Три сантиметра выше и прямиком в глаз. Что у нее в голове?!

Хочется из принципа вздрючить ее судебным иском. Больная…

Обработав рану, заклеиваю бежевым пластырем. Закидываю пару таблеток обезболивающего.

Кручу в руках телефон, палец зависает над номером нашего адвоката. Но что-то не позволяет мне нажать вызов. Вот всегда так… Не могу таким образом решать проблемы с девицами.

Ладно, убогая, живи. Будем считать, что в расчете. Но пару ласковых я тебе скажу, конечно.

Раздраженно сдергиваю пиджак, надеваю черный «худак», капюшон. Решительно иду в сторону их дома. Перехватившись руками за газовую трубу, что идет над изгородью, перепрыгиваю через кусты.

Мышцы вибрирую от адреналина.

Я не любитель драться. Умею. Но терпеть не могу. Драка — это отсутствие аргументов и роспись в своем бессилии. А у меня всегда есть аргументы! Но хочется всечь в ответ.

Иду по газону, первая поросль весенней травы мнется под кроссовками.

Я нарушаю границы вашей частной собственности? Да! Потому что вы нарушили границы моей целостности.

Останавливаюсь напротив панорамного окна гостиной. Шторы сняты, свет внутри горит. Я словно смотрю в огромный экран телевизора.

Дина в золотистом гимнастическом купальнике, в позе скорпиона. Открыв рот, забываю зачем пришел. Ее тело изогнуто так, что я машинально наклоняю голову к плечу, чтобы рассмотреть все детали.

Охренеть… Вау. Вот это да! Разве тело на такое способно?

Меняя стойку, встает на руки, гибкие ноги вырисовывают в воздухе изящные узоры. Толчок, какой-то сложный пируэт и она уже на ногах.

Меня сложно удивить. Моя партнерша по бальным танцам была очень гибкой. Но Кузнечик просто нереальная…

Тренер тянет ее, стоящую у стены в шпагат, выворачивая ногу уже, кажется, в обратную сторону.

Дина морщится, хватаясь за связку на бедре. Выкручиваясь из рук тренера, сдергивает полотенце, вытирает лицо.

Тренер, жестикулируя, отчитывает ее за что-то. Шлепает небрежно по красивому бедру.

Через стекло встречаемся взглядами с Диной. Оу… В ее взгляде — упрямое гневное пламя!

Ну красивая получилась девочка, чего уж. Кто бы мог подумать?

Швыряет полотенцем в мою сторону. Оно влажно шмякается о стекло и, потом, на пол.

Нахрена я пришел то? Не полюбоваться же?

Пульсирующая боль, о которой я забыл на мгновение, напоминает — зачем.