Золотой дождь - Ванесса Фитч

Глаза ее затуманились, реальность, вторгшись в фантазии, заставила признаться самой себе, что у нее есть серьезное основание для беспокойства, хотя она и пыталась спрятать его в самых дальних уголках сознания.

Захваченная вихрем чувств, потрясенная чудом любви, Фейт не думала, оказавшись в объятиях Нэша, о возможных последствиях. Не имея опыта сексуальной жизни, она не привыкла заботиться о предохранении.

Теперь она пыталась убедить себя, что все должно обойтись, сознавая, что в ее возрасте недопустима случайная беременность. Она уже взрослая женщина, с ответственностью распоряжающаяся собственной жизнью, но вдруг ей придется отвечать за новую жизнь?

Телефонный звонок прервал ее тревожные мысли. Голос Роберта неожиданно заставил ее почувствовать, что ночь, проведенная с Нэшем, может отразиться на жизни других, особенно Роберта.

— Мне пришло в голову, что сегодня нужно обязательно тебе позвонить, узнать, как там дела.

Фейт четко и профессионально отчиталась.

Интересно, связаны ли с передачей особняка фонду дела, заставившие Нэша уехать? Фейт задумалась и не сразу заметила, что, судя по голосу, Роберт утомлен и озабочен. Спохватившись, она запоздало поинтересовалась:

— Как у тебя дела с контрактом на реконструкцию «Смитвика»?

— Не очень хорошо, — признался он. — Завтра за ланчем я встречаюсь с другими членами правления. Подозреваю, меня попросят еще подождать до окончательного решения. А Нэш не говорил с тобой относительно «Хэттона»? — спросил он с надеждой.

Вечером после ужина, убирая со стола, Фейт все еще чувствовала себя виноватой перед Робертом за его пошатнувшееся из-за нее положение в правлении. Тяжело вздохнув, она вернулась в кабинет.

Погода стояла на редкость хорошая, и Фейт захотелось прогуляться вечером по парку, но там она окунулась в море проблем, связанных с реконструкцией особняка.

Дом, если рассматривать его как будущий пансионат для семей с детьми, был слишком большой, и Фейт беспокоили финансовые соображения — затраты на переделку помещений для открытия в «Хэттоне» временного приюта могут оказаться очень высокими.

Чудесный парк — детище Гертруды Джекилл — не годится для детских игр, но пожертвовать им, чтобы построить детские площадки, было бы просто святотатством.

Фейт долго ломала голову в поисках приемлемого решения, но так и не пришла ни к чему. Побродив по парку, она вернулась в кабинет.

Через какое-то время она услышала характерный звук подъехавшего автомобиля, и сердце ее упало. Когда она увидела в окно, как он выходит из автомобиля, ей захотелось убежать в свою комнату и спрятаться. На ее лице выступил яркий румянец. Но присущие Фейт мужество и решительность остановили ее. Жизнь научила ее, что в трудных ситуациях самое главное — выстоять. Почему она должна прятаться? В конце концов, то, что произошло между ними, касается обоих, даже если...

Когда Нэш открывал входную дверь, Фейт затаила дыхание.

Дверь кабинета она оставила приоткрытой, надеясь, что, увидев свет, он догадается, что она здесь работает. Фейт полагала, что ему так же не хочется встречаться с ней, как и ей с ним.

Она отчетливо слышала каждый удар своего сердца, когда, опрокидывая все ее прогнозы, Нэш резко распахнул дверь кабинета. В темном официальном костюме он выглядел неотразимым, но в то же время в нем ощущалась грозная сила.

У Фейт закружилась голова от ярких воспоминаний о недавних объятиях, когда он так искусно властвовал над ее телом, а она старалась уловить его немые приказы.

— Понимаю, что уже поздно, но нам необходимо обсудить кое-что, — отрывисто бросил он.

— Что именно? — неуверенно спросила Фейт, не отрывая глаз от листа бумаги. Она не имела представления, о чем он собирается говорить, но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы оглушительно зазвенели, предупреждая об опасности, колокола где-то внутри нее.

— Я получил специальное разрешение, — сказал угрюмо Нэш.

— Что? — Фейт непонимающе уставилась на него.

— Специальное разрешение, — повторил Нэш и быстро продолжал, не давая ей возможности прервать его: — Я хорошо знаю епископа, он был близким другом отца. В порядке исключения он согласился на немедленное заключение брака. Я уже сделал необходимые приготовления. Завтра в одиннадцать состоится венчание, я уже договорился с викарием. И он...

— Что ты говоришь? Какой брак? — Фейт была ошеломлена. — Нет! Никогда! Это невозможно! — Сердце, как бешеное заколотилось в груди. Голова кружилась, она отказывалась верить своим ушам. Но, несмотря на потрясение и панику, она могла, как бы со стороны наблюдать за собственными эмоциями и реакцией на происходящее.

Нэш заговорил снова:

— А я думаю, что это не только возможно, но и очень важно. Мы обязаны вступить в брак. У нас просто нет иного выхода.

Фейт почувствовала, что ей не хватает защитных бастионов, которые обеспечил первый шок, через них уже проникали другие эмоции, причиняющие боль и невыносимые страдания. Она не желала ни впускать их, ни признавать.

— Но почему? — В ее дрогнувшем голосе слышались панические нотки. — Мы вовсе не должны...

— Мне не совсем понятна твоя реакция. — Нэш посмотрел на нее с иронией. — Ты же могла забеременеть!

Фейт, закрыв глаза, судорожно вздохнула. Нет, не может этого быть.

— Неужели ты предлагаешь нам вступить в брак из-за ребенка, которого, скорее всего, не будет? — спросила она.

— Существует возможность, что ты будешь носить моего ребенка, — сказал он твердо. — Кроме того... — Он подошел к окну и холодно произнес, повернувшись к ней спиной: — Теперь мое мнение о тебе не имеет значения. Я следую собственному моральному кодексу. Возможно, с точки зрения современных норм это устаревший кодекс, но такими были нравственные принципы Филипа, а во многих отношениях он оказал большее влияние на мое формирование как личности, чем родители.

Сделав паузу, Нэш резко повернулся, застав Фейт врасплох: она не успела поглубже спрятать боль, отразившуюся в ее глазах. Не обращая внимания на это выражение муки на ее лице, Нэш продолжил:

— Вот если бы ты была более опытной...

— Хочешь сказать, что мы обязаны пожениться только потому, что я оказалась девственницей? — Фейт с недоверием уставилась на него. — Но это давно устарело, Нэш.

— Для тебя, полагаю, так и есть. Но в соответствии с моими нравственными нормами это правильно, и я твердо намерен жениться на тебе.

Фейт глубоко вздохнула.

— А если я откажусь? — Упрямо задрав подбородок, она бросила вызов его решению манипулировать ею.

— Я не позволю тебе, Фейт, — объявил Нэш, подкрепляя свое намерение ледяным взглядом.

Фейт показалось, что она катится в пропасть отчаяния.

— Можно и позолотить пилюлю. Напомни себе, что ты замечательно разыграла козырную карту — я имею в виду твою пресловутую девственность — и что мое состояние значительно превосходит состояние Ферндауна, хотя, должен сказать, я гораздо крепче буду держать его в руках и лучше охранять, учитывая твое мастерство по этой части.