Зодиакальный свет - Александр Машошин

– Здравствуй, Алекс, я прилетела, – сказала Осока. – Ну, ну, может, я сначала войду, а потом будем обниматься?

Впрочем, руки с моих плеч она убирать не спешила. Тогда я просто приподнял её и, развернувшись, переставил через порог, в прихожую. Не глядя, захлопнул дверь и наконец-то получил долгожданный поцелуй.

– Надеюсь, у вас там не полгода прошло? – спросил я, переводя дыхание.

– Нет, ровно тридцать пять дней. Сегодня тридцать пятый, – поправилась девушка.

– Вот и хорошо.

– У тебя дома как, гостям разуваться обязательно? – спросила Осока.

– Нет. Мы же не в Японии.

Кивнув, она бросила перед собой на пол полоску поглощающего материала и по очереди наступила на него одной и другой ногой, очищая подошвы. У космических путешественников эта привычка буквально въелась в кровь: мало ли какую пакость можно подцепить на обувь на чужих планетах. Я галантно помог ей снять куртку, сказал:

– Проходи.

– Вот, значит, как вы живёте… – задумчиво произнесла она, изучая нашу квартиру. – А у нас такое редкость, обычно либо клетушка вся вот с эту комнату, либо, как ты говорил, хоромы, да?

– Да, хоромы. Ну, вот в моей стране это среднестатистическая «небольшая квартира». Ещё говорят «двушка», по числу комнат.

– Разве их не три? А, там отдельная кухня! И ванна?

– У вас не так?

– Нет, ванны ставят в апартаментах от ста метров. А кухня отдельная вообще только там, где рассчитано на прислугу. В квартирах вот так в стене ниша и в ней плита. На более богатых планетах ставят автоповар, как на корабле.

– Ясно. Послушай, а как ты меня нашла?? – спохватился я. – Опять твоя пресловутая Сила?

– Моя недевичья память, – ответила она. – Забыл? Ты показывал мне, как выглядят у вас документы. А в паспорте у тебя печать, в неё вписан адрес.

– Точно. Прописка. То есть, я так предполагаю, ты поймала машину и заставила несчастного водителя бесплатно тебя отвезти.

– Почему же несчастного? – возразила девушка. – Он счастливый. Сейчас, должно быть, рассказывает всем и каждому, как вёз свою любимую эстрадную певицу.

– Ну, подруга! В любом случае, я рад, что ты добралась без приключений. Сейчас буду тебя с родителями знакомить.

– Где они, кстати?

– Вот-вот должны с работы прийти.

– Ты как бреганцы, честное слово! – Осока чувствительно пихнула меня ладонью в плечо. – У тех тоже всё «чуть-чуть» и «вот-вот». Как скоро?

– Минут через пятнадцать, – сказал я, взглянув на часы.

– И молчит! Мне же надо умыться и привести себя в порядок!

Она размотала ленты на лекках, затем «тюрбан», составлявший, как выяснилось, с ними одно целое. Сняла саронг. То, что я принял на ней за кофточку, было верхней частью платья-рубашки средней длины, эластичного и не слишком тесного. В талии его перехватывал хорошо мне знакомый двойной ремень с вышитой лентой, свисающей с пряжки впереди. Подтянув рукава выше локтей, Осока с нескрываемым удовольствием умылась, достала из ридикюля баночку с краской для лица и кисть.

– Может быть, сейчас не стоит рисовать твои узоры? – усомнился я.

– Обязательно стоит, – возразила Осока. – Всё время без них я ходить не смогу, пусть лучше сразу увидят. Думаешь, вызовет отторжение?

– Надеюсь, что нет. Они у меня интеллигентные, знают, что у других народов обычаи могут сильно отличаться от наших.

Осока успела закончить «боевую раскраску» до того момента, как пришли мои родители. И услышала их первой.

– Лифт, – сказала она, многозначительно подняв палец. – И… думаю, это они.

– Так идём встречать!

Осока отрицательно покачала головой:

– Позовёшь. Пусть хотя бы снимут верхнюю одежду.

Это, действительно, оказались они. Не успел я дойти до двери, как щёлкнул замок.

– Мы сегодня вместе, – с порога улыбнулась мама.

– Это просто замечательно! – я взял у мамы пальто, подождал, пока снимет куртку папа, и оба переобуются, а потом торжественно сказал: – Мам, пап, хочу вас познакомить…

Осока, конечно, великолепно слышавшая наши разговоры, вышла в прихожую и скромно остановилась у двери. Поза – ну, чисто японская школьница, впервые представшая перед новыми одноклассниками. Родители в некотором замешательстве смотрели на стоящее перед ними инопланетное чудо с полосатыми рожками. А инопланетное чудо, скромно потупившись, выдержало паузу, затем подняло на них свои дымчатые серо-голубые глаза, смущённо улыбнулось и произнесло:

– Здрасте.

Где и когда она успела подслушать эту детскую форму приветствия, оставалось только гадать. Но прозвучало оно именно так, как нужно. А уж когда, без малейшего акцента, она продолжила, что зовут её Осока, фамилия Тано, раса называется «тогрута», родом она с планеты Шили, что по другую сторону галактического ядра, и, может быть, Алекс о ней немного рассказывал, даже я ощутил, как спадает напряжение. Первой шагнула вперёд мама:

– Конечно, рассказывал! И говорил, что Вы обязательно прилетите.

– А как же, мы ведь договорились, – кивнула Осока.

– Ой, да что же мы стоим в прихожей! – всплеснула руками мама. – Сейчас что-нибудь быстренько приготовлю, и будем ужинать.

– Я помогу, – мгновенно сориентировалась Осока. И добавила с лёгким вздохом: – Нас, правда, в Храме готовить особенно не учили, мы больше науки изучали и тренировались.

– Да, сын говорил, что Вы мастер боевых искусств, – вступил в разговор папа.

– Не только боевых. Наши умения можно применять по-разному, не только в драке, – деликатно ответила Осока.

При этих словах мне стоило огромных усилий, чтобы не хмыкнуть саркастически. Ну, точно, школьница из аниме, такая нежная, хрупкая и утончённая, как цветок сакуры. А ночью этот цветок берёт дрын и отправляется искоренять нечисть на улицах Токио. Или мир спасать во имя Луны, смотря по сюжету. Живо вспомнилась «философская беседа» в кантине «Пьяный банта» на Орд Мантелле, закончившаяся изрядным разгромом и травмами средней тяжести у несогласных с Осокиным мнением. Правда, там и тема диспута была серьёзная. Мерзавцу, осмелившемуся утверждать, что любая женщина продажна по сути своей, и я бы врезал, хотя я человек в целом мирный.

Продолжая мило болтать с моими родителями, Осока быстро и весьма ловко нарезала овощи в салат. Посмотрев немного, как мама перемешивает гарнир на сковороде, взяла у неё деревянную ложку и занялась этим сама.

– Достаточно, достаточно, – остудила мама её рвение. – Снимайте с плиты и садитесь за стол.

К нашей пище Осока отнеслась без большой опаски, теперь-то было известно, что метаболизм у нас практически одинаков. Ела мясо, овощи, яблоко… Только грушу сперва опасливо понюхала и заметила: