Люди неба. Как они стали монахами - Юлия Варенцова

И, спустя какое-то время, уже когда я поступил в университет, моя жизнь стала радикально погруженной в религиозный контекст. Во всяком случае, наш факультет собрал замечательных ребят, для которых тема религии оказалась очень актуальной. И это еще и потому, что на первом курсе мы изучали историю Древнего мира, и Библия как основополагающий памятник и исторический документ этой эпохи изучается, внимательно изучается, и разного рода дискуссии вокруг. И тогда я начал очень много читать того, что говорит о православии. Тогда появились выдающиеся миссионеры, проповедники, и, слава Тебе, Господи, появились книги о Церкви, о Боге, о православии, о наших взаимоотношениях и нашем ответе на какие-то реплики со стороны католичества и со стороны протестантизма, и у меня начало все складываться по полочкам.

Он успел поработать и шеф-редактором новостей на телевидении, и пресс-секретарем губернатора, а потом перебрался в Москву и ушел в маркетинг – занялся рекламой и бизнес-коммуникациями.

– Это была компания, которая занималась недвижимостью. Потом появились свои личные проекты. Это в основном продвижение чего-то в премиальном сегменте. Так получилось, что это такой бизнес премиального сегмента был, развитие маркетинговых коммуникаций, PR, реклама.

– В какой момент вы решили это оставить?

– Уже переехав в Москву, я не сразу понял, может быть, прошло несколько даже лет, когда я почувствовал, что что-то не так в моей жизни происходит. Не так не потому, что кризис какой-то, нет, наоборот, с точки зрения, условно, личной жизни, бизнеса, развития твоего публичного все нормально, все даже очень хорошо. А что у меня с Богом, с той самой первой любовью, которая когда-то, как фонтан, забилась живой водой, да, в эти 12 лет? И я вдруг начал осознавать: а ничего. Я закручен в своей какой-то жизненной суете, жизнь идет динамичным своим шагом, а про вечность разговоров и ощущений никаких. Нет, были ощущения. Я однажды проснулся, было такое ощущение, что через два месяца я умру. Еще раз подчеркиваю, ничто этого не предвосхищало. А с другой стороны, было ощущение какой-то невероятной тоски по небу, тоски по Богу. Я не знаю, как это выразить, и как это объяснить, и почему так происходило. Наступает следующий день – это чувство не проходит, а ощущение, что у тебя на один день меньше – оно было.

Я встал перед иконой и… Опуская подробности какого-то разговора с Богом, если так можно выразиться о молитве, я тогда попросил Бога, Господа: «Вот бери, бери мою жизнь в Свои руки, рули, а я постараюсь Тебе не мешать». Вот как мог тогда сказать, так и сказал. Я тогда еще в таком, знаете, казалось бы, диалоговом режиме спросил: «Ну, что Ты хочешь, чтобы я сделал? Я ведь сто лет не был на исповеди. Давай, я понимаю, что сейчас это очень важно, давай сейчас я начну с этого. Я пойду на исповедь, я подготовлюсь сейчас». Я сел за стол и начал как-то тезисно все это описывать. Получилось три листа с двух сторон. Я думаю, что с этим делать, куда идти? Но у меня было тогда четкое понимание, что я иду к Тебе, Господи, я к Тебе иду. После исповеди было ощущение разломившейся бетонной плиты, которая тебя все время давила, хотя не было ощущения, что я ухожу подавленный, нет, нет. Но вдруг ты почувствовал какой-то приток свежего воздуха, глотка этого воздуха, и аж, знаете, начинает голова кружиться от этого.

С тех пор бизнесмену Войтишко пришлось пересмотреть свою жизненную стратегию и для начала отказаться от принципа «деньги не пахнут».

– Например, одним из моих клиентов была алкогольная компания. И, фактически, помогая ее рекламировать, что я делаю, как христианин? Я с этим тоже пришел на исповедь, осознав это спустя, наверное, года два. И мне священник на исповеди говорит: «А у вас есть еще на что жить?» Я говорю: «Ну, это основной клиент». Он говорит: «А давайте без радикализма вот этого. Вы походите, подумайте». Это был вечер пятницы, кстати, а в понедельник утром этот клиент мне позвонил… Вернее, так, люди из этой компании позвонили и сказали: «А ты знаешь, у нас владельцы переругались между собой, и все платежи остановлены». А у меня авансированные были мероприятия, то есть проплаченные мероприятия, потому что там очень серьезный проект, очень серьезный и очень ресурсоемкий, и мои деньги там вложены. Это все останавливается. Ну, хорошо. И так несколько других таких проектов. Там ничего криминального нет, но просто есть какие-то вещи, которые, с христианской точки зрения, и сейчас я в этом абсолютно убежден, не очень хороши. И Сам Господь остановил это, потому что я Его попросил, Его попросил рулить, брать мою жизнь в Свои руки, и Он помог это сделать грамотно.

Вместо бизнес-проектов в его жизни появлялось все больше церковных – воскресная школа, беседы с неофитами, пение на клиросе.

– И так плавно, плавно, я оказался в церкви каждый день – либо это клирос, либо какие-то встречи, занятия в воскресной школе. Естественно, суббота вечер, в воскресенье утром – это богослужения, но это помимо всего прочего, что происходило в Церкви. И, спустя какое-то время, меня пригласили работать в Синодальный отдел религиозного образования и катехизации.

– Как называется ваша должность в Синодальном отделе и в чем ваша работа заключается?

– Я руководитель Сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской православной церкви. Сам с трудом иногда выговариваю. На самом деле все просто. Я отвечаю за развитие системы приходского просвещения – все то, что происходит с точки зрения катехизации, наставления в вере, развития воскресных школ для детей и взрослых, выстраивания благоприятного приходского климата для просвещения людей. Вот за все это я отвечаю, во всяком случае, мы работаем, для того чтобы произошли качественные изменения к лучшему, для того чтобы приходская среда способствовала спасению человека, а не препятствовала этому.

– В одном из интервью вы говорили, что разработали такое занятие для воскресной школы, что даже показывали его на заседании Высшего церковного совета. Что это за занятие и в чем уникальность вашего подхода?

– Где-то примерно с 2015 года по благословению патриарха мы переосмысливаем подходы ко всему приходскому попечению, ко всей нашей работе с детьми. Начиналось с обсуждения вопроса, достаточно острого: почему дети и подростки уходят из Церкви, уходят из воскресных школ, почему им там скучно? Вот, отталкиваясь от постановки этих проблем, мы начали копать в глубину, и мы понимаем на сегодняшний момент, что вот эта обычная школьная модель, которая работает в общеобразовательной системе, она не работает у нас на приходе. У нас нет задачи накачать детей знаниями просто вот ради знаний, да, сделать голову большую, как глобус, а сердце оставить, как грецкий орех. Наша задача – помочь сделать что? И вот тут, кстати, встал вопрос о целеполагании всей нашей деятельности, и вообще главное, что бы мы хотели от своих детей, от детей в Церкви, это спасение, просвещение светом Христовой истины.

Вот к вам подходит бездомный и просит дать кусок хлеба. Вы на суде, на суде правды Божией, что вы ему ответите? Вы его пошлете прочь, вы поделитесь своей едой, если вы сидите в летнем кафе и что-то едите, вы ему скажете: «Прочь иди, не мешай мне», – или вы разделите с ним этот стол, эту трапезу? Как вы поступите? Вот это момент суда и кризиса. И мы детям, в частности, на том занятии, о котором вы сказали, предложили посмотреть один ролик, где пранкеры – люди, которые разыгрывают других людей и пишут это все на камеру, – они подходили к людям в открытом кафе и задавали этот простой вопрос: «Дай мне кусок пиццы, там, еды, поделись со мной, потому что я голоден», – и их посылают. И нам было интересно увидеть реакцию наших детей, причем не задавая им правильные вопросы о том, как правильно здесь надо поступить, чтобы они погрузились в реальную ситуацию реальной жизни и почувствовали ее на себе. А дальше, там, неким образом сюжет развивается, и в ответ на этот сюжет мы предлагаем им прочитать евангельский отрывок о Страшном суде, где Господь говорит в конце: «Как вы сделали меньшему из братьев Моих сих, так вы сделали Мне». Что вы на это скажете, дорогие ребята? Это не просто какая-то абстрактная сумма знаний, где они услышали учение Церкви о милосердии: «Вот оно, такое и такое», – записали, выучили наизусть. Это то, что они могут проживать вот в реальных ситуациях, актуализировав для себя Евангелие. Вот это работает. Не просто отдельная сумма дисциплин, которые мы загружаем детям в головы, а их опыт проживания жизни, но с христианским, евангельским акцентом.