Теории сознания - Стивен Прист

В своей книге Прист сделал попытку рассмотреть и систематизировать основные точки зрения на проблему сознания, высказанные в истории мировой философии. Правда, несмотря на большой фактический материал, приводимый в книге, она не может быть отнесена к собственно историко-философскому жанру. Дело в том, что автор в типично британской манере делает акцент на аргументативной стороне вопроса, на логике рассуждений о сознании, на значении употребляемых при этом терминов[2]. Как и многие другие аналитики, Прист намеренно отвлекается от конкретного исторического контекста, оставляя его исследование на долю особой нефилософской дисциплины (так называемой истории идей). Аргументы философов прошлого при этом "на равных" сопоставляются и сталкиваются с аргументами новейших специалистов по сознанию. Если использовать структуралистскую терминологию, то можно сказать, что у Приста "синхроническая" методология преобладает над "диахронической". Поэтому в главах его книги, посвященных конкретным точкам зрения, зачастую оказываются учения философов разных исторических эпох и традиций (например, в качестве сторонников "двухаспектной теории" рассматриваются Б.Спиноза, Б.Рассел и П.Стросон).

В результате проведенного исследования автор приходит к выводу о семи главных, т.е. несводимых друг к другу, подходах к сознанию в целом и психофизической (психофизиологической) проблеме, в частности проблеме "ментальное-физическое" (mental-physical), а также проблеме сознания и тела (mind-body) и сознания и мозга (mind-brain), к которым, по его мнению, могут быть сведены все иные точки зрения. Эти подходы, точнее, логика аргументации в пользу определенной точки зрения, и представлена в соответствующих главах книги. Перечислим названия главных подходов и имена рассматриваемых Пристом философов. Во первых, это дуализм (в главе о дуализме анализируются аргументы Платона, Р.Декарта, а также современных "интеракционистов" К.Поппера и Д.Экклза). Во-вторых, это позиция, называемая "логическим бихевиоризмом" (К.Гемпель, Г.Райл, поздний Л.Витгенштейн). В-третьих, то, что Прист относит к явному "идеализму"[3](взгляды Д.Беркли и Г.Гегеля). В-четвертых, это "материализм" (представлен первым "научным материалистом" Ю.Т.Плейсом, Д.Дэвидсоном и малоизвестным у нас английским аналитиком Т.Хондрихом). В-пятых, это функционализм, в своей основе предполагающий "компьютерную метафору" (ранний X.Патнэм, Д.Льюис). В-шестых, это двухаспектная теория (Б.Спиноза, Б.Рассел и П.Стросон). И, наконец, рассмотрены феноменологические теории сознания (Ф.Брентано и Э.Гуссерль). Как видим, охвачен достаточно широкий спектр мнений философов о сознании. К сожалению, в книге, опубликованной в 1991 году, еще не получили освещение две ведущие в последние годы теории интенциональности сознания, представленные в конкурирующих программах американцев Д.Деннета и Д.Сёрла[4].

Книга Приста написана ясно и доступно, при этом она рассчитана не только на широкого читателя, но и на специалистов в области философии сознания, истории философии, когнитивной науки, психологии, искусственного интеллекта. Она отображает тот огромный интерес к сознанию, к человеческой субъективности как таковой, которым отмечено развитие англо-американской аналитической философии в 90-е годы XX столетия. Эта новая черта пока мало исследована в нашей литературе.

В публикуемой заключительной главе книги автор не стал обобщать рассмотренный ранее материал, делить теории на правильные и неправильные, раздавать оценки тем или иным решениям – многое из этого в ненавязчивой манере уже было сделано в ходе конкретного анализа соответствующих теорий. Он предлагает свое – весьма радикальное и во многом спорное – решение вопроса о специфике сознания и проблемы сознания и тела. В последней главе акцент на концептуальной стороне рассуждений о сознании, пожалуй, достигает своего апогея. И хотя примеры, приводимые Пристом, являются заведомо простыми, а зачастую даже тривиальными, от читателя требуются немалое внимание и терпение для того, чтобы следить за ходом его мысли, не упуская ни одного важного момента ни одной новой дефиниции. Есть и некоторые сугубо лингвистические трудности восприятия пристовской теории сознания. Речь идет прежде всего о семантике английских слов "mind" и "consciousness", не имеющих прямого аналога в русском языке. Прист, как и многие другие англоязычные авторы, достаточно свободно обращается с этими словами, полагаясь, видимо, на свою врожденную интуицию ("компетенцию", как сказал бы Н.Хомский) носителя языка. Переводчик на русский язык старался прежде всего учитывать конкретный контекст употребления данных слов. В целом, слово "mind" ближе к обозначению всей психической (ментальной) сферы, в том числе и бессознательной. Прист в публикуемом тексте связывает его со способностью мышления в широком смысле слова. Под "consciousness" он подразумевает, главным образом, осознание человеческой личностью самой себя, осведомленность (awareness) о своих внутренних психических процессах, то, что конституирует неповторимую человеческую субъективность. Что же касается довольно широко употребляемого в нашей научной литературе термина "ментальное", то иногда, когда речь в книге идет о позициях великих "метафизиков" прошлого, его приходилось переводить как "духовное", а проблему "mind-body" – как проблему "душа-тело" (иногда даже как "ум-тело").

Есть основания надеяться, что содержащая большой фактический материал и написанная в острой дискуссионной манере книга Стивена Приста привлечет внимание отечественного читателя к новым, нетрадиционным методам рассуждений о сознании, а кое для кого вообще откроет ранее неведомую сферу философского интереса.

доктор философских наук А.Ф.Грязнов

Посвящается моей матери Пегги Прист

Являетесь ли вы сложным физическим объектом? Если нет, то, может быть, вы являетесь сознанием? А если так, то что такое сознание? Каково именно отношение между сознанием и телом? И являетесь ли вы сознанием, обладающим телом, или же телом, обладающим сознанием? Сейчас вы выглядываете из своего тела. Означает ли это, что вы и есть ваше тело, или это означает, что вы находитесь внутри своего тела, или же ни то, ни другое? Могли ли бы мы быть нематериальными душами, продолжающими существовать после смерти тела, или это исключено современной наукой? А не являетесь ли вы своим мозгом? И как, только если это вообще происходит, серое вещество может быть связано, если вообще связано, с нашими сокровенными мыслями и эмоциями?