Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет - Елена Лаврентьева

Как пишет А. Мартен-Фюжье, автор книги о французской светской жизни первой половины XIX века, «миссия, исполнение которой берет на себя свет, — миссия культурная, а именно смягчение нравов… Иными словами, свет претендует на звание авангарда цивилизации. Ради исполнения этой миссии светские люди строго чтут условности и правила хорошего тона, стараются быть в курсе всех хитросплетений политики, носят элегантную одежду и, главное, пестуют все произведения человеческого ума. По той же причине они покровительствуют искусствам, и либо сами не чуждаются творчества, либо оказывают моральную и материальную поддержку художникам, литераторам, музыкантам, актерам и певцам».

Многочисленные руководства по этикету, выходившие во второй половине XIX века, были адресованы представителям среднего сословия, которое составляли купцы, небогатые чиновники, учителя, врачи, артисты. В этом также заключалась «культурная миссия» света.

В данной книге мы не ограничиваемся лишь рассказом о внешних формах поведения — большое внимание уделяется нравственной стороне светского воспитания. «Приличия суть воплощение нравственности; они выдают ее присутствие в душе человека, который не имеет случая проявить ее на деле; они прививают почтение к чужим убеждениям. Если люди, стоящие у кормила власти, оскорбляют или презирают приличия, то, не уважая других, они лишаются уважения и сами». Аристократизм подразумевал не только «утонченные манеры», но и определенный моральный кодекс. Удивительно точное определение «барства», «аристократизма» дают, характеризуя Л. Н. Толстого, его родные. «По своему рождению, по воспитанию и по манерам отец был настоящий аристократ. Несмотря на его рабочую блузу, которую он неизменно носил, несмотря на его полное пренебрежение ко всем предрассудкам барства, он барином был и барином он остался до самого конца своих дней… Под словом "барство" я разумею известную утонченность манер, внешнюю опрятность и в особенности тонкое понимание чувства чести». «Он был настоящий аристократ старого времени; это проявлялось во всем: в его обращении с людьми, в его манерах, в его вкусах; все грубое, все пошлое, все безвкусное, даже в туалетах, его коробило». «Отец приписывал некоторое значение наследственности, но под аристократизмом он подразумевал прежде всего благовоспитанность в лучшем смысле этого слова, чувство собственного достоинства, образованность, сдержанность, великодушие и т. п.».

Да и сам Л. Н. Толстой с гордостью говорил о своей принадлежности к аристократии: «Я сам принадлежу к высшему сословию, обществу и люблю его. Я не мещанин, как смело говорил Пушкин, и смело говорю, что я — аристократ и по рожденью, и по привычкам, и по положенью».

Из «разливанного моря» свидетельств современников, наглядно иллюстрирующих правила поведения в светском обществе, из множества забавных анекдотов, обнаруженных на страницах мемуаров, и любопытных фактов из периодики той эпохи нами были отобраны самые выразительные, которые помогают воссоздать картину повседневного этикета пушкинской поры и демонстрируют его игровой характер.

Вторая часть книги посвящена культуре застолья. Оно в большей степени, по сравнению с другими повседневными ритуалами, представляло собой «театральное действо». В последние годы интерес к дворянскому застолью резко возрос. Книга В. В. Похлебкина «Кушать подано!» — серьезное исследование и в то же время увлекательный рассказ о репертуаре кушаний и напитков в русской классической драматургии. В основе книги «Великосветские обеды» Ю. М. Лотмана и Е. А. Погосян, повествующей о гастрономических нравах русской аристократии середины XIX века, лежит семейный архив Дурново с сохранившимися программами обедов. Прекрасно изданный альбом «Русский парадный обед» (авторы-составители Е. М. Юхименко, М. В. Фалалеева) посвящен разнообразной коллекции меню Государственного исторического музея, ставшей предметом научного исследования. Мы же хотим обратить внимание читателей на мемуарные источники, путевые записки и письма современников, содержащие богатейший материал по истории русской кухни, по культуре застолья пушкинского времени. Цель, которую ставил перед собой автор, — «расписать» обеденный ритуал поэтапно, начиная с приветствий гостей и хозяев и заканчивая послеобеденной прогулкой в сад. Читатели познакомятся со знаменитыми гастрономами пушкинской поры, известными обжорами, гостеприимными хозяевами и их искусными поварами.

В книге приводятся свидетельства как наших соотечественников, так и иностранных путешественников. Особого внимания заслуживает эпистолярное наследие англичанок сестер Марты и Кэтрин Вильмот, гостивших в начале XIX века у княгини Е. Р. Дашковой. Их письма дают ценный материал о жизни российского общества, в том числе содержат любопытные подробности о гастрономических пристрастиях русского дворянства. Интересны читателям будут и письма графа Жозефа де Местра, который с 1802 по 1807 год был посланником сардинского короля в Петербурге и имел возможность наблюдать нравы в аристократических гостиных.

О переписке братьев Булгаковых следует, пожалуй, сказать отдельно. Судьба распорядилась так, что старший брат Александр Яковлевич был московским почт-директором, а младший, Константин Яковлевич, занимал такую же должность в Петербурге. Их эпистолярное общение является на редкость яркой и полной летописью жизни столичного дворянства первой половины XIX века.

В некоторых случаях цитируемые тексты приводятся с сохранением старой орфографии и пунктуации источника, а также особенностей авторских написаний, несущих смысловую нагрузку или отразивших речевой этикет XIX века.

Мы надеемся, что книга будет интересна широкому кругу читателей и полезна тем, кто проявляет профессиональный интерес к данной теме (в первую очередь мы имеем в виду режиссеров театра и кино). Конечно же нет необходимости воспроизводить на сцене или в кинофильме все тонкости и детали давно ушедшего быта, но и пренебрегать ими не следует. К сожалению, современные актеры нередко игнорируют не только тонкости, но и достаточно известные факты. Екатерина II, к примеру, «всегда левою рукой брала и нюхала табак, а правую подавала для поцелуев». Об этом писали многие мемуаристы. Досадно, что современные исполнительницы роли Екатерины II грешат против «исторической правды». А ведь это не просто деталь — это характер. И таких примеров можно привести немало.

Нынешние критики не столь внимательны и язвительны по отношению к очевидным этикетным «несуразностям». Даже в самый разгар борьбы с «буржуазной культурой» советские критики открыто высмеивали тех, кто демонстрировал на сцене театра полное незнание светских обычаев и приемов. Не можем отказать себе в удовольствии процитировать выразительные фрагменты из работы Г. Г. Штайна «"Маскарад" на советской сцене»: «Надо, чтобы зритель почувствовал все ничтожество этого общества, импозантная величественность которого зиждется больше всего на уменьи непринужденно держаться, придав своему корпусу гордую осанку, безукоризненно носить костюм, любезно улыбаться, тонко льстить и злословить, легко болтать по-французски, красиво танцевать и отличаться от других особыми манерами.

Увы! Все это не суждено было увидеть зрителям наших спектаклей именно потому, что артисты, изображавшие светское общество, как бы великолепно они ни понимали свою задачу, не способны были ее решить в силу слабой профессиональной подготовленности. В результате изображаемое ими общество было, как правило, похоже на что угодно, только не на светское общество николаевской эпохи…