Демон искушения - Галина Владимировна Романова

Очи при встрече оказались слегка затуманенными.

— Устал, — отбрыкнулся Степка от ее объятий и поплелся, сильно приволакивая ноги, в душ. — Я щас, погоди…

Годить пришлось почти час. Степка за пластиковой дверью душевой будто целый батальон купал. Гремел чем-то, плескался, жужжал электробритвой и все никак не хотел выходить.

— Степ, ну мы едем сегодня или нет? — ныла она под дверью и корябалась. — У меня уже все собрано. Сам говорил, что в ночь выедем!

— Ап!

Выпрыгнул он из душа совершенно неожиданно, когда она уже, устав ждать, взяла курс на гостиную. Тут же обхватил ее сзади, прижал к себе и поцеловал в шею, потершись гладковыбритой щекой о ее щеку.

— Чего такая кислая?

— А чего не киснуть? — притворно заныла Юля. — Пришел темнее тучи, заперся, не выходишь, на вопросы не отвечаешь.

— Какие вопросы, Юлек?

— Едем сегодня или нет?

— Давай завтра с утра, а? — Муж повернул ее к себе и заглянул самыми прекрасными на свете голубыми глазищами ей прямо в душу. — Отдохнем, выспимся, а с утра пораньше в путь. Как тебе такая перспектива?

Перспектива ей не понравилась. Дорожные сумки были собраны. Провизия в дорогу, приготовленная Марией Ивановной, тоже. Та зажарила курочку, напекла немыслимых слоек, которые не крошились в руках, а таяли во рту, нарезала тонкими пластинками сыр, намыла яблоки и груши. Все это очень аккуратно упаковала в плетеную корзинку, перестелив чистыми полотенцами. И что теперь? Все снова доставать? Распаковывать, убирать в холодильник курицу, которая к утру непременно покроется жиром? Фу, есть не захочешь…

— Утром значит утром, — кивнула она, улыбнувшись мужу.

Упаси бог с ним спорить. Такого она себе не позволяла никогда. И не потому, что не желала нелепых скандалов в доме, а просто потому, что почти всегда считала его правым. Он же умница — ее обожаемый муж. Умный и рассудительный. Если счел необходимым выехать завтра утром, стало быть, так надо.

Необходимость остаться дома еще на один вечер скоро и проявилась.

— Ты иди ложись спать, а я еще немного поработаю, — поцеловав ее в лоб, пробормотал Степан и раскрыл ноутбук на коленках, устраиваясь удобнее в кресле. — Нужно кое-что доделать, сбросить по электронке, дождаться одобрения, а тогда уж…

— И в дорогу пора, да? — рассмеялась Юля. — Ты же устал. Отдохнуть хотел, Степ.

— Мы куда с тобой едем вообще, я не понял? — шутливо повысил он голос. — На отдых, так ведь?

— Ну, да.

— Вот там и отдохнем. Иди, детка, отдыхай. А то будешь завтра носиком клевать всю дорогу. А мне собеседник нужен…

Собеседник из нее получился никудышный. Невзирая на то, что проспала всю ночь как убитая. Даже не слышала, как Степан пришел. Стоило им отъехать от города за сотню километров, как Юлю потянуло в сон.

Пейзаж за окном был однообразен и вскоре начал наводить на нее уныние заросшими сорняком пустошами и кособокими домами в придорожных деревнях.

— Как же люди здесь живут, Степа?! Ужас просто! — восклицала она поначалу, до того, как принялась клевать носом. — Грязь какая… Запустение… Нельзя же так!

— Их это, возможно, устраивает, — равнодушно дергал он плечами.

— Но как может такое устраивать?!

— Не устраивало бы, попытались что-нибудь изменить. Траву в палисаднике покосить, к примеру. Ленив мужик, милая, очень ленив. Только и может, что завидовать да на соседское добро зариться. Столько ворья, столько мошенников, ты себе не представляешь!

— Ты знаешь, вчера передача шла по телевизору, — вспомнила она неожиданно про неулыбчивого Невзорова. — Так вот там…

Она вкратце рассказала Степану обо всех предостережениях майора.

— Ну вот! А я что говорил?! — подхватил тут же Степан. — Вместо того, чтобы свою смекалку использовать в нужном направлении, они изощряются в преступлениях. До такого порой додумаются, что диву просто даешься. С психологией опять-таки у них все поставлено…

— Да! — перебила его Юля, снова вспомнив слова из передачи. — Об этом он тоже говорил. Мол, мошенники находят слабые, уязвимые места и играют на этом.

— Вот-вот. И это все вместо того, чтобы работать. Зачем, к примеру, ехать и поднимать деревню, вилами махать, косой там, когда можно позвонить кому-нибудь по телефону и… — он внезапно умолк и тут же резко вывернул руль вправо, выругавшись: — Вот идиоты, а! Как можно так ездить, не пойму!

Вскоре машин прибавилось, Степан полностью сосредоточился на дороге. И Юле ничего не оставалось делать, как, привалившись правой щекой к дорожной подушечке, дремать. Так и ехала, то откроет глаза, когда Степан, не выдерживая бездорожья, выругается, то снова их закроет.

Заросшие сорняком пустоши часа через три сменились плантациями подсолнечника.

— Красиво… — шепнула она, поправляя под щекой подушечку. — Как отражение восходящего солнца.

— Почему? — не понял Степан, занятый дорогой.

— Так на восток все время смотрят…

Потом срезы оврагов запестрели меловыми залежами, еще дальше на пути выросли шахтные отработки, проехали Ростов, Краснодар. Машин становилось все больше и больше. В салоне, невзирая на работающий кондиционер, — все жарче и жарче. А Степан — все пасмурнее и пасмурнее.

— Мне показалось или ты расстроился из-за телефонного звонка? — пролопотала Юля сонно, вытягивая затекшие ноги.

— Какого звонка? — вздрогнул он, задетый ее рукой.

— Тебе кто-то позвонил, ты рассердился и теперь едешь мрачнее тучи.

Юля перегнулась назад, нырнув между сиденьями. Нашарила в корзинке минералку и, придавливая крышкой яростное шипение из горлышка, открыла бутылку.

— Будешь пить?

— Нет, спасибо, — он помотал головой, посмотрел на часы. — Ночевать будем в дороге?

— Как скажешь, — она пожала плечами. — Я-то выспалась, а ты… Тебе же надо отдохнуть. Так кто тебе звонил, Степа?

— Никто не звонил, — неожиданно резко ответил муж. — Тебе приснилось. А вот мне какой-никакой сон просто необходим. Просто отключаюсь. Переспим?

— Давай, — согласилась она, немного на него обидевшись.

Что в самом деле из нее дурочку делает? Она отчетливо слышала: звонок на его мобильный. Было это… Точно не скажет, но далеко уже за Ростовом. Мелодия еще очень странная звучала, что-то из шансона. Очень громко, к слову, звучала, мертвого бы подняла, а она даже и не спала, а так, дремала.

Так вот, позвонил кто-то. Степан ответил. Долго слушал, не произнося ни слова. Потом буркнул очень резко и очень недовольно:

— Да понял я, не дурак!

И снова замолчал. Она еще подумала тогда, что разговор окончен, и приоткрыла один глаз. Нет, он по-прежнему слушал кого-то, прижимая свою «раскладушку» к уху.