Дело о Черном Удильщике - Мария Карапетян

их назвать уже было нельзя. Ближе к вечеру все, кто больше никогда не сможет дышать кислородом, погружались по макушку в воду и засыпали. Но днем старики тянули шеи, на которых прорезались жабры, в сторону суши, не понимая, что больше никогда не вернутся домой. Мудро поступали те, кто приходил попрощаться с близкими на закате — тогда велик был шанс не увидеть чешуйчатые лица, разъехавшиеся в стороны прозрачные глаза, скрючившиеся, заострившиеся носы и перекошенные мутацией рты.

Один из стариков разинул пасть, и в его рот, полный острых зубов, хлынула вода с остатками хлебных крошек. Булькающий звук нарушил гнетущую тишину. Его глаза, подернутые мутной серой пленкой, неподвижно смотрели перед собой.

Марван, не в силах больше наблюдать, двинулась дальше, пытаясь не оглядываться на это место, полное горечи. Мысленно женщина благодарила наставника Карпуна за то, что он выбрал самую осуждаемую во всех четырех округах смерть, лишь бы не гнить в этой «Заводи», утрачивая свою личность.

[1]Этикетка на горлышке бутылки

Глава 3

Черный удильщик

За круглым большим столом собрались пятеро мужчин. Один из них сидел в центре, другие стояли, склонив к нему головы. Даже в тусклом пламени свечей можно было различить дорогие, безупречно скроенные костюмы. Воротники их рубашек были настолько белоснежными, что сияли в полумраке комнаты. От этого казалось, что маленькое помещение заполнили бестелесные призраки, накинувшие на себя одежду, ибо лица присутствующих оставались в тени.

На поверхности стола была разложена карта местности. На ней значился город Пучина и четыре его округа: Сельдяного Кита, Белой Кости, Прибрежных Свай и Тайных Озер. Узловатый палец мужчины, который, судя по всему, являлся здесь главным, скользил по улицам города и остановился в центре карты. Название, оказавшееся под прицелом, гласило: Исток-город.

— Крупная рыба требует жирной приманки, — сказал один из стоящих в тени позади человека, сидящего на стуле. Последний едва повернул к нему голову:

— Понимаешь, чем мы рискуем? — Тон не предполагал ответа, поэтому никто не посмел проронить ни слова. Но, помолчав, главарь продолжил: — Хотя, признаться, ты верно прочел ход моих мыслей.

Входная дверь отворилась, впуская в комнату сквозняк. На улице было темно, и свет, излучаемый уличными фонарями, лишь коснулся порога. Громила, держа за шиворот паренька с бледным лицом, произнес:

— Господин, этот фанатик утверждает, что принес то, что вы хотели заполучить. Он безоружен.

Сидящий мужчина молча наблюдал, как пленник извивается в руках головореза.

— Пусти его, Аппель, — скомандовал он. — И останься здесь.

Громила отпустил бледнолицего, и тот испуганно заозирался по сторонам, явно не предполагая увидеть темную пыльную комнату, не соответствующую статусу находящихся в ней людей.

— Что там у тебя? — не вставая со стула, спросил главарь. Остальные мужчины собрались полукругом вокруг него. Аппель привалился к двери, отрезая пути отхода.

Пленник распахнул полы своего пальто и что-то вынул из внутреннего кармана. Банда среагировала молниеносно: все до единого выхватили оружие и наставили дула на бледного паренька. Тот испуганно поднял руки, уронив окровавленный бумажный пакет на пол.

— Подними, — качнул головой главарь одному из своих подчиненных.

Тот, что стоял ближе всех, с осторожностью взял пакет и открыл его. В нос ударил зловонный запах гниющей плоти, и мужчина инстинктивно отпрянул.

— Что там? — в гневе поднимаясь со стула, рявкнул лидер банды и схватил странное подношение. Заглянув внутрь, мужчина побелел от ярости.

— Это что⁈ — крикнул он, вплотную приблизившись к бледнолицему. Тот, испуганно выпалил:

— Это палец, господин! Палец, который вам был нужен! Извините меня, ради Трех Сомов, но я слышал, как кто-то из ваших людей говорил о ритуале! — при этих словах он скользнул глазами по одному из мужчин, стоявших в тени. — Я хочу быть членом вашей банды, я…

Паренек не успел договорить: раздался выстрел, и он, пошатнувшись, замертво рухнул на пол. Все еще стоя к подчиненным спиной, главарь произнес сквозь зубы:

— Если из-за вас, идиотов, все полетит к морскому черту, я лично всажу в каждого пулю. Вы настолько отожрали свои щучьи морды, что забыли, кем являетесь! — Он развернулся и окинул четырех мужчин взглядом, полным ярости. Огонек свечи выхватил из темноты угловатые черты его лица и глаз, подернутый мутной пленкой.

– Вы — банда под предводительством Черного Удильщика, а не сопливые ученики академии! Не смейте позорить ни свое, ни мое имя! Мужчина метнул взгляд вглубь комнаты, где стоял, укрывшись в тени, человек из его клана:

- С тобой, Макрурус, я поговорю позже. Надеюсь, ты сможешь объяснить мне, почему на подконтрольных тебе территориях бандиты без разрешения отрезают жителям пальцы? Подготовься к ответу как следует, потому что мне интересно знать, как информация, обсуждаемая в узком кругу приближенных, просочилась на улицы города, исказившись до нелепых слухов?

Глубоко вздохнув, Черный Удильщик присел рядом с телом паренька, который принес отрубленный палец. Оглядел его залатанную одежду, проверил содержимое карманов и, завернув рукав, оглядел клеймо, выжженное у него на запястье. Символичное, оно было похоже на знак: круг, разделенный на четыре части ровными, пересекающими друг друга отрезками, которые образовывали крест.

— Это «дитя города», — облегченно вздохнул главарь. — Беспризорник. Считай, нам повезло — никто не будет его искать.

Он ошибался.

Глава 4

Есть разговор

Двое мужчин стояли на улице около входа в таверну, оживленно что-то обсуждая и размахивая руками. Уже стемнело, и свет, лившийся из окон, бил им в спины, превращая посетителей в два черных подвижных силуэта.

— Я бы переломил ее, как рогоз, но мама всегда говорила, что девочек обижать нельзя, — сказала, смеясь, высокая и тощая тень.

— Что, если она на это не обидится? — ответил толстый приземистый контур, и оба мужчины зашлись в лающем смехе. Послышалось эхо приближающихся шагов, и разговор тут же стих. Остановившись в трех шагах от омерзительных гостей, Марван вскинула голову к вывеске. Слегка покачиваясь на железном штыре, плохо освещенная, она гласила: «Таверна „Китовый Ус“». Казалось, женщина не заметила присутствия посторонних, и двое мужчин ошарашенно взглянули друг на друга, пытаясь убедиться в реальности своего существования. Один из них, оскалившись, произнес:

— Хочешь, я накину на твои хрупкие плечики свое теплое пальто, красавица?

Что-то в ледяном безразличном взгляде Марван, заставило мужчину замолкнуть. Она медленно подошла к деревянным дверям, не сводя взгляда с говорившего и по-совиному развернув к нему голову. Ухмылка вмиг схлынула с пьяного лица, и двое посетителей расступились, пропуская ее вперед.

Внутри почти не было гостей. Только два круглых стола были заняты людьми. Они вальяжно развалились на стульях, расстегнув пуговицы пальто, курили сигареты и наполняли стаканы напитками. Дальний столик пустовал, но на нем стояла пара бутылок жмыха и тарелки с объедками. За стойкой на высоком стуле одиноко сидел мужчина. Задумчиво глядя на дно стакана, он неуклюже вертел его в руках. Янтарная жидкость, лениво огибая стенки, послушно текла туда, куда ее направляли. Никто не обратил на вошедшую женщину никакого внимания. Не поднимая головы от тарелок, посетители продолжили негромко басить, разговаривая друг с другом. Зеленый ящик радиолы, стоящий в глубине бара за стойкой, издавал незатейливую мелодию. Старая пластинка слегка сипела, добавляя странного шарма этому отвратительному месту. Марван вынула из кармана штанов небольшую картонную коробку и подсела к мужчине со стаканом в руках.

— Это твое, — она подтолкнула прямоугольный предмет к Хеку. — Не обязательно было на самом деле забывать их, ты же знаешь об этом?

Хек открыл коробочку и вытряхнул ее скудное содержимое. На поверхность барной стойки, звякнув, упали ключи.

— Тогда Рита спросила бы, почему я не пришел, и мне нечего было бы ответить, — хрипло произнес Хек, проглатывая остатки жидкости.

— Мне опостылело твое ребячество! — Марван разозлилась и, накрыв ладонью ключи от квартиры Риты, притянула их к себе. — Ты мог соврать, но оставить их у себя, чтобы я не мчалась на другой конец округа в поисках твоих вещей!

— Я не думал, что ты потащишься в такую даль. Мелкие поручения обычно оставляют секретарям, — устало вздохнул мужчина.

— Хек, клянусь Тремя Сомами, если ты не расскажешь ей, что