Магия в крови - Илья Новак

— Бард, ты бы спать шел. — Жиото вдруг заторопился, ухватил ваганта за плечи, поднимая с лавки. — Вымотался ведь, а? Вон, дверь, видишь, туда иди...

— А ты? — спросил Бреси.

— И я сейчас пойду. Сейчас, скоро, только расспрошу госпожу про местные дела...

— Какая же я вам госпожа? — откликнулась Хлоя, наматывая на указательный палец локон волос. — Я простая служанка здесь.

Вагант открыл дверь, ведущую в глубь дома. Последнее, что он услышал, были слова Жиото:

— Простые служанки, госпожа, не бывают такими красивенькими.

Огонь в очаге догорел, только угли еще тлели. В кухне стало совсем темно, но это не помешало господину Дуку Жиото быстренько уложить хихикающую госпожу Хлою спиной на широкую лавку и одним движением задрать подол платья ей на голову.

Их разбудили громкие голоса. И Бард и Дук так умаялись за предыдущие сутки — а Жиото еще и лег совсем поздно, — что не услышали, как все, кто спал в комнате, поднялись и высыпали во двор. Теперь там о чем-то спорили мужики и причитали женщины. У Дука, лежащего щекой на котомке, затекла шея. Похлопав себя ладонью по загривку, он встал и вслед за Бардом Бреси вышел во двор.

Господин управляющий что-то втолковывал кучке слуг. Несколько женщин, среди которых была и Хлоя, ахали и охали, собравшись в кружок возле дверей кухни. Ни Бруны, ни монахов не видать. Вагант присоединился к толпе мужчин, а Дук постоял, сонно пялясь на башню, что возвышалась над замковой стеной, и пошел к женщинам.

— Бедный господин, — донеслось до него.

— Что случилось? — спросил Жиото, останавливаясь рядом.

Хлоя лизнула его взглядом влажных глаз и сказала:

— Господин Жерант ночью умре.

— Ох ты! А что же лекарь ваш?

— Да что с того лекаря, — вступила в разговор одна из женщин. — Лекарь-калекарь! Раньше, когда еще старая травница в селении жила, Хашик к ней бегал, чуть что приключится с кем, советы испрашивал да снадобья брал. А как она окочурилась, перетащил к себе все ее настойки. Внучка у травницы была, тоже обученная, возражала, да Хашик ей пригрозил, что господам нажалуется, будто она противится тому, чтобы он мог при необходимости лечить их. Но все одно, он же в них не понимает ничего, в снадобьях ентих. Наделал на крышках закорючек по памяти, чтоб знать, где что налито, а толку? Кузнеца брат младший как-то по пальцу себе молотком вдарил, Хашик его стал лечить, макал руку в настойку, пить что-то заставлял — так палец почернел, за ним и ладонь. Пришлось руку по запястье отрубить, но все одно он потом помер. Тьфу, лекарь!

Хлоя, стоящая по правую руку от Дука, призывно смотрела на него, но Жиото к дочке ключницы не поворачивался.

— И где ж старичка хоронить будут? — спросил он, обращаясь ко всем сразу.

— Так на кладбище внизу, — ответила та же словоохотливая женщина.

— У селения? Что ж у вас, господ вместе с крестьянами кладут?

— Выдумали тоже! Для господ наособицу домик там, каменный.

— Домик... склеп, что ли? — догадался Жиото.

— Ага, оно самое.

Дук кивнул и отошел. Котомка висела на плече, ее следовало спрятать, а куда — неясно. Встав на середине двора, он огляделся. Было холодно, небо, вчера прозрачно-серое, теперь стало темным и будто потяжелело. Скоро снег пойдет, подумал Дук. На стене маячили фигуры трех дозорных. А если нечисть какая с гор спустится и прямо на крышу паласа прыгнет? Жиото прищурился, разглядывая отвесную каменную стену, лишенную растительности — только высоко-высоко на уступе росла одинокая пихта. Нет, решил он, тут никто спуститься не сможет, и вновь глянул на замковую стену. Башню, что возвышалась над ней, венчала проломленная крыша. Стена как бы расщепляла постройку напополам: словно на повернутое горизонтально лезвие топора насадили бревнышко.

Со стороны господского дома донеслись голоса. Дук обернулся. Показалась Бруна, и он привстал на цыпочках, глядя поверх голов. Из дверей появились Ивар с Мелоном, за ними один из монахов, вроде бы Одлик. Они расступились, наружу вышла Лара, а следом Вач.

Хлоя отошла от женщин, подступила к Дуку почти вплотную, заглядывая в глаза.

— Как спалось, господин? — спросила она и кончиком языка лизнула верхнюю губу.

— Плохо, — сухо сказал Жиото. — Вы лучше скажите мне, вон та башня, что на стене. В ней кто-то живет?

— Да что вы, господин, — Хлоя, казалось, не замечала холодного тона. — Она старая совсем, того и гляди упадет. Туда и подниматься боязно, в ней много лет никто не бывал.

— Вот оно как... — протянул Дук, и тут Бруна, уперев руки в бока, заголосила на весь двор:

— Чего встали?! Работы не хватает?

И тут же со стены донесся крик дозорного. Хлоя глянула поверх плеча Жиото и ойкнула. Заголосили люди. Ивар с Мелоном ввалились обратно в дом, Вач, схватив Лару в охапку, бросился следом. Дверь за ними захлопнулась. Послышался топот ног, и монах — теперь Жиото узнал в нем Шарпу — пробежал через двор с мечом наперевес.

— Чудище! — Хлоя повисла на Дуке, обхватила за шею и крепко прижалась. — Господин, спасите же меня!

— Хлоя, коза драная, в дом! — завизжала сзади Бруна. — В дом бежи!

Жиото сорвал с себя руки женщины, развернулся, увидел мелькнувшую над стеной тень. Монах уже лез вверх по приставной лестнице. Люди прятались в домах. Хлоя, подобрав подол платья, бежала к кухне. Из распахнутых дверей кузницы выскочили трое мужиков с длинными палками, на концах которых были насажены зазубренные крюки, и помчались к лестницам.

— Аааа! — что-то большое и крылатое вновь пронеслось на фоне неба, и один из дозорных полетел вниз, сброшенный ударом.

Дук побежал вслед за мужиками и быстро залез на стену. Здесь тянулась полукругом открытая галерея. Теперь он разглядел, что башня и вправду словно насажена на замковую стену. В постройке с обеих сторон были проемы, галерея проходила через них, так что стену можно было пересечь от одного примыкающего к склону конца до другого.

— Вона летит!

Вдоль внешнего края галереи возвышался бруствер в половину человеческого роста, с зубцами в форме ласточкина хвоста. Дук выглянул: внизу расстилалась долина с полоской реки, виднелись крыши хижин, вдалеке — черные развалины монастыря и сплошное море древесных крон.

— Дай сюда! — прокричал неподалеку Одлик.

Он вырвал багор из рук мужика и подпрыгнул, пытаясь зацепить крюком за брюхо огромной птицы, что метнулась к стене. Дук разглядел густой коричневый пух, круглую голову, могучие крылья, тяжело взбивающие воздух... «Это что, сова?» — изумился он и быстро пошел в сторону башни. На него не обращали внимания; все, кто стоял на стене, смотрели вверх. Дук скользнул за спиной Шарпы, который, до пояса высунувшись между зубцами, целился из лука. Глянул вниз — замковый двор опустел; глянул вверх — нет, не просто огромная сова летала над стеной. В крылатой фигуре присутствовало что-то человеческое, хотя ни рук, ни ног Жиото не увидал.