Роковое пари - Наталья Семенова

из команды по баскетболу. Он восседал на парнях под стать настоящей гордой птице, взмахивал крыльями, а в конце делал эпичный прыжок с переворотом. Это всегда было круто и мощно.

Сейчас же Ной мялся в проходе, понуро опустив орлиный клюв. Его крылья прикрывали то, что я добавила к костюму.

— Ну же, ребята, поддержим нашу команду! — просит директор и первым с силой хлопает в ладоши.

Школьники понимают, что что-то не так, но те из них, кто действительно любит баскетбол да наша команда поддержки, присоединяются к овациям директора, кричат слова поддержки.

Наконец, Дилан Холд, один из лучших игроков нашей команды, не выдерживает и пихает Ноя рукой в спину. Он единственный, у кого в глазах сквозит что-то вроде веселья, разумеется, если представить, что этот холодный и бездушный робот вообще умеет веселиться.

Это странно, но я немного успокаиваюсь от того, что хотя бы кто-то из них по достоинству оценил мои старания.

Спортзал взрывается от хохота, когда Ной, едва не упав от толчка Холда, взмахивает руками-крыльями и демонстрирует народу ярко-розовую балетную пачку вокруг бёдер. Над ней явно измывались, но суперклей, на который я потратила огромную часть карманных денег, сделал своё дело — судя по болтающемуся сбоку куску ткани, они не смогли оторвать пачку так, чтобы не пострадал костюм.

Я понимаю, что улыбаюсь, когда вижу побледневшее лицо директора.

«Орлы» во главе со своим капитаном начинают традиционную пробежку по залу. Без талисмана. Они просят поддержки и оваций. Но не Холд. Брюнет, как обычно, неспеша направляется к месту справа от трибуны, словно ему вообще нет дела до баскетбола, и по пути что-то говорит Рубовски.

«Танцуй» — читаю я по его губам.

И Рубовски действительно начинает исполнять балетные «па». Без особого энтузиазма, но всё же. Трибуны взрываются второй волной хохота и овациями, я тоже смеюсь, мистер Гарсия пунцовый от негодования, а Ронни весело выдыхает мне на ухо:

— Отлично, сестрёнка, победа засчитана.

Мы с ним по традиции стукаемся кулаками, а через мгновение я испуганно замираю.

— Вам не кажется, что вы играете уж слишком по мелкому?

Паола Хайт, обернувшись на нас через плечо, сужает глаза в ожидании ответа. Кора рядом прислушивается к разговору, Томи тоже склоняется вперёд, втиснувшись между мной и братом.

— Ваших рук дело, да? — развязно усмехается Браун. — Красавчики!

— Мы тут не при чём, — равнодушно замечает Ро.

Он как никто другой, умеет делать вид, что ему безразлично всё вокруг. Не подкопаешься. Но Паоле, вероятно, хватает и одной моей реакции, потому что она продолжает настаивать:

— Бросьте, все эти ваши вызовы друг другу такие лёгкие и нелепые, что хочется плакать от жалости. Давно пора придумать что-то посерьёзнее замены сахара на соль в кухне грозной Джорди.

Это был мой вызов Ро: испортить всем обед. Он справился, но кто-то из учеников видел, как он пробрался на кухню и сдал его мистеру Гарсия. Бабушка рвала и метала, после того как посетила кабинет директора. Не в первый и не в последний раз, кстати говоря. Ро, разумеется, пропустил все её нотации мимо ушей. Всегда пропускает.

— Хочешь что-то предложить? — вздергивает он одну бровь.

Паола делает вид, что задумывается, а через мгновение выдаёт:

— Что-нибудь масштабное, не друг другу, а один против второго, сложное, почти не выполнимое, то, что вы никогда не делали...

— Отношения, — трепетно выдыхает Кира.

Мой взгляд непроизвольно находит в толпе баскетболистов у трибуны скучающую физиономию Холда. Я встряхиваю волосами, передёрнувшись, и вопросительно смотрю на приятельницу. Та делает большие глаза:

— Ну а что? Ни один из вас ни с кем и никогда не встречался.

— Неплохо, Додсон, — хвалит Киру Хайт, от чего та смущённо краснеет. — Тем более впереди выпускной...

— Хотите, чтобы я влюбил в себя девчонку? — усмехается Ронни так, словно это плёвое дело.

Именно поэтому мне начинает нравится эта идея. Он слишком беспечен и самоуверен, и ему будет полезно поломать голову, чтобы добиться положительного результата. И потом, в его жизни явно не хватает романтики... В общем, что не сделаешь ради счастья брата, верно?

— Не любую, братик, а ту, на которую я тебе укажу, — выразительно веду я бровями.

Ро долго всматривается в моё лицо, словно не верит, что я восприняла эту идею всерьёз, а затем начинает ухмыляться. По-особенному. Так, как ухмыляется, когда готов принять мой вызов.

— Ладно, тогда и я выбираю тебе парня.

— Вечно братья указывают своим сёстрам с кем встречаться, — закатываю я глаза.

— Если хочешь выиграть, — спешит помочь брату Паола, — выбирай Дилана Холда. Этот кусок льда не способен ни на какие чувства, кроме высокомерия и призрения. По себе знаю.

У меня сердце замирает, когда Ро бросает неприязненный взгляд в сторону баскетбольной команды. Нет-нет-нет. Или... всё же да?..

Паола тем временем обращается ко мне:

— А ты, Бонни, выбери для своего брата дочку священника...

Имя мы говорим одновременно, потому что я и сама думала о ней.

— Мелиссу Коллинз.

Та ещё задачка для моего любимого братика.

— Да у вас обоих не будет шансов! — хохочет над нашими головами Томи.

Мы с братом скрещиваем взгляды, словно вынутые из ножен сабли, и говорим одновременно нашу обычную фразу:

— Вызов принят.

___________

Приветствую вас в новой истории!

Добавляйте книгу в библиотеку, ставьте звёздочки и обязательно пишите о том, что думаете о наших ребятах))

Спасибо вам за то, что вы со мной!

Люблю!

Глава 2. Ронни: ладно, ты меня заинтриговала

Я возвращаюсь после утренней пробежки и сразу иду на кухню, зная, что Бо, как всегда, возится с завтраком для чёртовой старушенции. Впрочем, моя сестра любит готовить. Здесь они нашли друг друга. Как и во многом другом.

Целую сестру в белокурую макушку, подхватываю с тарелки ломтик поджаренного бекона и, закинув его в рот, предупреждаю:

— Я в душ, выезжаем через десять минут.

— Почему так рано? — хмурится она, раскладывая омлет из сковороды по тарелкам.

— Не успеешь собраться, поедешь на автобусе, — усмехаюсь я и иду на третий этаж.

— А как же завтрак? — летит мне в спину. — Ро?! Ты невыносим!

Знаю.

Я перепрыгиваю две ступеньки за раз, Агата терпеть не может, когда я так делаю, потому, конечно же, появляется