Тихая обитель - Матвей Лухин

новых знакомых, про архитектуру города и про блеск глаз Ростова…

Вечером Павел Иванович поехал в особняк Платона на бал. В его доме собрался весь высший свет города. Ростов представлял Сурикова всем дамам, поил и кормил его. В одиннадцать часов все собрались ужинать. Прекрасный стол ломился от яств. Там были различные сыры, хлеба, рыба и мясо. Павел Иванович, в конец опьянённый участвовал во всех разговорах, танцевал с дамами и ел за троих.

В середине банкета городской глава поднялся и произнёс речь: — Дорогие друзья! Сегодня великий праздник! Сегодня к нам присоединился великий человек! Познакомьтесь- Павел Иванович Суриков! Мы надеемся, что он станет достойным членом нашего общества и жизнь его в нашем городе превратится в рай! А сейчас, я хочу сказать пару слов о моей бедной матери… — во время этого рассказа весь высший свет, рыдая как дети и внимательно слушая рассказ Ростова не переставали жадно поглощать пищу, а в особенности мясо.

Закончив свой рассказ, Платон необычайно быстро повеселел и обращаясь к Сурикову сказал:

— Все мои дворовые- прекрасный люди! Особенно старик Андрей. Хотел Вас, с ним познакомить дорогой граф, да к сожалению не дожил дед. Скажите, Павел Иванович, правда ведь он вкусный? — со всех сторон послышался странный хохот и Суриков, не зная как воспринимать это высказывание, побледнел, но тем не менее улыбнулся и утвердительно закивал головой.

Ещё до трёх часов ночи продолжалась ночь безудержного кутежа. Суриков танцевал, шутил, ел, но больше всего пил. В три часа граф поцеловался с Ростовым, попрощался с новыми друзьями и пошёл шататься по улицам в самом весёлом расположении духа.

Проснулся Павел Иванович уже в гостинице. Тихон сказал, что он простужен. Граф думал. Он вспомнил вчерашнюю фразу Ростова и холод пробежал по его спине. Суриков понял, что оставаться здесь небезопасно. Вопреки просьбам Тихона, Павел Иванович решил, что сегодня же он пойдёт к Ростову просить ссуду на постройку несуществующего дома и на следующий день уедет из этого странного места.

Был солнечный день. Граф вышел из гостиницы и направился к особняку Ростова. Платон вышел в одном халате и совсем дружески улыбнулся ему и сказал:

— Хорошо вчера покутили, Павел Иваныч, не правда ли?

— Да-да, Платон. Мне нужно с Вами поговорить.

— Для лучшего друга… всё что угодно сделаю, — в полупьяном состоянии проревел Платон.

Ну вот и славно. Мне совсем немного не хватило на постройку моего скромного жилища и…

— Без проблем, дружище! Подсоблю чем смогу! Только назови сумму и… — оборвал его Платон.

— Я всегда знал, что Вы Платон, человек дела! Мне нужно всего лишь 50 тысяч. Уверен, что для человека наивысших достоинств, как Вы- это сущий пустяк! — сказал Суриков. Ростов посмотрел на него распухшими глазами и упал навзничь. Граф оформил всё с лакеем Ростова и на его вопрос про документы ответил: "Милостивый государь, для таких закадычных друзей, как мы с вашим барином- документы не нужны".

Получив деньги, Павел Иванович направился в гостиницу в самом весёлом расположении духа, пока его не окликнул один из его недавних знакомых.

— Павел Иванович! Взяли ссуду у Ростова?

— Да-да. Буду строиться в вашем прелестном городе.

— Ну, по такому случаю имею честь пригласить Вас на сегодняшний банкет. Начало в три часа. Прошу не опаздывать!

Знакомый ушёл и Павел Иванович не в силах отказать прокричал, что обязательно будет, на что знакомый как показалось ответил: "Это не обсуждается".

К трём часам Суриков был у двери особняка своего новоиспечённого друга.

На банкете было также шумно и весело, как вчера у Ростова. Только Павел Иванович пил и веселился чуть меньше чем вчера, тайно желая поскорее убраться из города. Праздненство продолжалось два часа, после чего Суриков отпросился "по делам".

Павел Иванович пулей влетел в гостиницу, побеседовал с Тихоном и Петром, после чего они вместе с вещами и деньгами начали укладываться в бричку. Граф хотел садиться, но тут сзади него послышался хриплый голос:

— Ты никуда не уедешь… — это был Ростов. Проснувшись, он пошёл на банкет, и когда узнал что Суриков ушёл, побежал его искать.

Платон подбежал к графу, опрокинул его на землю и заревел на весь город: "Предатель! Держи его, ребята!" Последнее, что увидел Павел Иванович — были уродливые лица его "друзей" и покосившаяся избушка городского головы, про которую рассказывал ему Тихон.

Люди с нечеловеческими лицами обступили его и начали колотить палками. Позже толпа расступилась и видно стало, что на земле лежало бездыханное тело Павла Ивановича Сурикова…

Из толпы послышался мертвецки- холодный голос: "Хорош будет ужин!" Его заволокли в разрушенную избу и изнутри послышались крики и животный вой…

А на улице слышны были рыдания Тихона и его крик: "Петруша, родненький вывези отсюда! Ради Бога!"

Прошёл месяц. Высшее общество города (опять прекрасное)не изменилось, разве только поредело на троих человек. Они пали жертвой собственного образа жизни и были съедены товарищами. Память о Павле Ивановиче до сих пор жива там.

Ещё долго этот город будет засасывать в себя путешественников, как трясина, ещё долго он будет изменяться перед ними и ещё долго в окрестностях его будет слышен крик Тихона и Петра и сотен других кучеров, круживших вокруг города, не в состоянии найти дорогу домой, кучеров навсегда потерявших своих господ.