Третья палата от Солнца - Алина Владимировна Кононова
Шрифт:
Интервал:
– Она ругает меня за то, что взяла её бинт и за то, что пыталась повеситься. Хочет, чтобы мы поскорее вышли отсюда, пишет, что скучает по мне и ненавидит тебя.
– Враньё, этого она точно не написала бы.
– Откуда ты знаешь?
– Покажи!
Но я уже надёжно придавила записку к полу подушкой. Да, для сестры даже подушка это надёжно. Её руки неосязаемы для всего, кроме меня.
Она призрак, но только мой призрак. Остальные её не видят.
Я знаю, что сейчас она обидится и будет доставать меня всю ночь. Если Птичник услышит это и расскажет Хризе, то утром меня будет ждать дополнительная порция таблеток и ещё несколько дней в Клетке. Но оно того стоит.
Обмакиваю пальцы в банку с джемом и облизываю их. Кит, как всегда, такой милый. Надо будет поблагодарить его. Сестра, надувшись, сидит в углу, под гипсом чешется, но никто не даст мне спицу. Они боятся, что я проткну себе горло. Или сделаю ещё что-нибудь опасное.
Смородина кислит на языке, вокруг слишком тихо. Только с улицы доносятся голоса. Но никто больше не рискует залезть на подоконник, чтобы меня навестить.
Меркурий
Синдром исчезнувшего близнеца на самом деле встречается достаточно часто.
Я объясню вам, что это, без терминов и занудства. Это когда в утробе формируется два эмбриона – два близнеца, но рождается только один. Причин может быть много. Возможно, тело матери понимает, что не сможет выносить двоих, и уничтожает один эмбрион. Жертвует одним близнецом, более слабым, чтобы второй смог выжить.
«Исчезнувший» близнец поглощается другим близнецом или плацентой. Один пожирает другого, получая шанс на жизнь. Естественный отбор в действии. Так, что мы из этого вынесли?
У меня была сестра близнец.
Я её съела.
Но дело в том, что она решила остаться. Она всегда, всегда была рядом. Сначала ехидно улыбалась мне из зеркал. Потом начала появляться в тёмных углах. В конце концов, она выбралась из них и начала везде ходить за мной. Ей всегда было мало, мало всего! Я думаю, она хочет занять моё место, перебраться в это тело и начать жить вместо меня.
Да заткнись ты уже! Ненавижу тебя.
Да, сейчас она тоже здесь.
Вы не об этом хотели поговорить. А о чём? Сами же попросили рассказать что-то о себе.
А, хотите чтобы я вспомнила своё прошлое до больницы. Нечего там вспоминать.
Большую часть жизни я провела в больницах. Со мной всегда что-то было не так. Сначала я родилась недоношенной. Потом были какие-то детские болячки. Потом от туберкулёза умерла мама, в качестве прощального подарка заразив меня.
Многие вещи стёрлись из памяти, слились в один длинный коридор с белыми стенами, но я ясно помню отделение для туберкулёзников. Помню лекарства и бесконечные капельницы. Помню, как люди из моей палаты временами исчезали куда-то.
Я долго кашляла, они кашляли вместе со мной. Днём, ночью, всегда, там не было тихо. Больницы никогда не спят, и самыми глубокими ночами по коридорам кто-то ходит, провозит штативы с капельницами или каталки. Или кашляет. Или кричит. Всё равно это лучше, чем тишина.
Я ненавижу тишину.
У нас дома всегда было тихо. Может, до смерти мамы квартира и была наполнена звуками, но не после неё. Отец каждое утро бесшумно уходил на работу и бесшумно возвращался. По вечерам сидел перед телевизором с выключенным звуком и что-то читал. Он не умел или не хотел поддерживать разговор. Тихие соседи. Тихая улочка под окнами. Долгими ночами, лёжа без сна в кровати, окружённая тишиной, задавленная ею, я чувствовала, как перестаю существовать.
В школе было не лучше, там меня игнорировали. Казалось, что призрак – я, а не моя сестра. Я всё ждала, пока кто-то пройдёт через моё тело, может, вздрогнет от холода, и не почувствует ничего больше. Я начала забывать, как говорить. Это было грустно, и смешно, и страшно.
И однажды утром понедельника я поняла, что не могу терпеть. Сняла бельевую верёвку с крючков, сделала петлю и накинула её себе на шею. Первая попытка. Тогда я тоже надеялась, что всё получится и я исчезну из этого мира.
Отец вытащил меня из петли и вызвал скорую.
Я рассказала психиатру всё. Про свою отвратительную жизнь, про тишину, про больницы и – про сестру, которая, как настоящий злобный призрак, преследовала меня. Психиатр смотрела на меня огромными, удивлёнными глазами, будто в первый раз такое слышала.
Через неделю нас с сестрой привезли в отделение.
Сначала мне казалось, что здесь тоже слишком тихо. Я впервые лежала одна в палате и почти не могла спать. Первую неделю я часами смотрела в потолок, ни с кем не разговаривала и могла потерять сознание днём. Из-за недосыпа, говорил мне Ян.
Через неделю Хриза, обдавая меня волной кофейного запаха, прочитала вслух мою первую схему лечения. Я не поняла ни слова, но этого от меня и не требовали. Только глотать таблетки и терпеть уколы.
Эда с Ником начали заглядывать в нашу палату, разговаривать, вытаскивать нас в общую комнату или лабиринт. Нас было всего четверо, Ольга и Кит появились позже, но я даже к такому вниманию не привыкла.
Бессонница прошла. Но это не значит, что жить стало легче.
Я всё ещё хочу избавиться от всех своих проблем разом. И от сестры. Если бы мне дали просто уйти из этого мира, было бы легче.
А вы, может, вы мне поможете?
У вас нет при себе бритвы или пилочки для ногтей?
2
Из Клетки меня выпускают в следующий понедельник.
Ещё до завтрака – Птичник звенит ключами и, зевая, говорит мне освободить палату. На нем синяя футболка, под цвет кругов под глазами, и мятый белый халат. Ещё он ходит в старых вьетнамках, и можно увидеть татуировку на левой ступне – маленького снегиря с алой, похожей на кровавое пятно, грудкой. Мы всегда спрашиваем, что она значит, но он не говорит. Он вообще не очень разговорчивый, и всё, что я слышу это:
– Иди завтракать. Только умойся сначала.
Ян, так зовут нашего Птичника на самом деле, не идеален, но мне он нравится больше Хризы. Многим из нас. Поэтому я не пререкаюсь, хотя и хочется спросить, зачем выходить, если вскоре я снова отправлюсь в Клетку.
А лучше
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!