Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская

— Всего хорошего, — с лёгкой грустью ответила женщина,удаляясь в квартиру.

— О, постойте!

Его рука вновь скользнула за спину и снова, словно изниоткуда, выросла роза. Благоухающая и безупречно свежая.

На этот раз красная.

Если у человека нет мечты, это никуда не годится — вял инеинтересен человек без мечты. Жизнь его пресна и стерильна, и какимиизлишествами её ни украшай, все серо, все уныло.

Да-а, не роскошь для человека мечта, а острая жизненнаянеобходимость, ну просто хлеб духовной пищи. Это бесспорно, поэтому каждый изнас с младых ногтей и старается обзавестись если не громадной мечтищей, то хотябы малюсенькой мечтенкой. Разумеется, чем масштабней человек, тем масштабней унего мечта…

Есть люди, чьи мечты уже сами по себе сверхполезный продуктдля общества. Таким людям и делать-то ничего не надо, только сиди себе имечтай, и мечтай!

Вот какенный у них масштабище! Вот какенный размах! В связис этим могу сказать, что уж я-то! Я!!!

Я аж целая Софья Мархалева! Этим сказано все! Тут и пояснятьне нужно, а моя мечта…

Впрочем, речь здесь не обо мне, как это ни обидно, и уж темболее не о моей мечте. Речь здесь о мечте Маруси.

Маруся тоже масштабный человек, но лишь внешне. В смыслемасштабности она ограничилась весом, ростом и объёмом и дальше этого не пошла,как я её к тому ни принуждала.

О чем мечтает Маруся с младых ногтей понятно каждому, хотьраз взглянувшему на неё. Конечно о муже, о чем ещё ей мечтать?

И так дорожила всю жизнь Маруся своей мечтой, что никак нерешалась перейти к её воплощению. Да и не везло бедняжке лет до сорока. Затопотом так повезло! Так повезло! Такой мужчина остановился на её пути, такойвзгляд задержал на Маруси!

Ох! Сначала я была против…

Не знаю почему, может по привычке.

Но против я недолго была. Такой мужчина! Гигант! Ну чистыйгорилла в самом лучшем смысле. Силища немерянная. Лицом вылитый Илья Муромец, аимя!

Имя ну самое русское — Иван. Да ещё и Фёдорович. А фамилия!

Архангельский!

Архангельский! Чудо что за фамилия, хоть себе такую бери.

Как подумаю, что теперь Маруся моя будет не Курдяшкина, аАрхангельская, даже настроение портится. И это при том, что я всего лишькакая-то Мархалева. И не какая-то, а Мархалева, которую, слава богу, бросилмуж. Слава богу, потому что обо мне теперь судачат все мои друзья — добраяполовина Москвы. Конечно слава богу, хоть в связи с моим горем поговорят опрекрасном — обо мне.

Вот о чем я размышляла по дороге на свадьбу Маруси.Наконец-то выходит замуж моя любимая подруга, с которой я дружу всю жизнь, ссамого нежного, почти ясельного возраста. Надо же, Маруся выходит замуж. Сдетства она к этому была готова и вот, наконец сбылась мечта…

Событие грандиозное. Соберутся все-все друзья. Увы, и Юлькас Женькой там будут.

Мой Женька! Мой Астров! Мой бывший муж придёт на свадьбуМаруси не со мной, а с Юлькой! С Юлькой, которая ещё недавно (совсем какМаруся) тоже мечтала…

И её мечта сбылась.

Но почему-то с моим мужем. А я одинока.

Боже, как одинока я! Я! Умница и красавица!

Надеюсь, это продлится недолго, я одиночество имею ввиду.Тоже выйду замуж и устрою пышную свадьбу, ещё пышней, Марусиной, а её свадьбаврежется в сердца и головы приглашённых. Уж Маруся им это «прямо вся»пообещала.

Да-а! Свадьба Маруси! Грандиозно!

По этому случаю я была одета и причёсана так, что хоть берии отправляй меня на вручение Оскара или Пальмовой ветви. На заднем сидениимоего новенького «Мерседеса» лежал баснословной цены букет и подарок.

О, подарок! В него я вложила всю горечь своей неудавшейсяжизни. Я приготовила подарок, который должен был и Женьке и Юльке ивсем-всем-всем доказать, что я счастлива!

Как мне удастся доказать это с помощью всего лишь букета иподарка я ещё не знала, но на всякий случай решила опоздать. Опоздавшийнеизбежно привлекает к себе внимание, чего настоятельно требовали мои новыебриллианты, наряд и причёска. Жаль, на новеньком «Мерседесе» нельзя подъехатьпрямо к свадебному столу, было бы очень эффектно.

Я глянула на часы и забеспокоилась: не слишком ли увлеклась?Опаздавший чрезмерно, рискует остаться вовсе незамеченным, поскольку гости ужевошли в ту пору, когда говорят все разом и каждый думает только о себе.

Я нажала на газ, «Мерседес» ветерком понёсся по шоссе —вдали показалась призывная вывеска ресторана и…

О, ужас!

* * *

Сверкающая новенькой полировкой красная «Альфа Ромео»влилась в поток автомобилей, пронеслась по проспектам Москвы и вновь степенноприпарковалась у добротного дома сталинской постройки.

Глядя на крупного мужчину, покинувшего «Альфа Ромео»,оставалось лишь удивляться, как его костюм смог сохранить первозданную свежестьв тесноте автомобильного салона.

Мужчина удивительно лёгкой походкой вошёл в подъезд, налифте поднялся на девятый этаж, внимательно изучил номера квартир, убедился вправильности выбора и позвонил. Прислушался, позвонил ещё раз, заметнонервничая, и ещё раз, и ещё раз.

Опять его ждала неудача — так никто и не отозвался.

Незнакомец прибег к прежнему манёвру: перешёл к соседнейдвери. Результат превзошёл ожидания, дверь распахнулась раньше, чем отзвучалзвонок. На пороге возникло пасмурное существо.

«Старая дева,» — подумал мужчина.

Догадаться было легко, потому что пол существа определялся струдом: лишь халатом и многочисленными бигуди, на которые хозяйка скупонамотала по нескольку волосинок.

— Простите, — начал он, но осёкся.

На него, как два буравчика, уставились злющие точечки глаз.Очень недовольно существо проскрипело:

— Сколько раз говорить, не покупаю я «Гербалайф». И без негокаждый день худею.

Мужчина попробовал ослепительно улыбнуться — не помогло.Тогда он её успокоил:

— Я не продаю «Гербалайф».

Рука его скользнула за спину и… вернулась со свежейблагоухающей розой, которую он с изысканным поклоном предложил существу.

— И что? — ответило оно, ничуть не обрадовавшись и всенедовольство уже направляя на розу — роскошную жёлтую розу.

— Я ищу одну милую женщину, Софью Адамовну Мархалеву.