Холодные глаза - Ислам Иманалиевич Ханипаев

успеть вернуться в Махачкалу. А еще я запарился тащить сумку с камерой и штативом, которые в совокупности весили около восьми килограммов.

С верхушки села я увидел холм, размеры которого меня не обрадовали. Хорошо хоть, более осведомленные парни подсказали, что можно пойти в обход. Я потопал по свежим следам на снегу (их было подозрительно много, будто все село подключилось к работе), которые указывали маршрут золотодобытчиков. И наконец еще минут через десять страданий я оказался в нужном месте – источнике вечной славы и богатств, ну и все в таком духе. На самом деле я и еще десяток людей, включая сотрудников полиции, будто под гипнозом смотрели, как дерутся два мужика. Если быть точным, они катались по снегу, отчаянно пытаясь лупить друг друга кулаками, пинать ногами, но снег, их толстая одежка и в целом округлые формы делали эту картину скорее смешной. Два телепузика наносили друг другу больше вреда аварским матом, чем кулаками. Иногда между этнической бранью проскальзывали неуклюжие русские словечки, но суть конфликта мне была не ясна. Когда полицейским надоело, они решили лениво (как судьи в хоккее) подключиться. Драчуны продолжали друг друга материть (хоть диалект был другой, я более-менее понял, кто и что хотел сделать с мамой своего оппонента). А еще мужики обзывались жуликами и подонками и высказывали сомнения в законнорожденности друг друга. Влившись в коллектив зевак, я минут пятнадцать слушал их выкрики, иногда кивая, будто все понимал. Сойти за местного, держа на плече камеру, у меня не получилось, но вроде бы никто при виде незнакомца особо не напрягся. Вот что я понял: товарищ золотоискатель Каримула подделал следы наличия золота, переплавив золотые запасы своего семейства (собственно, Каримула дрался с тем самым двоюродным братом своей жены, который, по его словам, с самого начала был против этой задумки) и превратив их в достаточно убедительные частицы золотой руды. Перемешал их с землей своего родственника и сел на скамейку в ожидании покупателей, а в руках держал табличку с ценником на землю: двадцать семь миллионов рублей – как он высчитал эту сумму, я так и не понял. Компании все же поостереглись совершать покупку сразу и отправили золотце на экспертизу куда-то на Урал, а затем итоги своего исследования передали полиции. Оказалось, что это стандартная ситуация и жулики довольно часто пытаются провернуть такое с крупными компаниями. Стоя там, в эпицентре драмы, я поражался тому, насколько это охренительная история как для репортажа, так и для какого-нибудь фильма.

А когда эмоции слегка поулеглись, вспомнил историю одного, если не ошибаюсь, филиппинца, который похожим способом в девяностых надурил золотодобывающих гигантов Азии, заработал на этом сотни миллионов долларов, а затем, когда все выяснилось, скрылся где-то в Штатах. Правда, его история закончилась печально. Каким-то образом филиппинская мафия, которой он задолжал, вернула бедолагу на родину, посадила его в самолет с предложением посмотреть с высоты на родную землю, а по приземлении золотодобытчика не досчитались. Туристы в том же году нашли в джунглях мешок с гниющим расчлененным телом.

Отечественному мошеннику повезло больше (думаю, ему и самому стало бы легче на душе, если бы кто-нибудь рассказал ему историю с мешком). Каримуле дали еще минут десять поорать, а затем, когда стало ясно, что добровольно проследовать в районный отдел полиции он не планирует, заломили ему руки и увели в село.

Они прошли совсем рядом со мной, и я, будучи довольно смекалистым репортером-любителем, уже приготовил камеру, чтобы взять у мошенника хоть какой-нибудь комментарий, но сотрудники полиции, один из которых приходился Каримуле двоюродным братом (это дагестанское село, тут все друг другу какие-нибудь да братья), пообещали потерять меня в этих самодельных шахтах. Разделать и запихать в мешок не пообещали, но общий смысл до меня дошел.

Чтобы уж совсем не остаться без комментариев очевидцев, я пробежался по родственникам и зевакам, каждый желающий попасть в телик, предварительно спросив, где его будут показывать, высказал свое мнение (иногда не только по поводу золота, но и по поводу меня «с этой долбаной камерой»), и напоследок я поснимал импровизированную золоторудную шахту и тоже направился в сторону села. Мимо меня пробежали несколько сельских парней с лопатами – вероятно, эти парни не оставили надежды разбогатеть или точно знали, куда Каримула высыпал остатки семейного богатства.

А я сел в машину и известил начальство в лице Алиаматова о том, что увидел и что успел поснимать. Получив добро, развернулся и поехал прочь из села, твердо веря, что ближе к вечеру окажусь дома. За ночь накидаю сырой монтаж и покажу миру настоящую детективную (если хорошо поработать над звуковым сопровождением) историю. Стоит признать, что детективная история получилась на славу. Правда, другая.

Оказавшись на шоссе, я написал бывшей одногруппнице, что хочу пригласить ее на свидание – попить кофеек и посмотреть на заснеженную Махачкалу. В том году уже стало очевидно, что в ближайшем будущем снег начнет все реже заглядывать в столицу, так что я не хотел упустить возможность. Мне нравился снег – до того дня.

Кроме того, мне нравилась Камилла – еще в универе, и года через два-три мы вполне могли бы сыграть свадьбу. Для этого, конечно, я должен был стать штатным сотрудником «Главных новостей» и получать официальную зарплату в скромные восемнадцать тысяч рублей за вычетом налогов, и потому я готов был мотаться по всей республике и снимать не только фальшивых золотодобытчиков, но и фальшивое семейство инвалидов (включавшее главу села и не менее двадцати его родственников), сюжет о которых я делал на прошлой неделе и чуть не лишился отцовской машины, когда эти самые родственники пообещали скинуть ее в реку, если я и камера (которую периодически обещали затолкать мне в зад) не потеряемся из села. В общем, такой у меня был план на жизнь, и все в принципе шло по этому плану, пока я не увидел намек (которого не понял) и не получил судьбоносный звонок.

Намеком на то, что дело неладно, были две машины ППС, которые довольно рисково, учитывая снег и обрыв с нашей стороны, обогнали меня. Вначале я подумал, что это хвост конвоя, везущего моего мошенника, но зачем на такой скорости и с сиренами меня обгонять? На ближайшем перекрестке машины свернули в сторону села, стоявшего на горе, которая со всех сторон, кроме въезда, омывалась рекой, а я поехал дальше, и уже через мгновение раздался звонок моего мобильника.

– Да?