Неделя длинных ножей - Фридрих Незнанский

— Серега, ты че?.. Это ж я!.. Да ты сыми с морды носок этот рваный, не боись… Не узнаешь уже?

И даже протянул руку, чтобы сорвать маску с лица Анисимова.

— Руки! — заорал тот, отступая. — Руки за головы!

Оперативники между тем деловито обшаривали карманы братков, которые послушно положили руки на затылки. На пол выкладывались выкидные ножи, газовые пистолеты, кошельки, бумажники, какие-то пластиковые мешочки.

Студенты, до этого разинув рты смотревшие на задержание, опомнились и на цыпочках потянулись к выходу.

— Куда?! — крикнул им вспотевший Анисимов. — Сафронов, не пускай их! Будете понятыми, поняли?

— И Сафрон здесь? — покрутил головой Дон. — Ты че, Анисим, никак решил меня вместо Муму утопить?

— Поговори мне… — Анисимов подтолкнул его на выход. Сафронов уселся, чтобы начать заполнять протокол задержания.

Когда они появились снаружи, Дон отшатнулся, встреченный резким, после полутьмы бара, светом ламп телевизионщиков, и тут же увидел нацеленную на него видеокамеру. Это привело его в бешенство.

— Ты, сука, совсем оборзела? Меня для кино снимаешь? — заревел Дон и рванулся с крыльца так, что Анисимов упал на бок и потащился вслед за ним, прикованный наручниками.

— Стой! — крикнул он, пытаясь подхватить выпавший пистолет. — Славка, стой!..

Но Дон бешено сметал всех, кто попадался на пути, волоча за собой тело капитана Анисимова, обмякшее после звучных ударов головой о бетонные ступеньки, и несколько капель брызнувшей крови попали на объектив телекамеры…

Галя на мгновение, не больше, встретилась с налившимися глазами авторитета.

— Я те поснимаю, сука! Я те припомню!..

Она едва успела отскочить, когда он на ходу выбил у из ее рук видеокамеру, та упала на асфальт, после чего рванул по тротуару, волоча за собой Анисимова, и скрылся в гуще толпы. От него шарахались, перед ним расступались, потом толпа снова смыкалась.

Съемка о задержании опасного преступника была сорвана. Галя, закусив губу, смотрела вслед скрывшемуся в плотной толпе авторитету. Слышала, как где-то, уже возле метро, истерично кричали женщины.

Выбежавшие из кафе оперы крутили головами, стараясь понять, куда мог сбежать Дон, потом бросились в толпу, которая в это вечернее время только увеличивалась, ибо час пик был в самом разгаре.

Матерясь и расталкивая встречных, Дон рвался в глубь толпы, отчего окровавленная голова капитана моталась, будто у оторванной куклы. Наконец бросился к ближайшему гастроному, втащил Анисимова за собой, приведя в ужас всех, кто там был, и только здесь увидел, что тот уже не шевелится.

Женщины панически кричали, продавцы попрятались под прилавки, все кинулись к выходу, и в дверях образовалась давка.

Не обращая на них внимания, Дон перегнулся через прилавок, взял бутылку пива, отбил горлышко об угол мраморного прилавка, часть отпил, оставшееся вылил себе на голову.

— Зин, — заметил он спрятавшуюся за холодильником дрожавшую продавщицу. — Колян там? — он кивнул в сторону двери, откуда только что доносились мерные удары топора.

Дверь скрипнула, и в зал осторожно выглянул лысоватый молодой парень в грязном от засохшей крови фартуке. В руке он держал тяжелый топор.

— Не ссы, — хрипло сказал Дон. — Че смотришь? Не видишь, от ментов сбежал…

Он втолкнул его назад в помещение, где на дубовой плахе лежала наполовину разрубленная бычья туша. Морщась от боли в посиневшем запястье, куда впилось кольцо наручников, Дон втащил за собой тело Анисимова. Сбросил тушу на пол, положил на ее место свою руку, соединенную наручниками с рукой мертвого капитана, и, взяв топор из рук Коляна, с размаху разрубил цепь. Вторым ударом воткнул топор в колоду.

— Дарю, — он кивнул помертвевшему от страха мяснику на тело Анисимова. — За баранину сойдет?

И ударил труп ногой, так что голова капитана безжизненно запрокинулась.

Потом кивнул на вторую дверь, противоположную той, за которой уже слышались крики оперов, ворвавшихся в магазин.

— Там открыто?

Колян неопределенно кивнул.

— Пошли, откроешь… — Дон взял его за ворот халата. — И ключи от тачки… скажешь, я угнал, соврешь чего-нибудь…

Колян своим ключом открыл, потом запер запасный выход, на что Дон одобрительно кивнул. Они быстро вышли в служебный двор магазина, потом мимо пустых ящиков прошли к стоящим у ворот машинам. Дон шел чуть позади, оглядываясь по сторонам.

У Коляна была видавшая виды «девятка».

— Нет, поведешь ты, — сказал Дон, когда мясник открыл дверь машины с тонированными стеклами. — Я сзади прилягу… Скажешь, мол, принудил я тебя, ага?

Они выехали со двора, никто их не остановил, проехали мимо входа в гастроном, и Дон, лежавший на заднем сиденье, чуть приподнялся, выглянув в приоткрытое окно. Присвистнул, увидев толпу зевак и съезжающиеся милицейские «газики» с «мигалками» и машины «скорой».

— На все у нас десять минут, — сказал он. — Не больше. — И усмехнулся. — Гони в центр, сбросишь, где покажу.

— Слав, а почему не за Кольцевую? — Колян удивленно обернулся к нему.

— Соображать надо, — усмехнулся Дон. — «Перехват» поди уже объявили. Там меня и ждут, где-нибудь на «Щелковской». И не только менты… Скажешь им, что я заставил тебя отвезти в Гольяново, там и скрылся во дворах… И не вздумай ссучиться, я тебя везде найду…

Сопя и кривясь от боли, он крутил на запястье так и этак наручник с остатком цепочки.

— Вот сука!.. Перекосило, что ли… Шило есть? Дай чего-нибудь потоньше… Прикинь, пер его на себе метров сто, он чуть мне руку не оторвал… Заходит, главное, как свой, и я ему, как человеку, стакан наливаю, на мол, Серега, расслабься…

Колян искоса взглянул в зеркальце заднего обзора на вздувшуюся правую руку Дона. Пошарил в бардачке и протянул ему узкий и тонкий ключ от собственной квартиры.

— Подойдет?

Дон кивнул, посопел, наконец открыл замок и сунул наручник в карман.

— Гони к Курскому по Садовому, там покажу…

— Слав, ну ты даешь, — наконец выдал свой комментарий Колян.

— С-суки, — сквозь зубы ответил Дон. — Хотели меня по ящику напоказ выставить. Как, мол, в Москве авторитетов вяжут.

Он говорил, а сам поглядывал в чуть приоткрытое окно наружу. На Лефортовской набережной, возле парка окружного дома офицеров, тронул Коляна за плечо:

— Тормозни… Здесь соскочу.

— Так до Курского еще не доехали…

— Чует мое ретивое, что там уже ждут, — усмехнулся Дон. — А вот здесь мне в самый раз.

Машина остановилась, и Дон, прежде чем вылезти, внимательно огляделся.

— А ниче у тебя тачка… — рассеянно сказал Дон. — Как новая.