Колодец душ - Стивен Рей Лоухед

представляла собой аккуратный том в кожаном переплете, озаглавленный «Inconssensus Arcanus», или «Запретные тайны».

Историческая ценность книги была минимальной, ценность сведений, содержащихся в ней, и того меньше, особенно если учесть невозможность ее прочтения, но на ее страницах упоминалось имя Роджера Бэкона (только его и удалось расшифровать), который был знаменитым профессором Оксфордского университета в раннем средневековье. Священник и ученый, знаменитый «Доктор Мирабилис», был автором многих научных томов, в том числе легендарного «Opus Minus Alchemaie» («Малая книга алхимии»).

Каждая страница Книги Запретных Тайн, как известно, заполнена странными пиктограммами, напоминающими буквы неизвестного алфавита, о котором никто на земле никогда не слышал. Что это? Секретный код? Оккультный язык? Дуглас Флиндерс-Питри был уверен, что это не язык и не код. По его мнению, знаки рукописи, изобретенные, как выяснилось, монахом Бэконом где-то около 1250 года, вдохновили его собственного прадеда Артура Флиндерса-Питри на создание Карты на Коже.

С помощью Бэкона Дуглас начал считать, что архаичная рукопись представляет собой каталог координат лей-линий и пунктов, куда они вели. Эрго, Роджер Бэкон, помимо других своих более высоко оцененных достижений, открыл также и лей-путешествия.

Об этих вещах можно было бы сказать и больше, но кажется, что пока этого вполне достаточно, чтобы идти дальше. Итак, усвоив приведенное выше, мы возвращаемся к нашему повествованию и расскажем о том, как Пятница становится праздником.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Призрачная дорога

ГЛАВА 1. Пятница уходит в отпуск

Кассандра Кларк зарабатывала на жизнь тем, что выкапывала кости. Каждое лето она проводила, сидя на корточках в траншеях разной глубины с мастерком в одной руке и метелочкой в другой, раскапывая останки давно умерших существ, многие из которых были известны только науке, а о некоторых даже наука не знала. Хотя раскопки достались ей по наследству (ее матерью была Элисон Бретт Кларк, палеонтолог, одна из тех, кому удалось обнаружить кости известного «мальчика из Турканы» {В 1984 году антропологическая экспедиция обнаружила в Кении, в галечных отложениях высохшего русла реки Нариокотоме, примерно в 5 км к западу от озера Туркана, небольшой фрагмент лобной кости черепа, по всей видимости, принадлежащий гоминиду. Последующие раскопки позволили обнаружить недостающие кости. Собранные воедино, они представили более чем наполовину сохранившийся скелет человекообразного существа — судя по размерам, подростка. Находка получила известность под именем «Мальчик из Турканы». (Здесь и далее примечания переводчика.)}), Кассандра не планировала провести всю свою жизнь в очках из плексигласа, с пылью в волосах и влажной повязкой на носу. Ее амбиции простирались гораздо дальше, чем просто собрать окаменелости в ящики, тщательно их каталогизировать, а затем запереть в каком-нибудь затхлом музейном подвале.

Ее отец, астрофизик Дж. Энтони Кларк III, чья теория происхождения Вселенной посредством квантовых флуктуаций в плазменном поле, позволившая ему номинироваться на Нобелевскую премию, любил рассказывать людям, что его не по годам развитая дочь родилась с ногами в земле и головой среди звезд. Те, кому довелось слышать эту шутку, предполагали, что имеется в виду страсть его любимой Касси копаться в земле. Отчасти это правда, но был здесь и намек на его собственные увлечения в области астрофизики.

В детстве Кассандра создала театральную труппу в палатке на заднем дворе дома; два лета подряд она уговаривала детей из соседских кварталов от 8-й авеню до 15-й улицы играть в череде драм, которые она писала, продюсировала и ставила. Обычно в пьесах фигурировали красивые принцессы, которым угрожали либо динозавры, либо инопланетяне, а иногда и то, и другое. Позже она начала писать стихи и рассказы для школьной газеты, а в средней школе получила приз за стихотворение о меланхоличном полевом цветке, растущем на парковке.

Несмотря на свои художественные наклонности, она испытывала непонятную тягу к науке. Одаренная терпеливой настойчивостью матери и аналитическими способностями отца, она преуспела в учебе, получила степень бакалавра и решила последовать примеру своей матери в охоте за ископаемыми, проводя лето в раскопках от Китая до Мексики. Теперь, став доктором, она получила назначение на должность помощника руководителя крупных раскопок в Аризоне. Здесь намечался серьезный карьерный рост.

Однако в последнее время рутина начала приедаться. Копролиты и юрские улитки утратили прежнее очарование, а непрекращающиеся дрязги, свойственные академическим кругам высшего эшелона — которые она всегда принимала за часть научного ландшафта — становились все более утомительным развлечением. Чем дальше она исследовала сумрачные территории научных равнин, тем больше окаменелые останки вымерших существ теряли свою привлекательность. Кассандра стала задумываться, а так ли уж важно, что ел на обед последний мегазавр шестьдесят миллионов лет назад? В плохие дни, которые в последнее время случались все чаще, собственные занятия казались ей и вовсе бессмысленными.

Все чаще и чаще она ловила себя на том, что, наблюдая великолепные закаты Седоны {Седона — город, расположенный по обе стороны границы между округами Коконино и Явапаи в северной части долины Верде штата Аризона.}, она тоскует по чистому холсту и кистям, или видит отдельные кактусы как сюрреалистические скульптуры, или внутренне восхищается причудливыми скалами каньонов. Что-то влекло ее за пределы собственной специальности и вообще науки. Тем не менее, пока ей не хотелось бросать мастерок. Впереди ждала пропасть работы, и она почти в буквальном смысле увязла в окаменелостях, ожидающих классификации.

Используя зубочистку, Касс освободила из земли изгиб очередной окаменелости. Он удобно лег ей в руку и оказался черным листовидным обломком камня, таким гладким, словно его специально полировали: ага, зуб молодого тарбозавра, теропода, который скакал по земле в меловой период. Однако до сих пор такие обнаруживались только в пустыне Гоби. Касс подробно изучила этих существ и теперь могла доказать, что ареал их обитания был намного обширнее, чем считалось до сих пор. Было время, когда, заполучив подобный экземпляр, она прошлась бы колесом по лагерю. Однако сегодня она просто бросила окаменелость в пластиковое ведро с другими такими же сокровищами, и выпрямилась. Держась за ноющую спину, она вздохнула, вытерла пот и, прикрывая глаза от беспощадного полуденного солнца, пробормотала: «Ну и где этот Пятница?»

Осмотрелась. Перед ней лежал все тот же унылый пейзаж, ничуть не изменившийся за тысячелетия, не говоря уж о двадцати одном дне с начала раскопок: кроваво-красные, выжженные солнцем скалы, корявые и увядшие кусты креозота, многорукий сагуаро {Карнегия гигантская (сагуаро) — один из крупных представителей семейства Кактусовых, символ пустынных земель, знакомый по многим фильмам о Диком западе.}, тощая юкка, чойя и прочее кактусовое ассорти. Пятницы — индейца явапай, выполнявшего