Выпитое солнце - Мария Валерьева

открыл тонкую, сделанную, наверное, из пары досок, дверь.

В небольшой темной комнате, прореженной несколькими широкими солнечными лучами, на кровати сидел человек в свитере и джинсах. Он читал журнал, повернувшись к окну. На плите кипел чайник, на второй кровати, приставленной к противоположной от уголка кухни стене, лежал кот и вылизывался. На столе, накрытом газетой, в подсвечнике стояла растекшаяся потухшая свечка.

– Знакомься, это мой друг Боря. – Арсений подошел к плите и выключил газ. – Он тут один живет пока со мной, никто больше не приезжал.

Октябрина хотела было что-то сказать, но Боря поднял голову, и она забыла все, о чем думала. Борис, казалось, постарел в двенадцать, и с тех пор не менялся. Жидкие белые волосы по плечи, морщины на лбу и в уголках глаз, узкие плечи, тонкие руки, белые зубы и – голубые подростковые глаза, улыбка, такая же, какую она частенько видела у юношей в школе, загорелая кожа.

– Приятно с тобой познакомиться, – сказал Боря и отложил журнал, а Октябрине показалось, что она услышала голос мальчишки. – У тебя очень интересное имя, давненько не слышал его.

– Родители так назвали. – Октябрина поджала губы и попыталась улыбнуться.

– Я понимаю, сама б ты вряд ли назвалась, – сказал Боря. Октябрина бы обиделась, оскорбилась, но Боря смотрел на нее так, что девушка поняла – он совсем не собирался ее обижать. Скорее он даже не понял, что мог ее обидеть. – А как тебя называют?

– Меня? Да меня… по-разному зовут.

– Нетушки, ты мне скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя звал. – Боря опустил ноги на пол и потряс ступнями в дырявых носках над остатками ковра. – Меня Борей звать. А тебя?

– Меня иногда зовут Катей, но я не очень это люблю.

– Хорошо. – Боря улыбнулся и блеснул здоровыми рядами зубов. – А как нравится?

– Бриной ненавижу, когда называют.

– Запомню. – Боря продолжал улыбаться. – А называть-то тебя как?

Октябрина почувствовала горячий песок между пальцами. Прохладный пол под полами скрипнул, стоило ей сделать шаг. В комнате пахло сыростью старого дерева.

– Октябрина, – выдохнула она. – Не люблю, когда мое имя сокращают.

– Приятно познакомиться, Октябрина. – Боря улыбался все также широко. Белые ровные зубы на фоне морщинистого загорелого лица светились как фонари. – Добро пожаловать в Арсеньевский сквот1.

– А присесть куда…

– Куда хочешь, – ответил Арсений и достал из ящика, стоявшего на полу, одну из множества чашек. – Чай будешь?

Октябрина побоялась сесть на пол, куда ей с улыбкой указывал Боря. Журнал перестал его интересовать, а Октябрина даже не успела разглядеть обложку. В любом случае не опознала бы – журналов с начальной школы не читала.

– Чай какой будешь? – спросил Арсений и погремел чайной ложкой в кипятке по чашке.

– Да любой, – прошептала Октябрина. – Только с жасмином не надо, у меня на него может быть аллергия.

Что ответил Арсений, да и ответил ли что-то, Октябрина даже не заметила. Беззастенчиво она разглядывала комнату.

Все светлые побеленные когда-то стены дома были чем-то изрисованы. Рисунки наслаивались друг на друга, – краски мешались, надписи врезались в знаки «пацифик», перечеркнутой красной буквы «А», рожицы, рисунки животных и чего-то такого, что Октябрина даже определить не смогла. Поверх некоторых рисунков налепили несколько плакатов с рок-группами и постерами фильмов. Узнала Октябрина только постер с Цоем и то, потому что когда-то отец слушал «Кино». Впрочем, он бросил настолько быстро, что Октябрина кроме «Группы крови» ни одной песни не знала.

– Это гости рисуют и лепят, – сказал Боря, словно предвидел вопрос Октябрины, и почесал коленки. – Вон, мой рисунок слона. Хошь свой нарисовать?

– Да нет пока, спасибо.

У кровати, которая приставлена к противоположной стене, на шкафу валялись груды вещей, и что-то Октябрине подсказывало, что это вещи не Арсения.

– А ты тут спишь? – спросила Октябрина.

Арсений с вдохновленным лицом размешивал чай в чашке. Его пышные густые волосы, шапкой лежавшие на голове, казались почти черными, а кожа – темнее, чем на улице. И дело не в недостатке света. В комнате достаточно светло, чтобы разглядеть каждую морщинку на лице Бори.

– Я в соседней комнате сплю, – ответил Арсений и повернулся. – Вон, дверь видишь?

Октябрина закивала, но тогда еще не успела разглядеть потерявшуюся на фоне рисунков и картинок темную дверь, перед которой виднелся кусочек ковра.

– Вот там я сплю.

– А тут две кровати, – сказала Октябрина, оглядевшись и пересчитав кровати еще раз. Две, глаза не врали.

– А, ну так одна пока для Бори. – Арсений указал кружкой на пустую кровать. – А на второй, может, кто еще притулится. Я пока не знаю, кто придет.

– А кто-то придет?

– Да говорю ж, не знаю. Может, Полина приедет. Но я от нее давненько не слышал.

– Я видал ее пару месяцев назад во Владимире на ярмарке, – отозвался Боря, наклонился к подошедшему к кровати коту и посадил его к себе на колени. – Но она со своим тогдашним парнем была, он ее быстро уволок куда-то. Мы толком и поболтать не успели.

– А кто такая Полина?

– Полина? Наша знакомая, подружка… Я даже не знаю, как бы ее тебе описать, – сказал Арсений, улыбнулся и передал чашку с чаем Октябрине. – Ее нужно один раз увидеть, чтобы понять. У нее много историй интересных, но она просто так не рассказывает. Ее попросить надо. Она даже заграницей пожить успела.

– Хорошая девчонка, веселая. От нее энергетика добрая, спокойная, понимаешь? И при этом взрывная. Она как огонек, понимаешь? Тебе бы с ней тоже познакомиться не помешало бы, – добавил Боря. Он улыбался так, словно интерес к Полине обрадовал его так же, как обрадовал бы подобный интерес к себе. Или даже больше.

– А что, она тут тоже жила?

– Иногда, когда мимо едет, – сказал Арсений и пригладил волосы вокруг лица. Пряди падали на нос. – Она намного больше меня носится туда-сюда, могла бы вообще город наш пропускать. Но к нам заезжает.

– А ты? – спросила Октябрина, переборов желание назвать Борю на «вы». Что-то ей подсказывало, что он бы не оценил.

– Я вообще не здешний, но летом люблю тут ошиваться, – Боря потер носком ковер. – Арсения вытаскивать в путешествия.

– Боря тут зимой только не бывает, – добавил Арсений. – Летом мы иногда вместе, иногда по одному. Тут любой зайти может, даже ключей нет.

– А как же… Как же тогда.

– Знать надо, что сюда вообще есть, за чем идти, – заключил Боря и почесал коту шею. – Все мимо проходят. Думают, наверное, что тут никто не живет, понимаешь? А местные наоборот – знают, что мы тут. Но тоже не заходят.

– А не боитесь,