Миллионы мертвеца - Игорь Валентинович Волознев

раздались один за другим. Ядовитый газ стремительно распространился по комнате. Десяти секунд не прошло, как она вся окуталась жёлтым туманом.

Братки вскочили на ноги, но Чак уже подбежал к двери и сильным ударом вогнал щеколду в пазы.

К нему бросился Бельдяй.

— Ах ты, крыса, — прохрипел главарь и протянул руку, норовя схватить его, но тот увернулся.

Дверь и двойные окна были наглухо закрыты. Бандиты кашляли и давились удушливым дымом. Главарь из последних сил пытался открыть дверь. Чак ему не давал. Бельдяй быстро терял силы, и в конце концов свалился от совсем несильного удара. За щеколду схватились Нарик с Дыбой, но к этому времени оба до того наглотались отравы, что Чаку не составило труда и их отпихнуть от двери.

Бандиты один за другим опускались на четвереньки, не в силах стоять на ногах.

— Крыса… Крыса… — слышались сдавленные вопли.

В пелене ядовитого дыма уже трудно было что-то разглядеть. Треснуло несколько выстрелов. Бельдяй стрелял наугад, в ту сторону, где должен был находиться Чак. Пистолет дрожал в его руке, тело сотрясали судороги. Три пули достались браткам, сгрудившимся возле двери, и только четвёртая угодила в Чака, пробив ему бедро.

Собрав последние силы, главарь снова схватился за щеколду. Чак вцепился в его руку.

— Урою, гнида, — сипел, задыхаясь, главарь и пинал его ногой.

Один из ударов пришёлся по раненому бедру. Чак застонал от боли, но Бельдяя к двери не подпустил.

Тем временем Барбос пытался выбить окно. Локтем он разбил первое стекло, но удар по второму нанести не успел: ему в спину вонзился нож. Застонав, он обернулся и схватил Гогу за маску. Тот ещё раз ударил ножом. Оба повалились на пол. После короткой ожесточённой борьбы Барбос затих.

Переводя дыхание, Гога встал и огляделся. В жёлтой мгле смутно маячили лежащие на полу подельники. Две минуты прошло после взрывов газовых бомб, а уже всё было кончено.

Чак в противогазе сидел у двери, привалившись спиной к стене, и пытался ремнём затянуть простреленное бедро. Гога хотел ему помочь, но тот оттолкнул его и пальцем показал на разбросанные пачки. Гога быстро подобрал их и уложил в чемодан. Засунув туда последнюю, ту, на которой Бельдяй разорвал упаковку, он застегнул на чемодане «молнию». Чак с усилием поднялся и распахнул перед ним дверь.

Глава 2

За дверью они сняли с себя противогазы. Гога, отдуваясь, поставил чемодан на пол. Из окна второго этажа видны были джипы, стоявшие в десятке метрах от дома.

— Сёма сидит в правой машине, — сказал Гога.

— Как думаешь, он слышал выстрелы? — спросил Чак.

— Вряд ли.

Они спустились на первый этаж и подошли к окну. Сёма сидел в джипе, развалившись в кресле, смотрел на дорогу и курил.

— Нет, он ничего не слышал, — сказал Гога.

— Мочить его придётся пером, лишний шум ни к чему, рядом посёлок, — сказал Чак. — Заняться придётся тебе. А то если он увидит мою ногу, может просечь.

— Лады, — сказал Гога.

— Скажи, что его вызывает Бельдяй за его долей, — и Чак ухмыльнулся, превозмогая боль.

Ухмылка приятеля напомнила Гоге не такую уж давнюю историю, которую Чак поведал однажды в порыве пьяной откровенности.

Как-то Чак предложил знакомой проститутке обчистить квартиру её клиента. Она в ближайшие дни уезжала за границу на постоянное проживание, и потому уговорить её не составило труда. Дело Чак провернул вместе с ней. «Улов» оказался неплох: валюта, золото, бриллианты. А неделю спустя в канализации нашли женский труп, так и оставшийся неопознанным. Сидя с Гогой в баре за бутылкой виски и рассказывая об этом, Чак многозначительно ухмылялся: «Делиться вообще глупо, а ещё глупее — оставлять свидетеля…»

Гога готов был поклясться, что Чак ухмыляется той же самой ухмылкой, что и тогда, в баре! Он невольно скользнул глазами по карману сообщника, в котором лежал пистолет.

Чак перехватил его взгляд.

— А то, если хочешь, пойдём вместе, — сказал он.

Чак с самого начала, ещё когда задумывал эту авантюру с газовыми бомбами, планировал ликвидировать напарника. Но не сразу, а в удобный момент. Настороженность Гоги грозила всё испортить.

— Справлюсь один, — сказал Гога и вышел из здания.

Чак смотрел из окна, как он подходит к джипу.

Увидев приближающегося братка, Сёма приоткрыл дверцу:

— Ну, что? Поделили?

— Босс велел тебе подниматься наверх за твоей долей.

Гога старался сохранять невозмутимый вид. Чак, который сейчас наблюдает за ним, должен быть уверен в его надёжности. И в то же время нельзя дать повод Сёме заподозрить неладное.

— Клёво! — обрадованный Сёма выплюнул окурок. — И много мне накапало?

— Будешь доволен.

Водитель вылез из джипа.

Гога стрельнул глазами по сторонам. Дорога и лес были безлюдны. Когда Сёма проходил мимо, он с силой всадил нож ему под лопатку. Сёма глухо вскрикнул и начал медленно оборачиваться. Гога снова ударил, на этот раз в грудь. Сёма со стоном повалился на землю.

В голове у убийцы неотвязно вертелась фраза Чака, что делиться глупо, а оставлять свидетеля — ещё глупее. Он со скрытым страхом оглянулся на окно, ожидая увидеть в нём ствол пистолета. Однако, к его удивлению, сообщник показался в дверях с пустыми руками. Нервы Гоги были взвинчены до предела. С Чаком надо кончать, и как можно скорее, пока тот не кончил его самого!

Бандиты подхватили агонизирующего Сёму и втащили в дом. Чак кивнул на чемодан:

— Хватай. Потопали к машине.

На вспотевшем лице Гоги настолько явственно читалось недоверие, что Чак снова ухмыльнулся. Гога поднял чемодан одной рукой. Вторая находилась возле кармана, в котором лежал пистолет.

Выходя из дома, Гога посторонился, чтобы пропустить Чака вперёд. Но тому тоже не хотелось показывать спину. Взгляды бандитов встретились.

— Может, поделим бабки здесь и сразу разбежимся? — звенящим от напряжения голосом сказал Гога.

— Здесь опасно. В любую минуту может подвалить братва Гнутого за лавами для общака.

— Фриц вроде говорил, что встреча назначена в Раменском.

— Не пори дурь, — шрам на подбородке Чака начал наливаться кровью. Так было всегда, когда бандит нервничал. — Надо быстро дёргать отсюда. В лесу разделим.

— Базара нет, — согласился Гога.

Он вышел из дверей пятясь, не сводя с сообщника глаз и по-прежнему держа чемодан одной рукой. Чак следовал за ним. Гога раскрыл заднюю дверь джипа и закинул в неё добычу.

Чак уселся в кресло рядом с водительским.

— Поведёшь ты, — сказал он.

— Я плохо вожу, — ответил Гога.

«Хочешь, чтобы у меня были заняты обе руки? — подумал он. — Ну уж нет!»

— Ты нормально водишь, — в голосе Чака прозвучала угроза.