Ненавижу? Хочу! или Кое-что о мачо - Маша Царева

– Как Майкл Рикман, – улыбнулась я, – он тоже был загорелый и синеглазый.

Лера изумленно на меня посмотрела. Но потом удивление в ее глазах сменилось восхищением.

– Ну ты даешь, Кашеварова! Ну ты даешь!

– А что такое? – настал мой черед удивляться.

– Ты запала на этого британчика, вот что! Тебе нравится Майкл Рикман! И как же я раньше не догадалась? Я ведь такая проницательная и ничего не поняла.

«Потому что смотрела исключительно на алые плавки своего кипрского Аполлона», – подумала я, но озвучивать эту мысль не стала.

– Ай-ай-ай, – Лерке, похоже, нравилось меня дразнить. – А с виду была такая скромница.

– Прекрати, Лер! И вовсе он мне не понравился. То есть…

– Вот именно! – Лера торжествующе подняла вверх указательный палец. Ее остро выпиленный ноготь был выкрашен в готический черный цвет, что смотрелось немного жутковато. – Знаешь что… А я ведь могу узнать для тебя его телефон.

– Зачем мне его телефон?… Лер, прекрати, ну что ты как маленькая, в самом-то деле? Я только что бросила жениха, а ты мне подсовываешь какого-то Майкла Рикмана.

– Не какого-то, а вполне конкретного. Того, который тебе очень нравится, – уточнила Лера. – Знаешь что, Кашеварова! Давай отпросимся пораньше у Степашкина. Поехали ко мне.

– У меня и так проблемы на работе, – вздохнула я, – третий день не могу написать статью «Одевайтесь в унисон!». Сама же предложила эту тему, и теперь мне нечего сказать. Как только думаю об этом, вспоминаю Эдика, и начинается…

– Все равно сегодня уже ничего не напишешь. Поехали ко мне. Позвоним Майклу Рикману и… знаешь что… Полетим на выходные на Кипр!

– Совсем очумела? – От неожиданности я едва не свалилась с подоконника. – Мы что, миллионерши? Мы не можем себе этого позволить.

– Очень даже можем! – уверенно возразила моя деятельная подруга. – У меня есть знакомая в турагентстве, она нам подешевле билеты сделает. Выберем отельчик попроще, не обязательно же опять останавливаться во «Временах года».

– Лер, отстань. Не видишь, я работаю, – я кивнула на тетрадку, которую Лерка ловко вырвала из моих рук. К несчастью, тетрадь была открыта на страничке со скрипичными ключами.

– Так, Кашеварова. Мы немедленно едем ко мне. Хочешь ты этого или нет. Если ты сама не в состоянии справиться со своим дурным настроением, то я берусь тебя расшевелить.

* * *

На заднем сиденье такси две симпатичные одинокие москвички – я имею в виду себя и Лерку – разговаривали о любви.

– Ты что, правда собираешься переехать на Кипр? – недоверчиво спросила я. – Думаешь, Паникос этого стоит?

– За таким мужиком я бы и на Ямайку перебралась, – мечтательно улыбнулась Лера. Она умудрялась одновременно красить губы и прикуривать тонкую длинную сигаретку.

– И в Сибирь? – поддразнила я.

– Сомневаюсь. В Сибири мне не выжить, – серьезно ответила Лера, – ведь там холодно, а мне так не идут головные уборы. Мгновенный менингит обеспечен.

Лерка придирчиво рассматривала свое свежеподкрашенное лицо в зеркальце пудреницы. А я, в свою очередь, смотрела на нее, пытаясь обнаружить в насквозь знакомой физиономии новые черты – например, напряженную складку между бровями, которая свидетельствовала бы о том, что этот человек способен на Поступок (с большой буквы «П»). Но нет – передо мной была прежняя Лерка – два круглых голубых глаза, бантикообразные пухлые губки, курносый нос, блондинистая челка. Тем не менее, похоже, что она не шутит. Моя лучшая подруга и правда собралась перебираться на Кипр! Мамочки мои, что же я здесь буду делать одна?

Москва без Лерки опустеет. Это факт. Без нее, без Лерки, платья от «Вивьен Вествуд», на которые мы иногда ходим полюбоваться в бутик на Кузнецком мосту, станут чуть менее захватывающе шикарными, текила в баре «Маккой» – чуть менее хмельной, а креветки в нашем любимом ресторанчике – чуть менее королевскими.

– В понедельник скажу Степашкину, чтобы искал мне замену, – зевнула Лера, – а что тянуть-то? Я тебе говорила, что уже нашла работу на Кипре? На радио «Русский голос Кипра», им понравилось мое резюме.

– Но сможешь ли ты после шумной Москвы жить в крошечном Лимассоле? – засомневалась я, цепляясь за соломинку.

– Вся разница состоит в том, что вместо десятка мужчин в моей постели будет только один. А вместо деловых костюмов мне придется носить сарафаны. И еще одно…

– Что?

– В Лимассоле не будет тебя, Кашеварова.

– Ну прекрати, – я отвернулась к противоположному окну, – мне и так хреново.

– Да бросьте вы, девчата, – неожиданно подал голос таксист.

Это был с виду добродушный толстяк лет пятидесяти с небольшим.

– Женская дружба, девчата, это ерунда. Помните, как говорила Раневская? Против кого дружите?

– Раневская, – насмешливо повторила Лера. – А вы, товарищ водитель, неплохо соображаете, – помолчав, она с сарказмом добавила: – Я имею в виду, неплохо для мужчины.

Оставшуюся часть пути мы провели в тягостном молчании.

* * *

Не так-то часто мне приходится бывать у Леры, несмотря на то что уже почти десять лет мы считаем друг друга лучшими подругами. Во-первых, уж слишком далеко от центра она живет, а во-вторых, у меня куда уютнее. Несмотря на то что проживаю я в съемной квартире с ветхой разномастной мебелью, а Лерка увлечена всяческими дизайнерскими прибамбасами.

На мой взгляд, в какой-то момент моя любимая подружка потеряла контроль над собственным художественным вкусом. Ее девиз – чем оригинальнее, тем лучше. Поэтому спит Лера на жесткой псевдояпонской кровати, обедает за низкорослым ярко-красным столиком, при этом сидя на высоком барном стуле – ей приходится нырять в тарелку, точно страусу в песок. Вместо обычного освещения в ее квартире установлена ультрафиолетовая лампа – наподобие тех, что являются неотъемлемой частью молодежных дискотек. Ванной у Валерии нет, только невозможно тесная душевая кабина. Раковины тоже нет – мыть руки приходится в вышеупомянутой кабине, прилагая максимум усилий, чтобы в процессе омовения верхних конечностей не вляпаться в воду нижними. Зато в ее ванной комнате имеется педикюрное кресло – Лерке почему-то кажется, что это придает ее интерьеру особенную буржуазную нотку. В этом кресле она иногда читает журналы – в комнате ведь читать невозможно из-за ультрафиолетовых ламп.

Зато сумасшедшая квартирка сумасшедшей Лерки – идеальное место для свиданий. Моя подруга обожает эпатировать мужчин, наверное, ее гости чувствуют себя экскурсантами дурдома.

И вот теперь ее гостьей стала я.

– Можешь не разуваться, – великодушно разрешила Лера, – проходи на кухню. Я купила в «Икее» пару нормальных стульев.

– Какой прогресс, – восхитилась я.

– Будешь кофе или чай?