Содержанки по своей воле не уходят - Эрл Стенли Гарднер

Бернис Гленн — работая телефонисткой в отеле, она слышаланемало интересных разговоров.

Эрнестин Гамильтон — она обожала телевизионные детективныефильмы, пока не обнаружила, что реальная жизнь преподносит гораздо болеезахватывающие сюжеты.

Гэдсен Хобарт — полицейский инспектор из Сан-Франциско, онстал испытывать к Дональду точно такие же чувства, что и Фрэнк Селлерс.

Карл Дувр Кристофер — он был президентом компании попроизводству ножей.

Надпись крупными буквами на матовом стекле двери, выходившейв коридор, гласила: “КУЛ и ЛЭМ”. Чуть ниже этой надписи была другая, с буквамипомельче, но зато с именами: “Б. Кул — Дональд Лэм”, а также еще одно слово:“Входите”.

В этих надписях ничто не указывало на то, что Б. Кул былаженщина с весом в сто семьдесят пять килограммов и с пытливыми глазами,выражавшими неистребимую жажду к наживе. Своими грубыми формами Берта Кулнапоминала намоточный барабан с колючей проволокой, готовый к отправке спроволочной фабрики покупателю по системе “франко-борт”.

Я распахнул дверь, кивнул секретарше, сидевшей в приемнойофиса, проследовал к двери с надписью:

«Дональд Лэм — личный кабинет” и открыл ее.

Элси Брэнд, мой секретарь, оторвала взгляд от альбома длягазетных вырезок, над которыми она работала, и посмотрела на меня.

— Доброе утро, Дональд.

Я взглянул через ее плечо на газетные вырезки, которые онанаклеивала в альбом. Это был уже пятый том с вырезками о нераскрытыхпреступлениях, которые когда-нибудь могли дать нам шанс подзаработать. Правдашансов на раскрытие таких дел почти не было, но я всегда считал, что любоедетективное агентство, знающее себе цену, должно знать, что творится впреступном мире.

Платье, в котором была Элси, имело прямоугольный вырез и,когда она наклонилась, чтобы наклеить очередную газетную вырезку, я был не всилах оторвать взгляд от восхитительной линии ее шейки.

Она почувствовала мой взгляд, быстро посмотрела снизу вверх,нервно засмеялась и постаралась изменить позу.

— О, ты все такой же! — воскликнула она. Я взглянул нагазетную вырезку, которую она наклеивала в альбом. Это была статья о дерзкойкраже кругленькой суммы в сто тысяч баксов из бронированного автомобиля. Всяоперация была проведена так ловко, что никто не знал, как, где и когда это былосделано. В полиции полагали, что, возможно, кражу совершили в ресторане дляавтомобилистов под названием “Обед до отвала”.

Смышленый четырнадцатилетний паренек видел бронированныйпикап, запаркованный у придорожного ресторана, а также заметил автомашину типаседан, поставленную непосредственно позади пикапа. Рыжеволосый мужчина летдвадцати пяти возился с домкратом под левым передним колесом этого седана.Странным во всем этом было то, что, как поклялся свидетель, левое переднееколесо у автомашины не было спущено, хотя мужчина делал все так, словнособирался поменять его.

Деньги находились в заднем отделении пикапа. От этогоотделения было два ключа. Один ключ был в руках водителя, другой у вооруженногоохранника. Ключи к замку подобрать было нельзя.

Во время движения в пикапе всегда находятся два человека:водитель и охранник. На этот раз они остановились у придорожного ресторана,чтобы выпить кофе. Они четко следовали установленному порядку: один мужчинаостался в кабине, а другой, выйдя из нее, купил в ресторане чашку кофе ибублик. Затем он вернулся в кабину пикапа, а другой мужчина отправился вресторан за своей порцией кофе. В сущности эта процедура являлась нарушениемправил, но компания обычно смотрела на это сквозь пальцы, поскольку одинчеловек все же оставался в кабине пикапа.

Элси Брэнд посмотрела на меня и сказала:

— Сержант Селлерс закрылся наедине с Бертой Кул.

— Чтобы заниматься болтовней, сексом или бизнесом? — спросиля.

— Думаю, бизнесом, — пояснила Элси. — Когда я собиралась наработу сегодня утром, я что-то слышала по радио. Селлерс с напарникомрасследуют дело. Ходят слухи, что пятьдесят тысяч долларов, которые нашли,вновь исчезли.

. — Это дело связано с той историей? — спросил я, кивнув всторону газетной вырезки, которую Эл-си только что наклеила на страницуальбома.

— Не знаю, — ответила она и затем добавила, — как тебеизвестно, Берта не делится со мной своими секретами.

Она слегка изменила позу. Ворот платья немного распахнулся иЭлси поспешила предупредить меня:

— Дональд, сейчас же прекрати.

— Что именно прекратить?

— Платье было сшито не для того, чтобы смотреть на него подэтим углом.

— Но дело не в угле, — возразил я, — а в изгибе. И если этотизгиб в платье создан не для того, чтобы любоваться им, то тогда зачем он такойкрасивый?

Элси подняла руку, поправила платье и посоветовала мне:

— Лучше займись делом. Сдается мне, что сержант Селлерс…

Ее прервал звонок телефона. Она подняла трубку и сказала:

— Секретарь Дональда Лэма, — затем взглянула на меня имногозначительно подняла брови.

Я кивнул.

— Да, мисс Кул, — сообщила она, — он только что вошел. Яскажу ему.

Я услышал в телефонной трубке резкий, с металлическимоттенком голос Берты:

— Дай мне его. Я сама скажу.

— Привет, — поздоровался я, — что новенького?

— Немедленно ко мне, — выпалила Берта.

— Что случилось?

— Сам черт ногу сломит, — ответила Берта и повесила трубку.

Я вернул трубку Элси и сказал:

— Яичница за завтраком явно не пошла ей на пользу сегодняутром.

Я вышел из своего кабинета, пересек приемную и прошел вдверь, на которой было написано:

«Б. Кул — личный кабинет”.

Массивная Берта Кул сидела за письменным столом в скрипучем,вращающемся кресле. Ее глаза, как и ее бриллианты, ярко сверкали.

Сержант полиции Фрэнк Селлерс, сидя в кресле,предназначенном для клиентов, терзал зубами незажженную сигару, как нервознаясобака гложет резиновый мяч. Челюсть сержанта подалась вперед, словно он ожидалудара кулаком или сам собирался нанести такой же.

— Доброе утро, ребята, — бодрым голосом поздоровался я сними.

— Доброе утро, вот так так! — ответила мне Берта. — Какогочерта ты все это затеял?

Двумя пальцами правой руки Фрэнк Селлерс выдернул сигару изорта и буквально зарычал мне в лицо: