Ворчуны за бортом! - Филип Арда

приказали сесть. Из дыры в крыше струились солнечные лучи и падали прямо на мистера Ворчуна, словно свет прожектора.

— Почему я должен сидеть именно здесь? — проворчал он своему единственному собеседнику.

Тот расположился на коврике напротив мистера Ворчуна, скрестив ноги по-турецки, но его лицо скрывала тень, и мистер Ворчун никак не мог его разглядеть.

Он предположил, что незнакомец страшно уродлив. Ведь не всем дано быть красивыми, как его миссис Ворчунья.

Мистер Ворчун широко улыбнулся при мысли о жене, и его и без того пугающее лицо исказила жуткая ухмылка. Он раздул ноздри и втянул в них воздух. Улыбка тут же угасла.

— Здесь воняет, — пожаловался мистер Ворчун, и вполне справедливо: запашок в палатке был не из приятных (хотя воспитанный человек не стал бы на это указывать).

— Она сшита из шкур животных, — шёпотом объяснил Человек-в-тени. — У них особый запах.

— Особо отвратительный запах, — поправил его мистер Ворчун.

Он глубоко вдохнул и тут же об этом пожалел. Конечно, пахло в палатке не так мерзко, как изо рта мистера Ворчуна (с этой вонью вообще мало что могло сравниться), но всё же душок звериных шкур казался ему невыносимым. Пусть и странно слышать такое от человека, который обычно питается раздавленными на дороге животными, да ещё и не первой свежести, но не забывайте, это же мистер Ворчун!

— Ха! — сказал он. (Последнее время ему нравилось к месту и не к месту вставлять это словечко.) Он уже отсидел попу в своей неуклюжей позе и заёрзал на ковре. — Знаете, вот мебель в этой ловушке-вонючке точно не помешала бы, — добавил мистер Ворчун.

Тут он заметил, что его вязаная безрукавка забилась в штаны. Мистер Ворчун выдернул её оттуда и случайно задел локтем небольшой столик на трёх ножках. Столик упал, и мистер Ворчун рассердился.

— Мебель вам просто необходима, а вот дурацкие столики хорошо бы убрать!

Загадочный незнакомец прокашлялся. Это был особый, наигранный кашель, как бы предлагающий, а не перейти ли нам к делу.

— А не перейти ли нам к делу? — прошептал он. (Видите, я же говорил!)

— Точно-точно, — согласился мистер Ворчун.

В палатку он пришёл из-за записки, полученной при самых необычных обстоятельствах. Неделю назад мистер Ворчун проснулся и обнаружил, что к его груди (точнее, к пижаме) приколота бумажка.

Он сразу догадался, что миссис Ворчунья тут ни при чём. Она бы наверняка воткнула булавку в него, а не в пижаму. Кстати, о булавке. В корзинке для швейных принадлежностей миссис Ворчуньи лежали только старые, погнутые булавки, и ещё две она носила в ушах, иногда заменяя их серёжками из металлических колечек. Эта же булавка блестела как новенькая. Она была превосходной.

Некто умудрился пробраться на земли поместья Великаннов, проникнуть в фургон, подняться по лестнице, перешагнуть через их как-бы-сына Лучика, который спал в коридоре, и войти в комнату Ворчунов, никого не разбудив. Такой ловкости можно было только позавидовать! Тем более что ёжик Колючка почти всегда валялся на полу случайно оставленной ловушкой для ничего не подозревающих ступней, а вы сами знаете, как это опасно.

Что касается самого анонимного послания, оно было написано на дорогой плотной бумаге БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, но чётко и аккуратно — похоже, что автор легко управлялся с ручкой. Нет, миссис Ворчунья явно не имела к записке никакого отношения.

Неизвестный автор вывел коричневыми чернилами на кремовом листочке просьбу к мистеру Ворчуну: прийти на поле Гиллигана в четверг в час дня. Но внимание мистера Ворчуна привлекло кое-что другое.

Записка сообщала, что о встрече никому нельзя рассказывать и явиться надо обязательно одному. Но даже не это особенно заинтересовало мистера Ворчуна. Он дочитал до строк о том, что в награду обещаны серебряные монетки. Именно эта деталь его и привлекла...

...Разумеется, мистер Ворчун никому и словом не обмолвился о тайной встрече, чтобы ни с кем НЕ ДЕЛИТЬСЯ серебряными монетками. В четверг он сел на свой верный скверный велосипед и приехал на поле Гиллигана примерно к часу. Там он обнаружил большую, круглую, похожую на купол палатку.

— Мне нужно, чтобы вы кое-куда доставили ОЗО, — сказал незнакомец.

Это слово прекрасно рифмовалось со словом «заноза».

— Ясно. — Мистер Ворчун кивнул.

Он понятия не имел, что это за человек и что такое «ОЗО», но уточнять не решился — вдруг ответ покажется ему скучным? Детали его не интересовали. По-настоящему его интересовали только серебряные монеты.

Не поймите меня превратно, жизнь мистера Ворчуна не вертелась вокруг денег, как это бывает у некоторых. Его не привлекали дорогие машины и новинки техники, но у мистера Ворчуна были кое-какие планы, и для претворения их в жизнь ему пригодились бы серебряные монетки в (довольно-таки дырявом) кармане. Если Человек-в-тени просит доставить ОЗО, он его доставит. И точка.

— Много кто желает заполучить ОЗО и прибрать его к рукам, но он поедет с вами, так что постарайтесь скрыть его от любопытных глаз, — добавил незнакомец.

— Поедет? — Мистер Ворчун вскинул бровь. — Так это человек, а не предмет?

Он слушал собеседника вполуха, но точно заметил бы, скажи тот «вы повезёте его с собой» вместо «он поедет с вами», а незнакомец явно сказал «поедет».

— ОЗО — это Очень Значительная Особа, — со вздохом объяснил Человек-в-тени. — Сокращённо. И ваше... хм... испытание заключается в том, чтобы доставить его из пункта А в пункт Б.

— Почему вы просто не посадите его на автобус? — удивился мистер Ворчун. Тут он вспомнил, что получит серебряные монеты за это «испытание» и предлагать другие варианты незнакомцу не стоит. — Я вам помогу! — выпалил он, взмахнув руками, чтобы продемонстрировать свою готовность. (Он не понимал, как связаны эти вещи, но однажды его убедили, что недостаток взмахов руками указывает на недостаток рвения, так что мистер Ворчун решил не рисковать.)

Тут раздался грохот: он снова уронил какой-то предмет мебели, не разглядев его в темноте.

— Прекрасно, — ответил незнакомец (на грохот он не обратил внимания, а энтузиазм его впечатлил). — Доставьте ОЗО целым и невредимым миссис Бейлисс к двадцать пятому числу. Здесь вся необходимая информация.

Из тьмы показалась рука с конвертом из той же кремовой бумаги, на