Миропорядок по-русски - Семен Уралов

В такой ситуации правящими элитами становятся полевые командиры, а это судьба бывшей Югославии, которой не пожелаешь даже врагу.

Миропорядок – это тот набор ценностей, который защищают правящие элиты в мировой конкуренции. «Мы, русские, педерастов особыми правами не наделим», – в один голос твердят и государство, и общество, и церковь, и армия, и школа, и студенчество. И это происходит не потому, что кого-то особо волнуют права педерастов, просто попытка принудить уважать тех, кого в русской культуре традиционно презирают, вызывает отрицание. Как вызывает отрицание усыновление российских детей иностранными родителями и марши неонацистов в Киеве, Риге и Кишиневе. Борьба миропорядков – всегда борьба образов. Для того чтобы победить, надо сначала спроектировать образ победы.

А для этого необходим проект миропорядка – его схематизация, объяснение сложного общими словами. То есть нужна имперская идеология – набор понятных и логичных тезисов, которые объясняют, почему именно наш миропорядок несет искренний мир и справедливый порядок. И наконец, имперская идеология объясняет, почему именно мы победим (почему правда истории на нашей стороне и почему вопрос о власти будет решен в нашу пользу).

Следует принципиально различать русскую имперскую культуру и идеологию русской империи. Русская имперская культура – явление цивилизационное. Культура останется независимо от того, исчезнет Россия как империя в 21-м веке или нет. Русская имперская культура создана нашими предками, а мы являемся всего лишь наследниками и передадим эстафету дальше. А наследник, как известно, может приумножить наследство, а может и спустить. Все целиком и полностью зависит от нас. Наше поколение получило от предков огромный бонус – русскую имперскую культуру, однако этот бонус предстоит переработать в идеологию русской империи 21-го века. Потому что, как показывает опыт украинских, молдавских, таджикских, грузинских и прибалтийских правящих элит, наследие русской имперской культуры не страхует от ошибок. Россия тоже может пойти по пути национальной изоляционистской культуры и продолжить дальше дробиться на этноэкономические осколки. Собственно, то, что произошло в 1991 году, не что иное, как процесс неофеодального дробления исторической России.

Несмотря на то что мы продолжаем ездить в гости к родственникам на Украину, в Казахстан, Белоруссию и в Среднюю Азию, по факту некогда единое общество живет в 15 разных юрисдикциях. Если отбросить в сторону политическую риторику, то каждого гражданина любого постсоветского осколка серьезно понизили в правах. Ранее гражданин имел равные права на территории от Сахалина до Ужгорода. И если жителю срединной России новообразовавшиеся мешают меньше, то для жителей пограничья РФ такое понижение в правах несет серьезные издержки.

Так, например, существует политэкономическая трехмиллионная агломерация Белгород (РФ) – Харьков (Украина). Они 300 лет развивались как союз городов в рамках единого политэкономического пространства. И только в последние 25 лет произошла бессмысленная изоляция Харькова и Белгорода. Сначала ликвидировали прямую электричку. Затем возникли таможенные посты. Потом появилась двувалютная система. Начали возникать трудности при поступлении харьковчан в вузы Белгорода и белгородцев в вузы Харькова. Одним словом, количество неудобств увеличивалось с каждым годом и в конце концов завершилось нынешней дезинтеграцией. Теперь жителям села Харьковской области, чтобы попасть к родственникам в деревню Белгородской области, которая находится в трех километрах, но через границу, надо ехать на международный пункт пропуска за 80 километров. Потому что десятки приграничных пунктов пропуска на российско-украинской границе закрыты. Так конфликт между Киевом и Москвой за Донбасс и Крым привел к уничтожению агломерации Белгород – Харьков. Хотя жителям белгородско-харьковской агломерации делить, в общем-то, нечего, и будь воля самих жителей по обе стороны границы, то они давно жили бы в одной стране.

Белгородско-харьковский случай лишь единичная иллюстрация. Аналогично мучаются жители российского Оренбурга, Орска и казахстанского Актюбинска. Между городами пара сотен километров (что по меркам Южного Урала рядышком), но проходит государственная граница. В результате возникает огромное количество неудобств, особенно когда отдыхающие из Казахстана массово едут на курорт Соль-Илецк в Оренбургскую область.

Откуда взялись эти границы? Что это за бред? Но в рамках идеологии национального государства обсуждать вопросы границ – табу. А кое-где, например на Украине, за неправильное мнение о границе Крыма можно даже срок схлопотать – за публичную поддержку позиции «Крымнаш» украинское государство достаточно жестко наказывает граждан. Впрочем, если кто-то в Азербайджане или Армении публично усомнится в принадлежности Нагорного Карабаха, тоже будет наказан.

Все эти недоразумения связаны с тем, что сегодня в рамках русской имперской культуры образовалось слишком много национальных идеологий и нет единой идеологии русской империи, которая смогла бы подвести всех к общему знаменателю.

Дело в том, что даже абсолютно антироссийская и антирусская власть в Киеве все равно базируется на русской имперской культуре, так же как национальная идеология украинского изоляционизма является продуктом русской культуры. Аналогично дела обстоят с идеологией Казахстана, Белоруссии, Киргизии, Молдавии, Грузии, Армении, Прибалтики и других постсоветских осколков – все это продукт русской имперской культуры.

Только в тех республиках, где это понимают и принимают, нет никакого внутреннего конфликта. Так обстоят дела в Белоруссии и Приднестровье. И есть противоположный пример – Прибалтика, Молдавия, Грузия и Украина. Построение проекта, основанного на отрицании и борьбе с русской имперской культурой, приводит к уничтожению самих постсоветских осколков. Во всех антирусских проектах наблюдается массовая миграция населения – граждане голосуют ногами, выбирая место жительства. Имперская Украина, Грузия, Молдавия и Прибалтика – это цветущие сады, постоянно растущее население и недорогая жизнь, особенного по сравнению с Центральной Россией, Уралом и Сибирью. Национальная модель развития привела эти республики в полный тупик.

Национальные идеологии конфликтуют между собой, потому что не могут описать текущую политическую реальность. Главная задача любой идеологии – давать четкие ответы на понятные вопросы. И в этом базовое отличие идеологии от культуры. Образно говоря, культура – это «Война и мир», а идеология – это учебник по войне 1812 года.

Идеология может и должна отвечать на основополагающие вопросы политэкономической и геополитической повестки. Любой гражданин – от пенсионера и школьника до министра и олигарха – должен понимать, куда и, главное, зачем мы движемся.

Для чего существуют нынешние США? Для экспорта проекта «демократия» по всему миру и в конце концов форматирования планеты под одну империю-гегемон.

Для чего развивается современный Китай? Они строят социализм на основе китайской имперской культуры.

Для чего существует Российская Федерация? Однозначного ответа, как в случае с Китаем и США, нет. А если четкого ответа нет, значит, и идеологии нет.

Противоречие текущего исторического момента в том, что идеологии русской империи нет, а имперское поведение сохранилось. Иначе бы Крым не брали и Донбасс с Сирией не поддерживали. И вот здесь мы имеем первый конфликт внутри правящих элит в связи с отсутствием идеологии русской империи.

Ситуация,