📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияЖизнь волшебника - Александр Гордеев

Жизнь волшебника - Александр Гордеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 442
Перейти на страницу:
стыдно, осознавая себя душевно чистым, наблюдать такое мутное брожение в себе! Что

с ним такое?! Во что он превращается?! В разговоре с этими языкастыми малявками он и сказал-

то, а точнее, выдавил из себя лишь несколько слов, но ведь ему при этом почему-то хотелось

просто в лепёшку расшибиться, чтобы понравиться им. На него странно действовало всё:

крашеные ногти, ресницы, глаза, а лямка лифчика, увиденная очень близко в вырезе платья одной

из девчонок, потрясла так, что отяжелевшую кровь не выходит успокоить и сейчас.

Витьке в этом смысле легче. Он горожанин и не ослаблен таким наивом о женщинах. Как-то в

разговорах он даже заявил, что женщины как раз для того и нужны, чтобы служить мужику. Ну,

понятно, что уж это-то и вовсе ни в какие ворота не лезет!

Сослуживцам Роману Мерцалову и Витьке Герасимову сидеть на этой станции ещё восемь

часов. В ближайшем поезде «Москва – Улан-Батор», который вот-вот подойдёт, свободны лишь

купированные места. Воинские требования дембелей выписаны на плацкарт, и для купе требуется

доплата.

– Давай поедем на этом, – уже в который раз предлагает Роман.

– Ничего, подождём, – отмахивается Витька, – мы не пенсионеры в купе сидеть. Там и

проводницами-то одни старухи…

Конечно, это убедительно, но дело тут всё же не в старухах, а в деньгах. У Витьки мечта:

приехав домой, сразу же – хоть ночью, хоть днём – прокатиться от вокзала на такси и

полюбоваться своим городом. Потому и не хочет он отдавать мечту за «лишнюю стенку в вагоне».

– Там и доплатить-то надо копейки, – уговаривает Роман, – хочешь, я дам тебе на это твоё

такси? У меня хватит.

– Не возьму. Да и откуда у тебя лишние деньги, капиталист?

– Просто ты куришь, а я нет.

– Ишь, экономный какой.

Не сговорившись, замолкают, успокаиваются и снова дремлют, убаюканные дурманом цветущей

черёмухи из палисадника. После «прозрачного» на запахи воздуха пустыни этот густой аромат

трудно продохнуть – хоть бери лопату и отгребай его куда-нибудь в сторону. Эх, а как же всё-таки

хорошо на «гражданке»!

…Просыпаются они оттого, что станционный динамик издаёт какой-то странный звук и

3

дремавшим кажется, будто на станции кукарекнул гигантский петух, которого хватило бы не то что

на три улицы станции, но и на целый город. Объявляют о прибытии поезда, который они

пропускают. Ох уж эта маята дальних дорог и станционных ожиданий! Особенно после службы,

когда так хочется домой.

– Нет, ну почему это я должен здесь торчать?! – взрывается, наконец, Роман. – Меня дома ждут,

а я тут сижу тебя, такого принципиального, уговариваю! Тебе до дома уже рукой подать, а мне до

Читы ещё пилить да пилить…

– Э, да ладно! – махнув рукой, соглашается Витька. – Как-нибудь сторгуюсь с таксистом.

Когда уже в тёплых мягких сумерках молодые спортивные дембеля поднимаются в вагон, то

останавливаются ошеломлёнными: на окнах – крахмальные занавесочки, на полу через весь пенал

коридора – мягкая дорожка, перед которой хочется разуться. Но главное – встречают их две

красивейшие проводнички, примерно ровесницы. Наверное, тот, кто стоит над всеми нами (если он

всё-таки есть), поняв, что нужно вчерашним солдатам, дарит им эту невероятную встречу. Хотя, с

другой стороны, кто же ещё, если не красивые девушки, должны работать в поездах

международного следования? Можно бы и сразу об этом догадаться!

Едва аккуратные дипломатики новых пассажиров оказываются приткнутыми в купе, как Витька

бежит знакомиться. Роман никогда до этого как-то не присматривался к его внешности: рожа да

рожа, примелькавшаяся за два года, но теперь он пробует взглянуть на Витьку свежим,

оценивающим взглядом. А там, как ни приглядывайся, всё равно смотреть не на что. И куда он

только суётся со своей круглой, как арбуз головой, с огромным ртом, со сплюснутым на пол-лица

носом? На заставе Витьку называли Муму. Правда, не из-за внешности. Допустимо ли быть

проводником служебной собаки, носить фамилию Герасимов и не зваться при этом Муму? Для

сослуживцев это было бы непростительным: зря что ли Тургенева-то в школе проходили? Весёлый

Витька на Муму не обижался, иной раз сам шутливо подтявкивал и этим обезоруживал всех.

Романа на заставе звали Блондином, но как-то с оттенком иронии: мол, ах-ах, какие мы из себя. И

всё это лишь из-за того, что под ярким солнцем пустыни его чуб стал совершенно светлым, а лицо

– коричневым, ещё более усилив его «блондинчатость». Но Роману, конечно же, больше нравится

своё второе прозвище – Справедливый. Это, пожалуй, уже не прозвище, а статус. Оно появилось,

когда он уже был «дедом». Так прозвали его солдаты первого года службы, а одногодки

посмотрели, прикинули и решили, что, конечно, Блондин-то он Блондин, а по сути – и впрямь:

Справедливый. Так уж выходило, что многие общие разговоры почему-то заканчивались его

репликами. Он посидит, послушает, а потом выдаст своим спокойным, густым басом какую-нибудь

единственную фразу, после которой и говорить уже не о чём. Всё – «базара» нет.

Странное ощущение испытал Роман, впервые услышав своё новое прозвище. Казалось, он

даже как-то по-новому осознал себя, будто оказавшись в некой рыцарской чистой, до скрипа и

хруста накрахмаленной рубашке. И это ощущение закрепилось навсегда. А ведь прозвище-то, по

сути, куда точнее имени. Возможно, это и есть настоящее, уже заслуженное имя. Какие меткие

прозвища у людей в его родной Пылёвке! Уж там прилепят так прилепят – не оторвёшь и не

отвертишься. Потому что точно. Ещё в детстве, после одного трагического происшествия,

случившегося с ним, Роман обнаружил в себе умение видеть некоторых людей в цвете. Не раз

думая об этой своей способности, он решил, что ощущение цвета возникает у него непроизвольно,

как некое общее впечатление от того, что человек говорит, как говорит, что делает, как двигается, и

от всего прочего. Конечно, разноцветность людей в толпе не различишь. Для того, чтобы

воспринять человека так необычно, надо сосредоточиться, подключить особое восприятие,

взглянув на него с точки зрения цвета. А вот осмысливая своё новое прозвище, Роман понял, что

на человека можно смотреть ещё и с точки зрения его настоящего имени. Окинул кого-нибудь

таким вот общим взглядом и понял его образ, его настоящее имя.

Витьке, убежавшему к проводницам, стоит теперь даже посочувствовать: было у человека

хорошее настроение, так нет, надо куда-то лезть и обязательно его испортить – получит сейчас от

ворот поворот и вернётся, почёсывая свою «тыковку». Вздохнув, Роман запрыгивает на мягкую

полку, ворочается, повыше устраивая голову. Полка коротковата – не вытянешься, сто восемьдесят

сантиметров роста здесь не умещаются, ноги упираются

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 442
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?