Эовин. Выбор воительницы - Эльвира Цайсслер

просто. Даже король зависит от поддержки совета, тем более такой молодой, как Гвидион. Ему понадобится еще некоторое время, чтобы заслужить доверие.

Время. Еще больше времени.

Эовин прикрыла глаза. Она планировала провести в Белленторе две недели до коронации Гвидиона, а прошло уже шесть. Не желая разлучаться с Харадом, она день за днем откладывала отъезд. День за днем убеждала себя, что помогает, обучая и тренируя дворцовую стражу. Цеплялась за мысль, что, как только ситуация более или менее стабилизируется, Харад выполнит обещание и отправится в Винтор, чтобы вместе искать ответы, откуда и с какой целью явились ульфаратцы, почему Винтор пал первым и действительно ли ее отец мертв.

Но, судя по всему, она тешила себя пустыми надеждами. Могли пройти месяцы, если не годы, прежде чем положение Гвидиона упрочнится. Тем более что после неудачного нападения на него враги как будто сквозь землю провалились. Не испытай она на себе нечеловеческую силу ульфаратцев и не будь сама носительницей этих генов, Эовин, наверное, тоже не поверила бы в их существование. Действительно, мысль, что народ, о котором не вспоминали тысячелетиями, внезапно решил захватить власть над всем Алрионом, выглядела полнейшим абсурдом.

Во всяком случае до тех пор, пока не нашлось неопровержимых доказательств.

А может, стоило рискнуть, показать всем истинную сущность и тем самым раз и навсегда заткнуть рот сомневающимся? Но тогда она сама оказалась бы в центре внимания и навлекла на себя лишние подозрения.

Она не забыла, как Гвидион поначалу поглядывал на маленькую Эллин, как смотрел на нее сейчас, с какой жадностью интересовался ее достижениями. Девочке разрешили остаться во дворце не только из соображений гуманности. Новоиспеченный король стремился понять, с кем имеет дело и на что могут быть способны его враги. При этом способности Эллин значительно уступали тем, что, по всей видимости, унаследовала Эовин от своей неизвестной матери.

Если Гвидион или Харад когда-нибудь узнают об этом, свободы ей не видать.

Эовин судорожно вздохнула. Она прекрасно знала, что делать. Знала с самого начала. Поэтому, подняв голову, призывно посмотрела на Харада.

– Раз совету так нужны доказательства, мы можем ему их предоставить, – решительно заявила она. – Давай поедем в Винтор. Можем отправиться завтра утром, а через три-четыре недели…

Пока она говорила, Харад с сожалением качал головой.

– Ты же знаешь, Винтор исчез за туманной границей, и на другую сторону никто никогда не переходил. Мы лишь впустую потратим время, если попытаемся это сделать…

Услышав это, Эовин замерла, словно пораженная громом.

– Но ты обещал… – ошеломленно пробормотала она.

– Да, помню. – Слова явно давались Хараду с трудом. – И если бы речь шла только о нас двоих, мы бы уже давно находились в пути. С тобой я готов идти на край света. – Он снова погладил Эовин по щеке. – Я ведь понимаю, как это для тебя важно…

Эовин отдернула голову и сердито прошипела:

– Это не просто каприз. И не мечта маленькой девочки!

– Тише, я вовсе не это имел в виду, – возразил Харад.

– А что ты тогда имел в виду? – Сжав руки в кулаки, она изо всех сил старалась сохранить самообладание.

– Моя жизнь принадлежит короне, и мой долг – делать то, что будет лучше для Тимсдаля, неважно, чего хочу я сам.

– Но Гвидион отпустит тебя, если ты его попросишь.

Харад поджал губы.

– Да, я знаю.

Эовин понимала, что он никогда этого не сделает. Какие бы чувства он ни питал к ней, его главной заботой оставался Гвидион.

Харад даже не скрывал своих приоритетов, и осознание этого ранило неожиданно сильно. В конце концов, соглашаясь остаться с ним, делать «по шагу за раз» и смотреть, к чему это приведет, Эовин не сомневалась, что они пойдут вместе по одной дороге. На деле же выходило, что она должна всюду следовать за ним.

Харад вздохнул, как будто прочел ее мысли, и хрипло попросил:

– Пожалуйста, давай обсудим это позже в более спокойной обстановке.

– Не стоит. В этом нет необходимости, – печально покачала головой Эовин.

Харад с тревогой посмотрел на нее.

– Ты это о чем?

Она скрестила руки на груди.

– Ты все равно не передумаешь.

На его лице появилось виноватое выражение.

– Я тебя прошу… послушай хотя бы, что скажет Гвидион.

– Ты поэтому пришел?

– Нет, я действительно очень хотел тебя увидеть. – Он протянул Эовин руку, и она, чуть поколебавшись, сжала ее. – У меня еще полчаса до следующего собрания. Хочешь немного перекусить?

Если честно, она не испытывала голода, но Харада огорчать не хотелось. Не его вина, что он не мог дать Эовин то, в чем она нуждалась. Да и она не могла ничего дать взамен. А привязанность, которую они испытывали друг к другу, ничего не изменила бы.

– Что с тобой? – обеспокоенно поинтересовался внимательно наблюдавший за ней Харад.

– Ничего, – покачала головой Эовин. – Пойдем поедим.

– Эллин прекрасно осваивается на новом месте, – решила она сменить тему.

Они как раз отошли в угол столовой с полностью загруженными подносами. Благодаря прекрасным отношениям с поварами, их кормили и в нерабочее время. Эовин положила себе на тарелку уже подостывшее жаркое и свежий хлеб.

– Рад слышать, – улыбнулся Харад, накладывая себе еды. – Жаль, у меня времени мало. – Почувствовав нежное прикосновение к руке, Эовин поняла, что он имеет в виду не только маленькую девочку.

– Гвидион что-нибудь говорил о ней? Какие у него планы на малышку? – обеспокоенно спросила она.

Молодой король запросто мог продемонстрировать членам совета особые способности Эллин и таким образом привлечь сомневающихся на свою сторону.

Сама Эовин уже хорошо видела, какими способностями обладает малышка. Поначалу она очень стеснялась демонстрировать свой дар преображения и умоляла не забирать у нее блокирующую силу руну. Эовин не могла ее винить. Воспитывавший Эллин мужчина с самого детства внушал ей, что она отвратительна, а ее способности – наказание богов, и потому использовать их плохо и неправильно.

Тогда Эовин скрепя сердце показала девочке, что благодаря наследию ульфаратцев умеет сама. Разумеется, сначала взяв с Эллин обещание, что та никогда никому об этом не расскажет. Судя по серьезному взгляду, малышка прекрасно осознавала, почему о таком лучше молчать. Несмотря на довольно юный возраст, она уже не раз сталкивалась с порочными людьми и уяснила, насколько небезопасно демонстрировать свою непохожесть.

С тех пор они тренировались по часу каждый вечер. Причем Эовин не только учила малышку использовать силы, но и сама училась у нее. Ведь Эллин росла с этим даром и могла применять его чисто интуитивно, порой даже не совсем осознанно. Именно этого очень не