Не та игра - Алексей Михайлов

На первом же профессиональном празднике, подвыпивший майор Мухин, по-свойски обняв Минина за плечо, полушепотом сообщил, что из участковых уполномоченных есть только три пути: в народное хозяйство, на пенсию или вперед ногами. По его словам, в течение последних одиннадцати лет это было неоднократно им проверено на собственном опыте. При этом Мухин качался с впечатляющей амплитудой, виртуозно удерживая стопку с водкой, которая в поисках свободного рта обильно забрызгала свитер Минина. Складывалось впечатление, что последний способ был одним из излюбленных для начальника отделения участковых уполномоченных полиции. Максим представил было, как Мухин покидает отдел вперед ногами, но тот прервал его размышления заявлением, что в следственное отделение Максику ни за что не пробиться, поскольку там везде свои да наши.

—К тому же,— понизив голос, признался Мухин,— оставаться долго на этом проклятом месте я не собираюсь, а это, между прочим, открывает перед тобой определенные перспективы.

После такого откровения начальник отделения участковых проработал на своей должности еще шесть лет. Однако эта беседа произвела на Максима глубокое впечатление. После нее он твердо решил, ни при каких обстоятельствах не употреблять спиртное в количествах, вызывающих непроизвольное раскачивание тела и снижающих возможность удерживать сознание и речь под контролем.

Ни увещевания непосредственного начальника, ни сложная кадровая обстановка не могли свернуть Максима с намеченной цели — стать следователем. Сдаваться он не собирался и ежедневно доказывал себе и начальству, что его потенциал гораздо выше, нежели тот, которым обременена юдоль участкового уполномоченного полиции. Он служил безупречно. Кропотливо, с предельной юридической точностью принимал ответственные решения. Соблюдая установленные сроки, отрабатывал проверочные материалы. Аккуратно составлял служебные документы и административные протоколы. Исправно вел профилактический учет и мастерски проводил профилактические беседы. Внешний вид его был безупречен. И, несмотря на то, что спустя два года уровень правопорядка на его участке оказался значительно выше, чем у других участковых, практически никто его усилий не оценил.

Большинство подопечных Максима, угнетаемые его постоянным вниманием, предпочитали устроиться на работу и закодироваться от пьянства, чем постоянно выслушивать его нудные и правильные нотации. Молодой и вездесущий участковый их просто-напросто бесил, из-за чего свои успехи в борьбе с пьянством и тунеядством они приписывали исключительно себе, а Максима предпочитали воспринимать в качестве большой занозы в заднице, которая не дает им расслабиться.

Начальство тоже не верило в профессиональный успех Минина, безосновательно полагая, что ему случайно достался благоприятный сектор обслуживания. Их в этом не переубедили даже достижения ранее судимого Кривошеева, который внезапно перестал пить и занялся кузнечным делом, выигрывая один за другим разнообразные призы на всероссийских выставках и конкурсах, чем заслужил несколько хвалебных заметок в местной газете «ИнформТелега». Сам Кривошеев, хотя и рассказывал с обидой и грустью своим изумленным экс-собутыльникам, что вынужден был поменять образ жизни из-за бесконечных профилактических бесед участкового Максима на тему «что такое хорошо и что такое плохо» или «чего бы я мог добиться, если бы не пил», в глубине души был благодарен своему участковому.

А виной пренебрежительного отношения руководства к служебным достижениям Максима был один незначительный эпизод, случившийся в начале его служебной карьеры. В местном гаражном кооперативе произошла кража электрокабеля. Максим, будучи участником следственно-оперативной группы, не удовольствовался поручением следователя быстро опросить каких-нибудь владельцев близлежащих гаражей. Он не согласился также с решением сразу же после составления протокола покинуть место происшествия и направиться в отдел, чтобы бахнуть по стаканчику кофейка. Воспользовавшись свежевыпавшим снегом, он проследовал по следам предполагаемого преступника до ближайшей лесопосадки, где и обнаружил похищенный кабель, без особого энтузиазма спрятанный под молодой елью. Этим своим поступком он больно ударил по самолюбию руководителя опергруппы старшего следователя Ерёмина, который за долгое время службы в полиции совсем позабыл, что свежевыпавший снег может долгое время хранить отпечатки следов ног. Кроме того, логичные, но чересчур ретивые действия молодого участкового Минина не нашли должного отклика и у дружного отделения уголовного розыска, от которого в первую очередь ожидали действий по раскрытию преступлений. И в тот же день по отделу пополз слух о том, что Максим вечно сует свой нос в чужие дела и мешает реализации оперативных разработок.

В итоге его обвинили в провале расследования, о чем и было доложено руководителю отдела полиции. А тот, в свою очередь, самодеятельность Максима интерпретировал как книжную придурь, которую вбивают в головы неопытным курсантам преподаватели-теоретики, бесконечно далекие от жизненных реалий. После этого за Мининым, кроме снисходительного прозвища Максик, закрепилась репутация трудолюбивого, но мутного выскочки-заучки-недотепы, которому не стоит доверять поручения, требующие гибкости и… чутья.

Ни прекрасное знание законов, ни очевидные служебные успехи Максима не смогли изменить у сотрудников Лучского ОВД превратного представления о нем. Он оказался незаслуженно задвинут на задворки жизни отдела внутренних дел, и даже вновь принятые на службу сотрудники, поддаваясь общественному мнению, тоже называли Максима Владимировича Минина просто Максиком. Вот тут бы ему сделать выводы, например, уволиться из этого отдела и трудоустроиться в другом месте, где его будут ценить. Но он продолжал исправно выполнять возложенные на него обязанности участкового уполномоченного полиции, не испытывая от них никакого профессионального удовлетворения. Так что да, наверное, он себя уважал недостаточно.

Но изгоем он, конечно, не был. Он даже не был предметом насмешек. Все свыклись с его усердием и прилежностью, воспринимая молодого участкового просто как досадное недоразумение. Например, однажды на утреннем служебном совещании раздосадованный начальник отдела подполковник полиции Накаряков довел до руководителей подразделений результаты внезапной министерской проверки состояния боеготовности и служебной дисциплины. Согласно докладу только один из 118 подчиненных ему сотрудников на отлично сдал и бег, и подтягивание, и комплекс силовых упражнений, и применение боевых приемов самбо, и стрельбу из двух положений, и материально-техническую часть пистолета Макарова, а также знание ведомственных приказов и инструкций.

—И, как вы думаете, кто этот лучший сотрудник полиции?— строго спросил начальник отдела без какого-либо намека на иронию.

—Кроме Максика Минина им никто быть не может!— после непродолжительной гнетущей паузы снисходительно-разоблачительным тоном отрапортовал начальник уголовного розыска Осипов.

Этот очевидный вывод снял, возникшее было, напряжение в дружном кругу руководителей отдела полиции. Все, включая начальника отделения участковых уполномоченных полиции Мухина и даже руководителя отдела внутренних дел Накарякова, поддавшись неясному порыву, вдруг рассмеялись. Стало понятно, что Минин никакой не самый лучший сотрудник отдела, а эти его выдающиеся результаты просто нелепое стечение обстоятельств. Всем было предельно ясно, что Максик, в своем упорном порыве выслужиться, всё свое время тратит на работу, в отличие от нормальных людей, у которых есть ещё жена, дети, дача, рыбалка и охота. А в таком молодом возрасте, как у Минина,— подружка, друзья, выпивка, рыбалка и охота.