Большая книга ужасов 71 - Елена Усачева

Дядька поднял голову.

Конечно, саму Катьку за грязным окном четвертого этажа разглядеть никто не мог. Однако она была убеждена, что смотрел дядька четко на ее окно. Словно услышал призыв.

В голове еще стрельнула мысль, что кладбищу лет двести, а то и триста, что в те времена никто, даже самый умный, не мог бы решить задачу из контрольной по физике восьмого класса…

Но эта мысль сразу потерялась за окриком.

– Да что ж ты будешь делать! Аполлонова! Может, мне тебя пересадить? Что тебя к этому окну приклеило?

Катька опустила глаза. До конца урока десять минут, и ей уже было все равно, что делать – здесь сидеть, в коридор идти, начать петь песни или молиться о своем спасении всем богам мира.

Именно это она и собиралась сказать учительнице.

Собиралась…

Не сказала.

Уже глядя в листок, она вдруг поняла, что перед этим увидела странное. Повела глазами налево: мутное двойное стекло, захватанная рама, сломанная ручка. Где же?

– Аполлонова! Оглохла? – гремела учительница. – Так! Остальные не отвлекаются! Работают!

Опять стекло, за ним верхушки деревьев, двойная рама…

Вот!

– Аполлонова! А ну-ка, пересядь!

На подоконнике. Карандашом. Катька еще толком не вгляделась, но не сомневалась – оно!

– Собрала-ка вещички и пошла на первую парту к моему столу.

Катька вскочила, села. Обхватила руками голову.

– Я больше не буду! Я все напишу! – залепетала она.

– Что не будешь?

Физичка склонилась над ее партой.

– Я? – Катька вскочила, загораживая спиной подоконник.

– Аполлонова! Прекрати орать!

Катька зажала рот рукой.

– Я поняла, как решать! – выкрутилась она. – Вот прямо сейчас и поняла.

Физичка замерла. Наверное, никто еще на ее уроке не демонстрировал такого мистического озарения.

– Что ты все время в окно смотришь? – все же высказалась учительница.

– Аааа! – Катьке не терпелось проверить, к ее ли варианту относится подсказка. – Уже ничего! Я уже пишу. – Она ткнула пальцем в свой стул. – Тут пишу. А то не успею.

Она силой придвинула к себе листок, заправила волосы за уши. Громыхнула стулом, переставляя его ближе к столу, потом от стола, к окну.

Физичка не уходила. Она с сомнением смотрела на Катьку.

Катька еще раз заправила волосы за уши. Поправила тетрадь. Ее вдруг смутило, что за предыдущую работу у нее была двойка. Она перевернула страничку, кулаком замяла разворот.

– И долго это будет продолжаться? – спросила физичка.

Катя мельком глянула на учительницу, а потом медленно, очень медленно, до ощущения хруста в каждом позвонке, повернула голову к подоконнику.

Она очень боялась, что ей показалось. Что после вопроса учительницы надпись исчезнет.

Но она была. Карандашом. Твердо-мягким. Блекло. По пыльному подоконнику.

Катя зажмурилась, перевела дыхание и взяла ручку.

«Вариант № 1».

Она стала писать условие задачи, краем глаза отмечая, что физичка не уходит, смотрит. Нужной формулы у Катьки, конечно, не было, поэтому она, чтобы потянуть время, стала писать все, что придет в голову. Она вспомнила все буквы греческого и латинского алфавита, вписывала дроби и строила графики.

Увлекшись, не заметила, как учительница отошла от нее. И не просто отошла. Сейчас она двигалась к доске, повернувшись к классу спиной.

Катька локтем навалилась на подоконник, глянула на запись.

Да! Это была контрольная, их вариант.

В жизни она не писала с такой скоростью. Ручка порхала по листочку, цифры становились миллиметровыми.

Быстрей, быстрей!

– Плошка, – взвыла сзади Ириска. Но взвыла уже не голосом, а душой, так что тихий класс даже не шелохнулся.

Катька стукнула локтем по подоконнику. Ириска потянула шею. Катька услышала, как у соседки изменилось дыхание.

– Пять минут! – приговором произнесла учительница. – Заканчиваем!

Пальцы заломило от напряжения. За спиной поскуливала Ириска.

– Сдаем!

Звонок.

Ничего себе, как быстро время пролетело!

Катька вскочила, машинально загораживая подоконник, хотя смотреть на нее было некому, все были заняты: кто-то судорожно дописывал последние строчки, кто-то кому-то подсказывал.

Ириска ахнула.

– Где?

Катька повернулась.

Подоконник был пуст. Слабые карандашные записи исчезли.

Проверила локоть, махнула сзади подолом юбки – могла задеть и незаметно стереть.

Ириска прижимала к себе исписанный наполовину листок.

– Сдаем! – постучала ручкой по столу учительница.

Мгновение Катька смотрела на подругу, а потом крутанулась, подхватила сумку и пошла между партами.

Ириска еще что-то пищала. Но это было неважно.

Катька смело положила свою работу поверх остальных. Физичка выправила стопку, сурово глянула на Катьку.

– Аполлонова! Я тебя пересажу, – грозно пообещала она.

Забыв вдохнуть, Катька выскочила из класса.

Она дрожала, и вместе с руками и ногами дрожали ее мысли.

У нее получилось! Получилось! Она попросила – и вот тебе, пожалуйста! Не было записи на подоконнике! Не было. Появилась. Сама появилась. Сразу после того, как попросила. Мужик шел по дорожке, вот он и услышал.

Аааа! О чем она? Мужик был явно живой, а просила она… просила…

Но все равно сработало!

Катька вдруг поняла, что убегает от кабинета физики. А ведь надо было посмотреть в окно. Почему прежде такого не происходило? Значит, что-то изменилось! Вдруг она обрела силу? И теперь может все! Вдруг ее родители на самом деле не ее родители, а приемные. Настоящие же – волшебники. Только ей об этом не говорят. Случилось же с Гарри Поттером! Может и с ней случиться!

– Стой! – налетела на нее Ириска. – Что это было? Я только половину списала!

– Что было? – Катька сумасшедшим взглядом окинула бурлящий народом коридор. – Что?!

Она рванула обратно к кабинету физики.

– Сказать не можешь? – неслась следом Ириска.

Катька остановилась, чуть не сбив подругу с ног.

– Это значит, что я теперь все смогу! – нервным шепотом произнесла она. – Все! Любую отметку получу! Все учителя у меня вот здесь будут!

Она поднесла к носу Ириски сжатый кулак.