Непобедимый интроверт - Марти Ольсен Лэйни

Демократия не сможет выжить, если ее не будет направлять творческое меньшинство.

Харлан Ф. Стоун

Помните, как в раннем детстве мы сравнивали пупки? Тогда считалось, что лучше быть «внутренником», чем «внешником». Никому не хотелось иметь торчащий пупок, и я радовалась, что мой сидит внутри живота.

Позже, когда слово «внутренник» у меня в голове заменилось словом «интроверт», а «внешник» трансформировался в «экстраверта», ситуация изменилась на противоположную. Экстраверт был «хороший». Интроверт — «плохой». И поскольку, как бы я ни старалась, мне не удавалось приобрести качества экстраверта, я стала думать, что со мной что-то не так. Мне многое было непонятно в себе. Почему я чувствовала себя подавленной в обстановке, вызывающей восторг у других? Почему, делая что-то вне дома, я чувствовала, как будто мне не хватает воздуха? Почему я ощущала себя рыбой, выброшенной из воды?

Почему «внешники» — культурный идеал нашего общества?

Наша культура высоко ценит и вознаграждает экстравертные качества. Американская культура зиждется на твердых устоях индивидуализма и важности высказывания гражданами своих мыслей. Мы ценим действие, скорость, конкуренцию и энергию.

Неудивительно, что люди обороняются против интровертности. Мы живем в условиях культуры, которая негативно относится к размышлениям и одиночеству. «Выходить из дома» и «просто делать» — вот идеалы нашей культуры. Социальный психолог д-р Дэвид Майерс в своей книге «Погоня за счастьем» говорил, что счастье — это вопрос обладания тремя качествами: высокой самооценкой, оптимизмом и экстравертностью. Д-р Майерс основывал свои выводы на тех исследованиях, которые «доказывали», что экстраверты «счастливее». Эти исследования исходили из того, что участники должны соглашаться пли не соглашаться с такими утверждениями, как: «Мне нравится быть с другими людьми» и «Другим со мной интересно». Интроверты описывали счастье не так, как экстраверты, поэтому возникло предположение, что они несчастны. Для них заявления типа «Я знаю самого себя», или «Мне хорошо в том качестве, в каком я есть», или «Я свободен идти собственным путем» являются признаками удовлетворенности. Но их реакции на подобные утверждения не спрашивали. Должно быть, вопросы для этих исследований разрабатывал экстраверт.

Если подразумевается, что экстравертность — это естественный результат здорового развития личности, то интровертность не может быть не чем иным, как «опасной противоположностью». Получается, что интроверты не могут добиться соответствующей социализации. Они обречены на несчастье общественной изоляции.

Отто Крегер и Дженет Тесен — консультанты-психологи, в своей работе они пользуются Индикатором типов Майерс-Бриггс. В книге «О типе личности» они обсуждают незавидное положение интроверта: «Интровертов в три раза меньше. В результате они должны вырабатывать в себе дополнительные навыки, которые помогут им справиться с огромным давлением со стороны общества, требующего от них „соответствия“ всем остальным людям. Интроверт находится под давлением необходимости реагировать на внешний мир и соответствовать ему каждый день, практически с момента пробуждения».

Мне кажется, что следует немного выровнять игровое поле жизни. Экстраверты вовсю разрекламированы. Пришло время наконец, чтобы интроверты осознали, насколько они уникальны и необычны. Мы созрели для культурного сдвига в сознании в сторону признания интровертности. Мы можем перестать подстраиваться и соответствовать. Нам нужно ценить себя в том качестве, в каком мы есть. Эта книга призвана помочь нам добиться этого. В ней вы познакомитесь с тремя основными моментами: 1) как определить, интроверт вы или нет (возможно, вы удивитесь); 2) как понять и оценить преимущества, которыми обладает интроверт; 3) как с помощью многочисленных полезных советов и инструментов вы можете выпестовать собственную неповторимую натуру.

Со мной все в порядке, просто я — интроверт

Что за приятный сюрприз — обнаружить наконец, как не одиноко может быть в одиночестве.

Эллен Берстин

Когда мне исполнилось тридцать лет, я переменила профессию. Раньше я была библиотекарем в детской библиотеке, но потом меня увлекла психотерапия (как вы можете заметить, это два интровертных занятия, требующих навыков социального общения). Хотя многое было мне интересно в профессии библиотекаря, однако мне хотелось работать с людьми на личном уровне.

Помочь другим развиться, облегчить людям становление личности, чтобы они могли жить полноценной жизнью, — в этом я видела для себя достойную задачу. Учась в аспирантуре, я во второй раз столкнулась с феноменом интровертности, как с совершенно особым типом темперамента или образом жизни. Целью моей диссертации было проанализировать ряд тестов на определение типа личности. По ним получалось, что я интроверт. Меня тогда это очень удивило. При обсуждении результатов с преподавателями я подняла этот вопрос. Мне объяснили, что интровертность и экстравертность — противоположные концы некоего энергетического континуума. Наше местоположение на этом континууме предопределяет способ, которым мы черпаем энергию. Люди на интровертном конце континуума, чтобы зарядиться энергией, уходят в глубь себя. Те же, кто находится на экстравертном конце, обращаются за энергией к источникам извне. Фундаментальная разница в способах черпать энергию просматривается практически во всем, что мы делаем. Мои преподаватели подчеркивали положительные аспекты каждого темперамента и объясняли, что и тот, и другой нормальны — просто они разные.

Концепция разных требований к источникам энергии вызвала у меня соответствующий отклик. Я начала понимать, почему мне нужно побыть одной, чтобы «подзарядиться». Я перестала испытывать чувство вины за то, что время от времени хочу побыть без детей. И в конечном итоге эта концепция разбудила во мне понимание собственной нормальности: со мной все в порядке, просто я — интроверт.

Когда я начала глубже понимать сильные и слабые стороны интровертов, я стала меньше стыдиться самой себя. Узнав о соотношении экстравертов и интровертов — три к одному, — я поняла, что живу в мире, созданном для «внешников». Неудивительно, что я чувствовала себя, как рыба без воды. Я жила в море экстравертов!

Я также начала прозревать, почему так ненавижу эти объединенные совещания для персонала, на которых должна присутствовать каждую среду по вечерам в консультационном центре, где проходила интернатуру. Я поняла, почему редко выступаю на групповых обсуждениях и почему чувствую в голове туман, когда оказываюсь в помещении, где много людей.

Интроверт, живя в мире, приспособленном для экстравертов, испытывает постоянное давление. Психоаналитик Карл Юнг разработал теорию об интровертах и экстравертах, в которой высказывал предположение: нас влечет к противоположности, которая дополняет и усиливает недостающие нам качества, поэтому и привлекает нас. Он считал, что интровертность и экстравертность подобны двум химическим элементам: когда они образуют соединение, каждый трансформируется под воздействием другого. Он также предполагал, что в соединении с противоположным темпераментом мы естественным образом начинаем ценить те качества другого типа личности, которых недостает нам самим. Эта концепция применима не ко всем, но она, безусловно, подтверждается, когда речь идет о моем браке продолжительностью в тридцать восемь лет.