Дальняя командировка - Фридрих Незнанский

Они сидели в машине и сквозь стекло наблюдали за ярко освещенными стеклянными дверьми, возле кото­рых толклись несколько поздних посетителей, потеряв­ших всякую надежду пройти в ресторан. Картонная таб­личка с крупно написанными словами: «Извините, сво­бодных мест нет» — болталась на двери, а за ней маячила седобородая голова швейцара дяди Миши в фуражке с золотым околышем.

Все было чин по чину, как в больших городах.

«Странное дело, — размышлял сержант милиции Сте­пан Малохоев, сидевший с автоматом на коленях рядом с водителем, рядовым Ванькой Быковым, — городишко-то сто домов, и день будний, а кабак полон...» И продол­жил свою мысль вслух:

— Не пойму, откуда у людей столько денег? Вот ты, Вань, пошел бы сегодня в этот «Сокол»?

— А ты спонсируй! — ощерился плохими зубами во­дитель.

— А ты, Серень? — Сержант обернулся к сидящему сзади рядовому Чуркину, тоже вооруженному автоматом.

— Да чего ты душу травишь? — зло ответил тот. — Есть бабки, иди, а нет, так молчи. Надоело уже!

— Ты как разговариваешь, Чурка, со старшим по зва­нию? — Степан по-хулигански вытянул далеко вперед нижнюю губу. — Ты на кого хвост подымаешь, салага?

— А ты не прие... — едва не взорвался Чуркин.

— Кончай, ребята! — оборвал разгорающуюся ссору водитель. — Дело делать приехали или базарить?

— А че он?

— А сам че?.. — уже беззлобно поставил точку сер­жант и, подняв с пола початую бутылку водки, отвинтил колпачок и сделал глоток. Протянул назад — Чуркину, а сам, приоткрыв дверцу, смачно сплюнул.

Чуркин тоже отхлебнул и отдал бутылку водителю. Быков посмотрел на нее со слабым сомнением.

— Да пей спокойно, — поморщился сержант, — кому ты ночью нужен? Ты сам и есть законная власть, запомни...

Им было скучно. Даже, можно сказать, горько и тос­кливо. Хотя дело, ради которого приехали сюда, к ши­карному ресторану «Сокол», где еще располагались и танцевальный бар, и казино, обещало быть незаурядным. Но время шло, опускалась на небольшой городок Воздвиженск холодная и дождливая осенняя ночь, из бара доносилась веселая, отрывная музыка, а клиенты не по­являлись. И все меньше хотелось их ждать...

Клиенты, с которыми собирался провести «воспита­тельную работу» прибывший сюда наряд милиции — по личному указанию самого начальника районного управ­ления внутренних дел подполковника Затырина, — уже третий час веселились в ресторане. Заходивший туда — не в зал, конечно, дальше роскошного фойе с пальмами его с оружием не пустил дядя Миша — из-за занавески сержант понаблюдал за шумной, крикливой компанией, и стало ему завидно. Другие гуляют, и все им по хрену, а ты сиди и жди. А чего ждать-то? Обидно. И вместе с оби­дой появилась злость на тех, кто сейчас сидел за щедро накрытым столом. Наворовали, твари, у народа его кров­ные денежки и гуляют себе — в будний-то день!.. Гуляй­те давайте, будет вам сейчас праздник!..

Вернувшись в машину — старый, обшарпанный «коз­лик», сержант поделился своими соображениями с това­рищами. Те испытывали подобные чувства — давить их всех надо без всякого сожаления!

Нет, всех давить они не собирались. Такого разгово­ра с подполковником, с Павлом Петровичем, не было. Степану с товарищами предстояло всего лишь преподать двоим упрямым коммерсантам наглядный урок внима­тельности и сообразительности, что, по мнению того же Павла Петровича, должно было заодно и научить этих несговорчивых клиентов покорности.

Итак, какая ставилась цель? Показать, чья власть в городе. Объяснить, с кем необходимо считаться. А мож­но это рассматривать и как последнее предупреждение — тут уж как получится. Но до смертоубийства им было ве­лено не доводить дело ни в коем случае. Все, напротив, предстояло проделать корректно и в соответствии с за­коном — проверка документов, возникающие вопросы, то, се, обыск на месте, морды на капот, — это чтоб упор­ные коммерсанты почувствовали, кто они такие на са­мом деле, что с ними могут сделать те, в чьих руках власть. А убивать их незачем. Вполне достаточно им хорошень­ко морды начистить, но только так, чтобы следов помень­ше осталось. Ну а если человек сам поскользнулся на мокром асфальте и приложился будкой о бордюр, так это ж любой врач поймет! Особенно когда клиент под граду­сом. Такая вот диспозиция.

— Слышь, Степ, а чего они нашему Паше, дорожку перебежали, что ли? — спросил Чуркин. — За что им ко­зью морду-то?

— Не твое дело, — огрызнулся сержант. — Или испу­гался уже?

— Да я по делу. Ну начистим им рыла, а потом чего? Оставлять? Или в больницу везти?

— У них там гостей до фига — будет кому везти, не твоя забота... Вон машинка-то, видишь? Японец! Тебе на один бензин для него сто лет пахать без передышки! Суки они... Паша сказал, что эти козлы совсем оборзели, нор­мальных человеческих слов не понимают. Не хотят пла­тить. Прокурор, говорит, намекал, что с техникой, с ком­пьютерами неплохо бы помочь. Как об стенку горох. Мэр с ними беседовал, а ему ведь на новый срок скоро надо, — значит, и финансовая помощь нужна. Не на свои же баб­ки он будет выбираться, верно? А эти вместо помощи выставили в витрине своего супермаркета плакат с Гузиковым и написали под ним, а он же хохол, что по-хох­лацки «гузка» — это куриная жопа и если народ его сно­ва выберет мэром, то сам же и окажется в этой жопе. Уже теперь окончательно. Ну Савелий и полез на стенку, Пашу нашего вызвал. «Хулиганство! — орет. — Я их под суд!» Прокурор то же самое: «Задержать!» Ну Паша к ним, а те: «Мы не знаем, кто вывесил, мы не видели, извиня­емся, виноваты». И сняли. И в газете своей, в «Новостях» этих, принесли извинения мэру за свой недосмотр. И повторили все, что было на том плакате написано. А на­роду только и надо — поржать! Да и плакат целый день провисел, все ж его видели. Лучше б уж, говорят, не из­винялись!

— Ну и я видел тот плакат, и правда смешно. Так чего, за это козью морду? — снова подал голос Чуркин.

— А ты, я гляжу, сомневаешься? Ладно, пусть бы од­ному Гузикову досталось, ну а с нами как? Паша им и намекал, и говорил в открытую, что милиция нуждается в спонсорской помощи. Мы ж не братва, никого, как они, не крышуем, порядок же охраняем все-таки! Те же каба­ки ихние, магазины, или, скажешь, не так? — Он грозно посмотрел на Чуркина.

— Ну так...

— Вот, а ты хоть раз за эту свою работу имел от них благодарность?

— А на хрен мне благодарность?

— А если бабки? Премиальные если, тогда как?

— Бабки себе тот же Паша заберет... Не знаешь, что ли?.. Они между собой запросто договорятся. Не, ребя­та, тут буза какая-то.

— Значит, так, — сухо приказал сержант, — мы с Ва­ней занимаемся ими, а ты стоишь с оружием на стреме и, если чего...