Хирургия мести - Марина Крамер

— Вы, Аделина Эдуардовна, поразительно меняетесь, когда на вас нет белого халата, — шутил Матвей, растянувшись рядом со мной в шезлонге. — Со стороны и не подумаешь, что на самом деле вы — обладательница железного характера, твердой воли и уверенной руки.

— Очень смешно, — я переворачивалась на бок и смотрела в лицо своего мужа, стараясь запомнить каждую черту, каждую мимическую морщинку у глаз.

Мне казалось, что до появления в моей жизни Матвея я вообще ничего не видела, не чувствовала и не понимала.

Я и его-то не сразу подпустила близко, потому что привыкла не доверять мужчинам, не рассчитывать на них и вообще держаться подальше. Но когда увидела его почти бездыханным на пороге своего кабинета, с огнестрельным ранением в грудь, вдруг поняла — если его со мной не будет, то моя жизнь закончится.

Это открытие поразило — мне казалось, что такое чувство, как любовь, я больше никогда не испытаю после пережитого предательства, что мой первый мужчина убил во мне все живое, и изнутри я давно сгорела.

Но, оказывается, Мажарову удалось найти на этом пепелище что-то теплящееся и заставить меня вновь почувствовать что-то. И за это я буду благодарна своему мужу до конца моих дней.

— Не хочется улетать, правда? — спросил Матвей в последний день нашего отпуска. — Так хорошо тут, беззаботно. Нет, я понимаю, конечно, что жизнь без забот тебя не устроит, но я очень рад, что смог тебя уговорить хоть на недельку.

— Ты? Меня? Уговорить? — изумилась я. — Мне казалось, что идея принадлежала мне.

— Да какая, в принципе, разница? Главное, что ты за всю эту неделю ни разу не вынула из чемодана телефон, — захохотал супруг. — Это ж кому рассказать! Интересно, как там без твоего неусыпного контроля в клинике дела-то идут?

— Ой, перестань! Все там нормально. Васильков замещает, у него всегда все по полочкам. Ну, кроме бумаг, конечно.

— Но тебе по-прежнему нужен еще один хирург, дорогая моя, — Матвей снова лег на спину, подставив солнцу грудь с заметным шрамом. — Когда планируешь этим заняться?

— Точно не сегодня. И даже не завтра. У меня отпуск и медовый месяц.

— Ты растешь на глазах, — одобрил он. — Тогда идем плавать, пока у нас на это еще есть время.

Вернувшись домой, я приняла решение еще недельку провести дома — впервые в жизни меня совершенно не тянуло на работу, и я, слегка удивленная новым ощущением, посчитала нужным воспользоваться этим и продлить отпуск.

Матвей только с улыбкой покачал головой, но я видела, что остался доволен этим решением. Он тоже не спешил на новое место работы, но у него было еще около месяца в запасе.

— Чем займемся? — спросил Матвей в первое утро после возвращения.

Я довольно плохо адаптировалась к разнице во времени, а потому планировала провести хотя бы половину дня в постели, но у мужа, похоже, были планы.

Он бодро встал, долго шумел водой в душе, потом готовил завтрак и, когда из кухни потянуло свежим кофе и поджаренным хлебом, вернулся ко мне:

— Хватит валяться, идем завтракать.

— Что-то тебя женитьба испортила, — пробормотала я, накрываясь с головой простыней. — Ты стал подозрительно активен по утрам.

— Вставай-вставай, — Матвей решительно сдернул простыню и крепко ухватил меня за лодыжку: — Деля, ну в самом деле, остывает же.

— Ты планируешь всю неделю практиковать такое? — поинтересовалась я, садясь и пытаясь натянуть шелковый халат. — Потому что если это так, я завтра же на работу выйду, там спокойнее.

Матвей захохотал и вдруг подхватил меня на руки, чем изрядно испугал — не надо бы ему пока таких нагрузок.

Я непроизвольно положила руку ему на область сердца, и Матвей, поняв, в чем дело, покачал головой:

— Ну прекрати. Ничего со мной не случится, я уже давно здоров.

Я уткнулась лбом ему в плечо и пробормотала:

— Я не хочу тебя потерять.

— С ума сошла! Куда я денусь? И хватит тут панихиду разводить, идем все-таки завтракать.

Но тихий семейный завтрак был омрачен телефонным звонком на мой мобильный. Это оказался доктор Васильков, который замещал меня в клинике.

— Я, Аделина Эдуардовна, крайне раздосадован необходимостью тревожить вас, — витиевато начал он, и я насторожилась:

— Что-то случилось?

— Ничего серьезного. Но вы срочно нужны.

Я не стала выяснять причину, сбросила звонок и пошла одеваться.

Люблю я старый советский кинематограф. Современный не люблю, а вот тот, что был в моем детстве, просто обожаю.

Цитатами из тех фильмов могу общаться с подругой и не повториться, не потерять мысль, не отойти от темы, и нам обеим все будет понятно. Просто Стася такая же, как я.

И вот, пользуясь этой своей привычкой, могу ответственно заявить, что фраза: «Ходишь, понимаешь, ходишь в школу, и вдруг — бац!» — как нельзя лучше отражает то, что случилось со мной ранним утром пятнадцатого июня.

Эту дату теперь я не забуду никогда, отмечу во всех календарях красным и обязуюсь покупать в этот день бутылку вина, хотя в принципе не пью. Но повод есть…

Как все люди, которым по утрам некуда торопиться, едва открыв глаза, я беру телефон и проверяю почту и сообщения в разных соцсетях.

Вот и это утро ничем не отличалось от всех прежних — нашарив на тумбочке у кровати свой смартфон, я привычно защелкала пальцами по экрану.

Ничего важного в моей почте быть не могло — я давно не работаю, друзей, кроме Стаси, у меня нет, и вся почта, что может оказаться в моем ящике, это сообщения из интернет-магазинов или короткие записки от мамы, больше похожие на приказы или отповеди — в зависимости от настроения родительницы.

Сегодня же я ждала оповещение от службы доставки, должна была прийти посылка из зарубежного магазина. И такое письмо было, но его содержимое меня сперва удивило, потом насторожило, а после и вовсе повергло в ступорозное состояние.

«Сообщаем вам, что таможенное оформление вашего заказа не может быть завершено. Основание — истек срок действия паспорта».

Я перечитала эти два предложения раз двадцать, но так и не могла понять, что случилось. Как может внезапно истечь срок действия паспорта, это ведь не стакан йогурта?

Бросив взгляд на часы, я принялась расталкивать спящего рядом мужа:

— Захар, проснись! Проснись, это важно!

Захар что-то недовольно пробормотал и сунул голову под подушку — ранние подъемы в нашей семье в чести не были, мы привыкли поздно ложиться и так же поздно вставать.

Стася, бывая у нас, всегда шутила:

«А что от вас хотеть в пятнадцать часов утра?»

Но что поделаешь — Захар человек творческий, писатель, радиоведущий, а с недавних пор еще и политический деятель, вся работа у него в основном вечером, и книги он пишет исключительно по ночам, и планы передач составляет.