Отступники - Каролина Кейрен

Рюкзак лежит на том же месте, куда отпихнула его в прошлый раз. Молния не застёгнута, на внутреннюю подкладку успела осесть пыль. Достаю тюбик с мазью, уже не такой тяжёлый, как поначалу. Света не хватает, выхожу на освещённый квадрат под окно, чтобы присмотреться, куда наносить. Прикосновение чьей-то руки к моему плечу на долю мгновения останавливает биение сердца и запускает его в ускоренном режиме.

–Сель?

Снова он. Следит? Я проворно прячу тюбик за спину, но Лама замечает его.

–Что у тебя там?

Он говорит мягко, но в голосе скрытая угроза. Бежать некуда, он перегораживает выход. В голове стучит напряжённо: «Думай, Сель, думай!». Но ничего не придумывается. Откуда мне знать, как отнесётся он к татуировке? А что, если они и вправду запрещены, и меня выгонят из лагеря в лес? Здесь у меня есть хоть малейший шанс на возвращение, в лесу же ждёт только смерть.

–Это от солнца крем,– бормочу невнятно, пытаясь обойти его. Звучит неубедительно. И Лама мягко улыбается в ответ, чуть склонив голову.

–Дай сюда, Сель. Пожалуйста.

Он осторожно вынимает мою руку из-за спины. Вчитывается в текст на тюбике. Брови его медленно ползут вверх в удивлении.

–Тебя кто-то бьёт?– очень быстро и отчего-то шёпотом спрашивает он.– Запугивает?

–Нет,– так же тихо отвечаю я.– Никто.

–Так зачем тебе гель, маскирующий синяки и ссадины? Где ты вообще достала его?

–Дома,– признаюсь неохотно.– У меня… ожог. Гель охлаждает, успокаивает боль.

–Ожоги лечатся не так, Сель,– не верит Лама. Он с укором смотрит мне в глаза, осуждая за ложь.– Я сразу заметил, что у тебя запястье замотано бинтом. И все дни, проведённые здесь, ты его не снимала. Я не придавал этому значения. Зря, наверно. Тебе нужно в медпункт, думаю, Стэл поможет. Дай руку, пожалуйста.

Я мотаю головой и отступаю на шаг назад. Руку по-прежнему прячу за спиной, жалея, что успела размотать бинт, да и что вообще сюда пришла. Но бинт обтрепался во время лесных скитаний, пора менять, а мазь практически растворилась и любой, приглядевшись, мог бы раскрыть мою тайну.

–Руку, Сель.

Он сильнее, ему не составляет труда добиться желаемого. Но выхватив из-за спины мою руку, он тут же ослабляет хватку, стоит только заметить татуировку. Смотрит на меня – испуганно, ошарашено. И немного восхищённо. Почти как Эрик, когда узнал.

–Что тебе надо от нас?– внезапно осипшим голосом произносит он. Обходит меня по кругу, осматривает, как достопримечательность.– Ты разведчик? Вы готовите нападение?

Не спуская с меня глаз, он медленно продвигается в дальнюю часть склада. Перемена в его поведении настораживает. Я не понимаю, о чём он говорит.

–А ловко придумано. Обессиленная изгнанная бредёт по лесу и натыкается на троих простаков. По доброте душевной те ведут её за собой, на что и был расчет. Втирается в доверие, узнаёт все тайны. А после незаметно скрывается, полагаю. Твои друзья тоже врут? План, безусловно, хорош. Но вы не предусмотрели одно: чем больше усилий прикладываешь, чтобы скрыть что-то, тем меньше шансов оставить это незамеченным. Так случается: в самый неподходящий момент появляется кто-то – случайно – и рушит все планы.

Он наклоняется, подхватывает что-то. Его почти не видно в тени, но оружие, направленное на меня, я вижу. Чувствую, скорее. Воздух застывает, облепляет, как мошкара, придавливает тяжестью к полу. С трудом сглатываю, пытаюсь унять дрожь в пальцах.

–Ты раскрыта, заблудшая,– стальным голосом произносит Лама.– Только дёрнись. Рука у меня не дрогнет, будь уверена, не посмотрю, что девчонка. С меня довольно смертей в этом лагере.

–Но я не…

–Молчи. Говорить будешь, когда я скажу. Сейчас ты пойдёшь со мной. Допрос проведём при всех.

–Но…

–Ты меня поняла?

–Пожалуйста,– в носу сильно щиплет, как и всегда перед слезами. Голос не слушается.– Поверь мне, прошу. Я не заблудшая. Я только несколько часов назад узнала об их существовании от Кит. Спроси у неё, если не веришь мне!

–Откуда мне знать, что ты и её не обманула?

–Почему вы все не верите мне?

Внезапно наваливается жуткая усталость. Сажусь на пол, прячу лицо в ладонях. Вчера Тик, сегодня Лама. Кор тоже посматривает косо. Не слишком много для одной меня? Жёлтые и оранжевые круги плывут перед глазами, даже когда зажмуриваюсь.

–Я видела их,– глухо говорю из-под ладоней.– Тебя не было у костров вчера, ты не слышал.

Коротко, сбивчиво пересказываю ему произошедшее на последней школьной экскурсии. Потом – не в силах держать в себе – делюсь нашим общим с Кором выводом насчёт того, что именно это стало причиной изгнания. Говорю, как приходила к нам охрана, как пытались ввести в заблуждение. Как стали после – по одному, по двое – пропадать одноклассники. Голос звучит всё увереннее. Лама не выпускает оружие из рук, но теперь не направляет его на меня.Подходит ближе, смотрит не так напряжённо.

–Хорошо. Но это не объясняет появление татуировки. В Городе их не делают.

–Её сделали не в Городе.

Я смотрю в пол, вздыхаю. В ушах снова звенит смех, топот убегающих ног, перестук колёс.

–Её сделали не в Городе,– повторяю.– Однажды я уснула в поезде, когда удрала в лес. Я не видела их, слышала только голос. Они спрыгнули из поезда, прежде чем успела догнать. Руку щипало, как будто что-то обожгло или содрала кожу. Только брат об этом знает. Брат и теперь ещё ты. Я пыталась найти их, забиралась во множество поездов, проходила их с первого и до последнего вагона. Безуспешно.

–Их не увидишь, если они сами того не захотят,– кивнул Лама.– Это знак заблудших. Только у них сохранилась подобная традиция. Вроде отметки, что ты один из них. Сложно сохранить спокойствие, увидев их знак так близко. Прости.

Он садится рядом, вновь прикасается к моему запястью. Внимательно изучает перекрещивающиеся полосы.

–Она не завершена,– произносит, наконец.– Наверно, они просто развлекались. Мазь и бинт – идея твоего брата? Он прав, мне жаль, но здесь, как и в Городе, придётся продолжить маскировку.

Он поднимается, протягивает мне руку. Торопливо размазываю гель по запястью, боясь, что он передумает. Но Лама невидящим взором смотрит перед собой. На мой вопрос, что не так, качает головой.

–Идём.

Вновь продираемся сквозь заросли, скрывающие склад. Выбравшись, Лама, не глядя на меня, говорит:

–Её невозможно убрать, Сель. Мне правда жаль. Постарайся никому не проболтаться. А теперь уходи.

Но он сам разворачивается и уходит, не дожидаясь моего ответа. Я смотрю ему вслед. А в голове по кругу нехорошие, пугающие мысли. Откуда, Лама, откуда ты всё это так хорошо знаешь? Но долго размышлять некогда: я обещала Кору вернуться, и час мой уже прошёл.