Нехристь - Денис Алексеевич Шутов

от неё своего, как обычно, не получилось. Спустя десять минут, напомнившие Крису книжные «из болота тащил бегемота», бабушка прохрапела странное слово «изыди», после чего забаррикадировалась тяжеленной подушкой, из-под которой начали доноситься звуки, как будто там громыхал вагон метро.

Мальчик вновь вернулся на кухню. Из окна своей тюрьмы он рассмотрел, что напротив первого замка уже рос второй. Скоро, несомненно, между крепостями разразится снежная война, а ему останется только наблюдать за ходом битвы.

Это было невыносимо. И всё потому, что именно сегодня бабушка собралась «дрыхнуть до второго пришествия» — с такими словами она обычно будила внука, спавшего, по её мнению, чересчур долго. Когда-то Крис считал, что «второе пришествие» — это примерно десять утра, но потом в ответ на вопросы «а кто вообще должен прийти в выходной в такую рань, и почему этот гад никак не приходит?» бабушка дала подзатыльник и рассказала, что прийти должен Иисус, но не в десять, а гораздо позже — неизвестно когда, но скоро. И уж тогда бабушка точно отмучается.

Про Иисуса Крис слышал много раз, но мало что понял — да не очень-то и хотелось. Бабушке удалось вбить в голову внука лишь главное: «Это сын божий. И он тебя в ад запихнёт, если будешь столько грешить». Услышав это, мальчик восхитился тому, насколько сын божий похож на своего отца: тот тоже, судя по регулярно поступавшим сведениям, давно планировал засунуть Криса в ад. Что такое ад, кстати, тоже было не совсем ясно — вроде бы какое-то очень плохое место где-то глубоко. Но бабушка рассказывала про него такие страсти, которые просто не могли существовать; такие, что если бы они действительно происходили, никто в мире не мог бы спокойно жить, играть и сооружать снежные крепости, пока такое творится у них под ногами.

…Возведение замков замедлилось, потому что мирные до этого строители, не особенно таясь друг друга, принялись лепить боеприпасы. Тем временем Крис размышлял о значении слова «изыди». Он чувствовал, что в данном случае оно означает просто «отстань», но вообще-то звучит очень похоже на «из-иди». А ведь, если «не расслышать» начало этого необычного слова, его и вовсе можно принять за простое «иди». В тюремном полу будто бы внезапно отворился люк подземного хода на волю! Мальчик рванул в сотрясаемую храпом спальню и начал всё противнее и противнее канючить у вылезшей из-под подушки бабули:

— Можно я уйду погулять один? Ну можно я уйду погулять один?

В конце концов, она вновь сонно промычала «изыди» (вернее, «иди»), и довольный мальчик выскочил из комнаты.

Родители много раз говорили сыну не уходить на улицу одному, но вот от бабушки он таких предостережений не слышал — главным образом оттого, что никуда и не просился, ведь её ответ был очевиден. А теперь получалась, что она не только не запрещала ему самостоятельные прогулки, но и совершенно добровольно разрешила. По крайней мере, так Крис собирался оправдываться в том случае, если вернётся домой и обнаружит бабушку проснувшейся. Но если она действительно проспит до второго пришествия, то не заметит отсутствия внука, и тогда даже выкручиваться не придётся!

Мальчик быстро надел любимый цветной комбинезон, «забыв» про ненавистный колючий свитер, посмотрел в зеркало и остался доволен собой. Там отражался ну просто неотразимый молодой человек — очень красивый и сообразительный. Правда, бравый вид немного портила худоба, которая оставалась заметной даже несмотря на пухлый комбинезон.

Вспомнив о своём единственном недостатке, Крис вернулся на кухню в поисках конфет. Обычно бабушка держала в верхнем ящике пакетик барбарисок, из которого можно незаметно стащить одну-две штучки, но сегодня там нашлось только три конфеты. Покуситься на троицу нехристь не решился — уж слишком явной окажется недостача.

Ребёнок вновь оценивающе оглядел бутерброд, по-прежнему ютившийся внутри каёмочки блюдца. Но всё ещё чувствовал исходящую от него угрозу, будто это демон из любимой фэнтезийной книжки, которого поймали в магическую ловушку, и его ни в коем случае нельзя выпускать из голубого круга, как бы этот гад ни просился.

Мальчик горестно вздохнул и, утешаясь, вслух похвалил себя за осторожность и осмотрительность. Хвалить себя оказалось занятием чрезвычайно приятным, и чтобы получить ещё один повод, он придумал сочинить записку. Ведь если бабушка проснётся и обнаружит, что внук пропал бесследно, это уж точно не пройдёт бесследно для его попы, зато если оставить бумажку с объяснениями, всё может обойтись менее болезненно.

Найдя карандаш и листок бумаги, первоклассник вывел большими печатными буквами: «УШОЛ В ДВОР ТЫ РАЗРЕИШИЛА».

Оповестив бабушку о её же самоличном решении, которое она столь обдуманно приняла, хитрец поскакал обуваться.

Тесную прихожую по обыкновению загромождала бабушкина тележка. Крис кое-как надел сапоги и попытался сдвинуть этот горб на колёсиках, чтобы пробраться к двери, но сумка неожиданно оказалась не пустой и довольно тяжёлой. Мальчику стало любопытно: он расстегнул молнию и увидел внутри большую прозрачно-зеленоватую бутылку с водой — папа называл такие баклажками. На крышке было написано странное слово, звучавшее как заклятье: «Архыз». Под тележкой подсыхала грязная лужица.

«Теперь понятно, почему бабушка спит», — расшифровал найденные улики детектив. Видно, с утра она ходила в магазин за минералкой, но очень устала везти сумку по снегу и легла отдохнуть. Правда, Крис не помнил, чтобы бабушка когда-нибудь покупала воду — на кухне у неё стоял фильтр-кувшин. Вот только круглый белый картридж в нём давно не менялся и уже местами позеленел. Может, родители, увидев это, настояли, чтобы сына поили магазинной водой?

Крис пожал плечами и под осуждающий взгляд деда с настенного календаря достал ключи из ящика тумбочки. Потом вспомнил, что дед этот не обычный, а святой. На это указывало золотое блюдце вокруг его седой головы. Бабушка объясняла, что «святой» — означает «божий», то есть обладающий особой силой. Но какой именно, мальчик не понял.

— Мне разрешили, — на всякий случай объяснил он старцу, и в качестве неопровержимого доказательства показал язык. Осталось вышмыгнуть из квартиры и… сердце Криса тоже чуть не вышмыгнуло, ударившись сильнее обычного, когда он посмотрел на дверь. Ребёнок только сейчас осознал, что собирается сделать — не просто ненадолго сбежать от бабушки (жуткое дело само по себе), — но впервые выйти одному во вселенную. В горле мгновенно пересохло, а колени сделались ватными — такими же, как и покрывавший их