Прелюдия. Homo innatus - Анатолий Рясов

Стук сердца.

Новый приказ

желтым плевком

об

во

ла

ки

ва

ет

Тонкую ветвь

изнемоглого, волглого

РАЗУМА.

разума.

Раз, Раз, Раз…

Из оконного проема высовываются руки, держащие ткань голубого цвета. На фоне неба она развевается на ветру и затем падает прямо на объектив кинокамеры.

Мелькающие изображения домов, мостов, тоннелей, коридоров, проходных дворов, проводов, перилл, полумесяцев, зонтов, человеческих фигур, глаз.

Разорванные капли

распластались по стеклу,

они стучат в окно,

считают, волнуются, ждут,

но они не умеют считать

больше, чем до одного.

Они не умеют считать

больше, чем до одного…

Кадры с тканью повторяются, но уже в черно-белых тонах. Оперный вокал.

Детский голос:

Раз, раз, разбуди меня,

Раз, раз, разбуди меня,

Раз, раз, разбуди меня,

Раз, раз, разбуди меня,

Разбуди меня,

Разбуди меня.

когда Я УМРУ.

Женский голос: А 343 — шестой, заводской гудок.

Заводской гудок. Голый ребенок на камнях, свернувшийся в позе эмбриона. Безногого человека везут в инвалидной коляске по узкому проходу.

Шепот (многократно повторяющийся):

Медленно мимо бурых стен,

Источая прогорклый страх,

Ползти вдоль по коридору к Тем.

Кровавой пеной, лавой тлена

пестовать свой прах.

Декламирующий голос (поверх шепота): По осклизлым стенам затхлого заброшенного колодца слизняками сползает вязкая желтая слюна. Слюна луны. Сердце кровавится в груди ослабленной души. Раскаты крови в небесах плоти. Сгустки любви.

Падаль.

Шепот прекращается. Работает станок.

Не спеши прощаться со мной.

Не спеши прощаться со мной.

Раз, раз, чмо, месячные,

Со слоненком подружиться!

чмо, залупа, раз… (слова монотонно произносятся в мегафон)

Со слоненком подружиться…

Свет в зале! Выключите свет! Голос в мониторы! Эй, звукорежиссер! Просыпайся! Трезвей!

Шепот возобновляется.

Медленно мимо бурых стен,

Источая прогорклый страх,

Ползти вдоль по коридору к Тем.

Кровавой пеной, лавой тлена

пестовать свой

Пра…

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА

Взрывы. Руки вытаскивают нерасколотое яйцо из куска смятого теста, напоминающего человеческий мозг. Треск. Вспышки стробоскопа. Кого-то тошнит.

Метроном. Мелодичная музыка. Сквозь лист бумаги проступают контуры плаценты.

Декламирующий голос Адольфа Гитлера: Es koennte nicht anders sein, als wir uns verbunden! Und wenn die grossen kolonnen unserer bewegung heute siegen… Dann weiss ich ihr schliesst euch an den kolonnen an! Vor uns — nicht Deutschland, in uns marschiert Deutschland! Und hinter uns kommt Deutschland![2]

Одобрительные возгласы. Скандирующие вопли: «USA! USA! USA!» Крик «Motherfucker let’s go!»

Непродолжительные танцы.

Кадры из фильмов Триера и Тарковского.

За забором — заря. За изгородью города. Новая заря проливается на степи. Золотым дождем, золотыми слезами орошает лоно земли. Земля зачала ее…

Скрежет иглы по пластинке. Стук сердца. Дыхание.

Детский голос: Ты хотела бы видеть, как я буду умирать? Нет? Но у тебя нет выбора. Я умру внутри тебя.

Вспышки стробоскопа. В темноте рассыпаются искорки от закуренной папиросы. Мерцающий гнев. Запах табачного дыма. Облачного дыма.

Пространство соткано из тишины.

Я чувствую приближение.

Пространство соткано из тишины.

Я чувствую приближение.

Пространство соткано из тишины.

Я чувствую приближение.

Солнца, солнца.

Бомжи танцуют танго.

Солнца, солнца.

В воздух взмывают разноцветные воздушные шары. Взрываются хлопушки с серпантином и конфетти.

Дефлорация неба. Я прожег окурком полинявшую простыню.

Дефлорация неба. Я прожег окурком полинявшую простыню.

Дефлорация неба. Я прожег окурком…

Эстрадный хор. Продолжительные танцы под ненавязчивую развлекательную музыку.

Африканские барабаны. Волынка. Хомус.

Навести ненависть.

Извести невесту.

Довести

до белого каления,

до ледяного огня.

Замеси мести тесто.

Навестить невесту не успел.

Вывести из себя.

Слепой спел.

Поспел к слепоте.

Это узаконенный приказ, ты обречен!

Ну зачем ты вцепляешься пальцами в небо?

Это так глупо! Так нелепо…

Ты смешон.

На кого в этот раз обрушится гневный млат?

Разбрызганная красная краска поверх плаценты растекается по белому полотнищу, образуя странный иероглиф. Маршируют солдаты. Два ребенка-близнеца в целлофановом пакете. Копошащиеся черви. Кадры из документальных хроник, старых советских кинолент, картин Бунюэля и Антониони.

Зарываться в норы, считая недели,

дрожащей молитвой лелеять надежду,

смотреть в зеркала — в лики прокаженных:

на принявших яд свободы…

Великий грех.

Великий грех.

God is a mystical mistake.[3]