Дело о Черном Удильщике - Мария Карапетян

— Вообще-то уже нет, — поджав губы, процедила она. — Когда я сказала, что нужно забрать меня с работы и назвала адрес, болван просто положил трубку.

Старик и женщина помолчали. Марван, потеребив ткань воротника, окинула себя придирчивым взглядом:

— Я надевала это платье уже трижды и никуда не пошла. Сдается мне, если и сейчас не получится, придется оставить этот наряд для похорон.

Старший детектив издал негромкий смешок и, вставая, проговорил:

— В таверне «Ленточный червь» разливают отличный жмых.

Они оба знали, что Марван никто на свидание не звал…

Из воспоминаний женщину вырвал запах запёкшейся крови.

Подойдя ближе, она увидела на белоснежном воротнике россыпь алых капелек. Марван набрала в легкие побольше воздуха и осторожно протянула руку к отворотам рубашки. Отогнув хрустящую ткань, она лишь утвердилась в своей догадке: на шее старшего детектива, прорезая щетинистую поверхность загрубевшей кожи, сформировались жабры. Марван посмотрела через плечо на стоящих в дверях Хека и Риту.

— Он задохнулся, — бросила она в пространство комнаты, в котором моментально образовалась дыра. Теперь, незримая, она всегда будет присутствовать в кабинете, пока память тех, кто знал старшего детектива, не угаснет.

Выйдя из кабинета и захлопнув за собой дверь, женщина бросила взгляд на измученных и испуганных коллег:

— А теперь слушайте внимательно. Я скажу это всего один раз, и никто из вас никогда не будет повторять это вслух. Я бы запретила даже думать об этом, но, к сожалению, это вне сферы моего влияния. — Она сделала паузу, убедившись, что товарищи поняли её настроение. — Старший детектив был хорошим наставником и другом. Смерть, которую он выбрал, — смерть храброго человека, принявшего свою участь без истерик. Карпун никогда не был трусом, и то, как он ушел, лишь подтверждает это. Мне плевать, какое мнение пропагандирует Департамент Объединенных Видов. Детектив решил задохнуться, а не упасть в ближайшую заводь, разгребая илистые отходы руками, и превратиться в безмозглую рыбу. Он решил остаться старшим детективом округа Тайных озер. Мы, как его сем… команда, должны уважать сделанный им выбор, даже если наше мнение отличается от его собственного. Скоро тут появятся представители прессы со всех четырех округов Пучины, и я прошу вас обоих следить за каждым своим словом. Именно по нашей реакции на произошедшее люди будут выстраивать свои. Мы не можем контролировать злые языки, но я прошу отдать дань уважения человеку, под началом которого мы все так долго работали.

Хек и Рита не стали отвечать — в целом, потому что во всём были согласны с Марван.

Когда настал день похорон, женщина вынула из шкафа то самое черное платье и, с горечью усмехнувшись своим мыслям, отправилась на окружное кладбище. Напрасно Марван билась с общественными устоями: старшего детектива округа Тайных озер всё равно похоронили на земле самоубийц.

— Опять стоишь на пороге своего кабинета, глядя в пустоту? — охнула Рита, закрывая зонт, с которого на кафель лилась вода. — Ты меня напугала, Марв. Я думала, ты еще в дороге.

Рита заглянула подруге в глаза, и та вышла из оцепенения:

— Хотела подшить старые дела, чтобы убрать их с глаз долой, поэтому пришла пораньше. Там что, идёт дождь? — изумилась Марван.

— Да, странная у нас погода в этом квартале, — Рита пожала плечами. — Может, в следующем повезёт больше?

Женщины рассмеялись. Рассмеялись так, как смеются люди, умеющие ценить редкие моменты легкомысленного веселья.

Глава 2

Заводь смерти

Марван барабанила пальцами по столу. «Еще один однообразный день, который я положу в копилку своей прожитой жизни», — с сожалением подумала женщина, глядя на аккуратно сложенную стопку подшитых папок. Из приемной доносилось мурлыканье Риты — она напевала себе под нос веселую песенку:

Усатый сом

Пришел в мой дом,

Усатый сом

Украл тайком

Колье, кольцо и капитал,

Но детектив его поймал.

Дверь в кабинет отворилась, и Рита, все еще напевая, проскользнула вглубь комнаты с подносом в руках и поставила его на стол, чуть не придавив пальцы Марван.

— Извините, старший детектив, я без стука, — улыбнулась девушка, лукаво поглядывая на подругу. — У меня руки заняты.

Оглядев печенье, аккуратно разложенное в красивой пиале, и две дымящиеся чашки кофе, Марван изумилась:

— Где ты всё это взяла?

Лицо Риты притворно вытянулось:

— Чайный сервиз достался мне от родителей, сейчас такие уже не в моде, а печенье продаётся в лавочке на углу Икорной улицы. — И, не увидев на лице старшего детектива абсолютно никаких эмоций, секретарша уточнила: — Там, где в прошлом году бешеные собаки загрызли сумасшедшую старуху.

Марван закатила глаза. Рита плюхнулась в кожаное кресло, размахивая перед собой печеньем, крошки которого летели в разные стороны.

— Да и вообще, Марв, грех жаловаться на низкие показатели преступности! Если в округе ничего не происходит, это свидетельствует о слаженной работе агентства!

Марван, не притронувшись к еде, встала и подошла к окну. Город жил своей размеренной жизнью: дождь кончился, люди не спеша прогуливались вдоль кирпичных домов, стуча каблуками по мощеным дорожкам. В кабинет из приоткрытого окна доносился запах выпечки. С высоты второго этажа женщина даже смогла разглядеть лягушку, взобравшуюся на бордюр погреться на солнце.

Из соседнего двора, шатаясь, вынырнул мужчина. «Даже пьяницы нынче счастливы», — подумала Марван. Но, присмотревшись, она неожиданно узнала Хека. Что-то в его петляющей походке насторожило старшего детектива. Прижимая руку к левому боку, Хек споткнулся. Шляпа его полетела на проезжую часть, а сам он, издав короткий вскрик, рухнул на колени. Его пальто было грязным, а из распухшего носа текла кровь.

Марван кинулась на улицу. Рита, не понимая, что происходит, побежала за ней. Женщины подоспели к Хеку в тот момент, когда он обессиленно рухнул на крыльцо агентства. Подхватив его под руки, они поволокли детектива в офис.

— Рита, принеси воды и закрой входную дверь! — скомандовала Марван, усаживая коллегу в кресло. — Хек, ты ранен? Кто это сделал? — взволнованно спросила она.

Хек уронил голову в её ладони:

— Щучьи дети! — пролепетал мужчина, хватая Марван за запястье. — Дилетанты! Набросились на меня толпой!

Женщина с ужасом поняла, что у Хека на руке не хватает одного пальца.

— Рита! — во весь голос крикнула старший детектив. — Неси сюда аптечку! Быстрее!

Капли густой бордовой крови текли по запястью Марван, скатываясь в рукав её рубашки.

Рита спокойно вошла в кабинет. На её лице не было ни капли волнения. Она опустилась на колени рядом с Хеком, мягко отодвинув от него Марван, натянула резиновые перчатки и оглядела детектива в штатском. Достала из аптечки стерильную повязку и аккуратно приложила ее к месту, где раньше был мизинец.

— Боевая рана, милый! Поздравляю! — подбодрила она Хека. — Не каждому так везёт! — Хек едва заметно улыбнулся, откинув голову на мягкую спинку кресла. — А теперь, дорогой, постарайся немного потерпеть. — С этими словами Рита ладонью надавила на обрубок пальца. Повязка вмиг пропиталась кровью. — Марван, будь добра, — сдержанно сказала секретарь, — принеси мой зонтик и вызови карету помощи.

Старший детектив, завороженно наблюдающая за движениями Риты, только кивнула. Задавать вопросы было некогда.

— Держи её выше, вот так, — приговаривала Рита, обездвиживая руку Хека и приматывая к ней бинтами зонт. — Кровотечение остановилось, это хорошо.

Детектив в штатском приоткрыл один глаз:

— А почему ты про палец не спрашиваешь? Думаешь, я потерял его, как ключи от твоей квартиры?

— А ты не потерял? — поинтересовалась девушка.

За окном раздался клаксон кареты помощи.

— Я две недели не стриг ногтей! — воскликнул Хек. — А ублюдки всё равно забрали мой палец в качестве трофея!

На следующее утро на рабочий телефон Марван поступил звонок.

— Старший детектив? Здравствуйте. Вас беспокоит главный врач окружной больницы. Так как господин Хек не оставил больше никаких контактов, я решил позвонить ему на работу. Надеюсь, я вас не отвлекаю? — осведомился врач.

— Нет. Говорите, — бросила Марван.

В трубке наступило секундное молчание. Хотя Карпун не был родственником Марван, его знали по той же манере отрезать от предложений лишнее. «Наверное, эта сухость — издержки профессии», — подумал врач и, откашлявшись, продолжил:

— Дело в том, что господин Хек,