Китай при Мао. Революция, пущенная под откос - Эндрю Уолдер

в значительной мере опираться на произведения и результаты научных трудов коллег. Я постарался четко обозначить тех, кому я более всего обязан, прежде всего, через ссылки на их работы. Неоднократные ссылки на одних и тех же авторов показывают, что именно перед ними я в наибольшем долгу. Я благодарен Томасу Бернстайну, Джин Ой, Дуайту Перкинсу и Майклу Шенхальсу за их комментарии ко всему тексту или к отдельным частям первоначального варианта этой книги. Я также хотел бы отметить вклад Дун Гоцяна – моего коллеги и соавтора, профессора кафедры истории Нанкинского университета. В главах, посвященных «культурной революции», я обращаюсь к нашим совместным публикациям. Сотрудник Центра китайских исследований имени Фэрбэнка при Гарвардском университете Нэнси Херст помогла мне подготовить окончательную редакцию текста, которая была передана в издательство. Уже почти два десятилетия Стэнфордский университет является для меня идеальным интеллектуальным пристанищем. В особенности я хотел бы отметить большую поддержку, которую оказали моему исследованию Институт международных исследований имени Фримана и Спогли, Школа гуманитарных наук и Центр исследований в области Азиатско-Тихоокеанского региона имени Шоренстайна при Стэнфордском университете. Стэнфордский центр при Пекинском университете оказал мне содействие на заключительных этапах сбора информации и написания настоящей книги, а также стал вдохновляющей площадкой для подготовки черновых версий многих из ее глав. Я также хотел бы поблагодарить Майкла Аронсона, редактора Harvard University Press, за поддержку и продвижение проекта, который столь разительно отличался от всех моих ранних начинаний.

Эта книга – конечная точка приключения, начало которому было положено в сентябре 1973 г. в Балтиморе, в обычной аудитории, на занятиях по курсу «Правительство и политика Китая», который вел Ричард Пфеффер, научный руководитель в бакалавриате. Рик был убежденным противником войн и специалистом по Китаю. Он был в числе людей, которые в тот момент только что посетили КНР в составе одной из первых американских делегаций. Его интриговала текущая «культурная революция», однако он слишком хорошо понимал, что за ней скрывались злоупотребление властью со стороны революционных организаций по контролю дисциплины и трудноразрешимая проблема бюрократической диктатуры при социализме. Рик был увлеченным и требовательным учителем, который настаивал на том, чтобы его студенты критически переосмысливали все идеи, в особенности их собственные. Добивался он этого через, казалось, не знавшее пределов внимание к студенческим эссе, в которых он безжалостно обличал ленивые риторические уловки и логические нестыковки. Разгромные отзывы сопровождались множеством беспощадных замечаний на полях. При этом Рик был благосклонным и заботливым научным руководителем, в особенности когда студент наконец-то объяснял ему, с чем к нему пришел. Вплоть до того семестра я не находил в вузовских занятиях особого вдохновения. Однако после курса Рика все встало на свои места. Его стиль преподавания изменил направление моей жизни. Рик преподнес мне бесценный дар, за который я навсегда останусь перед ним в неоплатном долгу. Эту книгу я посвящаю его памяти.

Глава 1

Прощание

Пекин. 18 сентября 1976 г. 15:00. На центральной площади Тяньаньмэнь выстроились ряды одетых в форменную одежду рабочих и военных. Присутствующие стоят, молча склонив головы. По всему Китаю – на площадях, в деревнях, на заводах, в школах и в служебных кабинетах огромной страны – проходит торжественная церемония прощания с национальным лидером. Народ КНР – почти один миллиард человек – чтит память Мао Цзэдуна, который скончался девятью днями ранее в возрасте 82 лет. Все стоят с опущенными головами и, как было заранее предписано, хранят скорбное молчание в течение трех минут. Сравнительно малоизвестный Хуа Гофэн – назначенный преемник Мао – зачитывает речь, переполненную хвалебной риторики в адрес почившего председателя КНР. Мао Цзэдун возглавлял Коммунистическую партию Китая с начала 1930-х гг. и занимал доминирующее положение на всех направлениях государственной политики КНР с самого момента образования этого государства в 1949 г. Все партийное руководство вышло на площадь, демонстрируя свое единство перед лицом невосполнимой утраты.

Иллюзия этого единства рассеивается уже 6 октября. Заручившись поддержкой ряда высокопоставленных официальных лиц, Хуа Гофэн выступает с критикой ярых поборников курса Мао и приказывает взять под стражу главных политических союзников уснувшего вечным сном председателя. Супруга Мао, Цзян Цин, была арестована прямо в своей резиденции. Еще три человека – Ван Хунвэнь, Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань – вызваны на совещание руководящих кадров. По прибытии на место проведения мероприятия каждый из них, к своему удивлению, оказался взят под стражу вооруженными охранниками. Вышеназванная четверка руководителей выполняла приказы Мао во времена «культурной революции» – масштабной кампании против государственной системы во главе с КПК, в результате которой были подорваны как правительственная политика, так и основы экономики Китая, а также были преданы мучениям и убиты миллионы людей. На момент задержания названные четыре человека составляли 25 % состава Политбюро ЦК КПК – руководящего органа партии в составе 16 человек. Ван Хунвэнь и Чжан Чуньцяо были членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, занимая соответственно второе и четвертое положение в этой структуре. Вскоре арестованных окрестят «бандой четырех» и обвинят в контрреволюционной деятельности. На самом деле их вина состояла в том, что на протяжении последних десяти лет жизни Мао они выполняли его приказы. Оставаясь символом легитимности революции, Мао Цзэдун будет продолжать удостаиваться посмертных восхвалений. Однако в действительности описанные события представляли собой государственный переворот, подрывающий устои политического наследия первого председателя КНР. Ведь именно он был главарем «банды четырех». Просто никто не говорил об этом вслух.

Перенесемся на 27 лет в прошлое. На дворе – 1 октября 1949 г. Мы вновь на площади Тяньаньмэнь. Обращаясь к огромной толпе людей, 55-летний Мао Цзэдун провозглашает образование Китайской Народной Республики. Этот момент обещает положить конец столетию, которое ознаменовалось для Китая экономическим и политическим упадком, вмешательством со стороны колониальных держав, иностранным вторжением и гражданской войной.

В течение большей части первой половины XX в. Китай представлял собой несостоявшееся государство, обломки безуспешной попытки создать конституционную республику [Nathan 1983; Wilbur 1983], а в течение большей части второй половины XIX в. – потерпевшую крах многонациональную страну. Существовавшая с 1644 г. империя Цин – последняя династия Китая, «маньчжурская»[2], – достигла пика своего расцвета в XVIII в. К концу же XIX в. страна, терзаемая восстаниями изнутри и претензиями колониальных держав извне [Kuhn 1980; Rowe 2009: 149–296], переживала период затянувшегося упадка. 1949 г. оказался исторически важен не как момент триумфа пролетариата над буржуазией или момент победы коммунизма над капитализмом. Слова Мао о провозглашении Народной Республики сулили формирование нового, более могущественного китайского государства, которое могло бы противостоять общемировой политической конкуренции и посягательствам со стороны иных крупных держав.

Впервые за 100 с