Когда летят искры - Сабрина Джеффрис

— Может быть, я не хочу такой жизни!

Мартин покачал головой.

— Ты не знаешь, чего хочешь. Да и как можешь это знать, проведя в Торнклиф-Хаусе всего несколько дней. Побудь здесь еще неделю, и ты начнешь безумно скучать.

— А ты даже не хочешь дать мне шанс узнать, так ли это, да? — сказала она, застегивая накидку. — Ты отшвыриваешь меня в сторону из-за какой-то сомнительной попытки защитить от… от чепухи. — Элли скрестила на груди руки. — Я говорила: меня это нисколько не беспокоит, и если ты предпочитаешь не верить…

— Я предпочитаю поступать так, как лучше будет для тебя.

— Именно так, — с жаром ответила она. — Я заслуживаю мужчину, который хотел бы меня.

— Я хочу тебя!

Румянец выступил на ее великолепной коже.

— Если бы ты хотел, то нашел бы способ овладеть мною, а не выдумывать разные оправдания.

— Это не оправдания!

В эту минуту они услышали снаружи какой-то шум. Дьявольщина, он забыл, что полчаса назад велел конюху оседлать для него лошадь. Как раз тогда он и заметил мальчишек, пытавшихся забраться в сарай.

До них донесся голос Хаггетта:

— Я не нашел его в доме, должно быть, его милость где-то там.

— Наверное, — ответил конюх. — Это на него не похоже — заставлять так долго ждать.

— Милорд? — окликнул его дворецкий, подойдя на безопасное расстояние и зная, что не следует приближаться к дверям.

— Черт бы всех побрал, — тихо прошипел Мартин. — Я должен ехать.

— Ну и поезжай, — насмешливо сказала Элли, поворачиваясь к верстаку. Она пошарила ладонью по столу в поисках своих очков. Нашла их и надела.

Казалось, она не собиралась уходить, и Мартин ворчливо сказал:

— Я не оставлю тебя здесь одну.

— О, да ради Бога. — Не обращая внимания на его протянутую руку, Элли пошла впереди него, покачивая соблазнительными бедрами, от чего ему захотелось взять все сказанное им обратно.

Мартин быстро поравнялся с ней и схватил за руку. Как раз вовремя, чтобы успеть вместе выйти из сарая.

— Я здесь, Хаггетт, показывал мисс Бэнкрофт свой сарай. — Когда они вышли на ослепительно яркий солнечный свет, Хаггетт и конюх уставились на нее.

Но было уже поздно. Мартин вспомнил о ее распущенных волосах, хотя в остальном у нее был вполне презентабельный вид.

— Вы пустили мисс Бэнкрофт в сарай? — многозначительно осведомился Хаггетт.

Мартин собирался поставить на место своего слишком самоуверенного дворецкого, когда Элли ответила:

— Признаюсь, я пришла сюда следом за ним, и он выгонял меня. — Она холодно взглянула на Мартина. — Благодарю за то, что показали мне, милорд. — Вырвав у него свою руку, она коротко кивнула и затем направилась к дому.

Мартин смотрел, как она удалялась, в своей накидке, почти не скрывавшей ее прелестей, и что-то шевельнулось в нем. Может быть, он только объяснял свои поступки. И может быть, брак еще возможен. Он еще мог броситься за ней и попросить остаться и разделить с ним жизнь…

Его полную опасности одинокую жизнь.

Он подавил этот порыв.

— Хаггетт, я сказал мальчикам, что им придется чистить горшки на кухне в наказание за то, что пытались забраться в сарай. Проследи за ними, ладно?

— Да, сэр, — сказал Хаггетт, а конюх поспешил к лошади, ожидавшей его перед домом. Дворецкий пошел рядом с Мартином. — У мисс Бэнкрофт красивые волосы, не правда ли? Это уравновешивает ее довольно невзрачную внешность.

— Невзрачная внешность! — отозвался он. — Ты с ума сошел?

Когда Хаггетт вопросительно поднял бровь, он тяжело вздохнул.

— Брось, приятель. Я уже говорил тебе, что здесь не место для женщины.

— Почему? Потому что она сделает это место теплым и уютным? — В голосе Хаггетта слышалась жалость. — Освободит вас от этой слепой одержимости?

В Мартине закипал гнев.

— Потише, Хаггетт!

— Простите меня, сэр. Я не хотел быть таким самонадеянным и позволять себе лишнее.

Мартин ускорил шаги. Конечно, проклятый дворецкий собирался высказаться. Он всегда был самоуверенным. Но это не означало, будто он всегда был не прав.

Мартин садился на лошадь, стараясь поскорее забыть близкое к истине описание Хаггеттом его жизни. Его «слепая одержимость» имела достойную цель. Если его эксперименты окажутся удачными, он спасет сотни жизней.

И разрушит свою собственную.

Поворачивая на дорогу к городу, он мрачно усмехнулся. Все было хорошо, пока эти люди не нашли убежище в его доме. Пока Элли…

Ее сияющее от радости лицо возникло перед ним. Видит Бог, как бы ему хотелось никогда не видеть их на этой дороге. Раньше он жил в благословенной отрешенности от мира, которая ничего не позволяла ему, кроме работы.

Неужели, узнав ее, он больше никогда не сможет так жить?

Все утро Элли кипела от ярости. Мартин и его воображаемая высокомерная светская дама — надо же придумать такое. Он совсем не знал ее.

Но по мере того как утро перетекало вдень, даже поиски вместе с мальчиками рождественского полена не избавляли ее от мыслей.

«Признайся, Элли. Ты будешь скучать по балам и танцам. И тебе захочется поехать за покупками. И как же посещение школы в Лондоне или визит к Люси? Неужели ты откажешься от всего этого?»

Ей не придется отказываться от этого, если он просто всем расскажет, что на самом деле произошло с братом Мартина. Он всего лишь упрямый. И гордый.

И реалист. Слухи отражаются на жизни. Возможно, грязные сплетни забудутся, когда он женится, но могут и возрасти. А эти сплетни распространятся и на нее, как он уверяет.

Ее это не пугало! Пока они с Мартином вместе, это не имеет значения. Перешагнув через гнилой обрубок. Элли задумалась. Это неправильно. Мартин — хороший человек. Он заслуживает верных друзей и приятное общество, и еще жену, которая любит его.

Любит его?

Когда истина ударила ее подобно полену, слезы подступили к глазам, и Элли плохо видела, куда идет. Только посмотрите, что он с ней сделал — заставил влюбиться! И это было так несправедливо.

Но она не могла ничего изменить. Да и кто бы не влюбился в мужчину, который тратит время на то, чтобы улучшить условия работы в своей шахте? Его не беспокоили грязные сплетни, пока он занимался своими экспериментами. Мартин готов на все ради того, чтобы люди вокруг него были в безопасности. Он даже в конце концов заставил и ее выйти из сарая, так как считал, что там слишком опасно…

О-ох. Была ли это истинная причина его отказа жениться на ней? Из-за страха? Или опасения, что то, что случилось с его братом, может случиться и с ней?