Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики - Дэниел Тюдор

Не самая дешевая цена и наличие конкурентного, хотя и «серого» предложения на рынке, доступного для любого северокорейца с деньгами, говорят о том, что Самджиён вряд ли станет хитом продаж. Источники из всех социальных слоев и провинций Северной Кореи сходятся на том, что отечественные продукты считаются там немодными. В фаворе все, что произведено в Японии или в Европе, а товары китайского производства считаются низкокачественными и дешевыми, но все-таки несколько получше тех, что делаются в Северной Корее. Самджиён можно считать просто пропагандистским трюком, предназначенным для демонстрации населению страны (и всему остальному миру) того, что КНДР присоединилась к информационной революции.

Вид пхеньянца с планшетом, конечно, завораживает, но главное внимание все же стоит уделить персональным компьютерам, точнее — персональным компьютерам с USB-портами. Согласно данным опроса 250 перебежчиков из Северной Кореи, проведенного в 2010 году, 16 % из них имели доступ к компьютеру. С учетом взрывного распространения телевидения и DVD имеется достаточно оснований, чтобы предположить, что сейчас эта цифра будет существенно больше. А даже один компьютер может обеспечить доступ практически неограниченного количества людей к иностранным медиапродуктам с помощью USB-накопителей. Так что «подрывной» потенциал персональных компьютеров поистине безграничен — они представляют реальную угрозу для государственной монополии на распространение информации[67].

Комбинация иностранных медиа с персональными компьютерами имела еще один любопытный (и более невинный) результат. В Южной Корее интернет-кафе (или ПиСи-баны) есть повсюду — они превратились в узлы игровой сети, где молодые люди отчаянно состязаются друг с другом на цифровых ристалищах; северяне, по всей видимости, узнали о существовании этих заведений из южнокорейских телепередач и решили завести у себя такие же. Так что теперь в Северной Корее есть несколько интернет-кафе, в которых нет доступа к Интернету, но есть целый парк компьютеров с играми. Однако игрокам приходится там играть в одиночку. Прообразом современного Интернета в КНДР остается обмен информацией на USB-носителях из рук в руки[68].

Что такое ымджугаму? Дословно это означает: «выпивка, музыка и танцы». Эти три вещи, конечно, накрепко связаны между собой, а в Корее — более чем где-либо, не зря же в корейском языке существует специальный термин для этой триады. В «серьезных» книгах о Корее об этом почти не пишут, но ымджугаму — очень важная часть корейской жизни. Одно из стереотипных представлений о корейцах как об ирландцах Востока на самом деле не так поверхностно, как многие иные клише.

Любому, пожалуй, кто провел достаточное время в Южной Корее, хотя бы раз доводилось ночь напролет поглощать пиво или соджу (бесцветный спиртной напиток из картофеля или риса), «зависая» периодически часа на два в норэбане (караоке), где можно спеть, потанцевать или даже побить в бубен в такт любимой песне. И хотя Корея разделена пополам уже почти 70 лет, дух ымджугаму — корни которого можно искать в шаманских традициях или древних народных фестивалях вроде Тано (праздник середины лета, отмечается в 5‑й день 5‑го месяца, один из излюбленных и самых значительных традиционных календарных обрядовых праздников в Корее. — Прим. пер.) — настолько глубоко врос в корейскую культуру и быт, что и северокорейцы не утратили ни капли своей любви к нему.

Не стали исключением и их вожди. Ким Чен Ир очень любил закатывать вечеринки. Он был и изрядным выпивохой[69], а его любимый дорогущий коньяк «Хеннесси» — выбор и многих руководителей южнокорейских чеболей. Его круг также славился пристрастием к спиртному, не стал нарушать традиции и его сын, если верить рассказам экс-звезды баскетбола Дэнниса Родмана об их совместных увеселениях в городе-курорте Вонсан. Ким Чен Ын и Родман провели три дня, поглотив море текилы, водки и другой выпивки, катаясь наперегонки на гидроциклах и отдыхая на борту принадлежащей правящей семье 60‑метровой яхты. В отличие от своего отца, коньяку Ким Чен Ын предпочитает красное французское вино — такой вот социализм.

А что предпочитают пить обычные корейцы? Они не могут позволить себе текилы. Большинство удовлетворяются такими напитками, как Янгок-суль государственного производства или знаменитым северокорейским пивом «Тэдонган» (да и то по особым случаям вроде свадеб или государственных праздников). Скорее всего они никогда не пробовали крепких фруктовых ликеров вроде Paektusan Blueberry Wine, которые продают только иностранцам[70]. Некоторые пожилые перебежчики говорили, что «настоящий» (то есть не кустарный) алкоголь — это роскошь, доступная практически только на государственные праздники.

Традиционно на дни рождения Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, а также на Новый год и 9 сентября (день образования КНДР) государство выдавало населению бутылки алкоголя. Эти дни были нерабочими, что практически гарантировало всеобщую пьянку. Сегодня, однако, государственная система распределения работает с огромными перебоями и рассчитывать на бесплатную выпивку не приходится. Но, поскольку капитализм уже пустил корни в Северной Корее, растет масштаб частной торговли алкоголем.

«Массовые» сорта пива — такие как «Тэдонган» — продаются повсеместно. В КНДР работают еще девять пивоваренных заводов (помимо того, что выпускает «Тэдонган»), что означает, что на момент написания этой книги в Северной Корее было больше компаний, производящих пиво, чем в Южной. Лучшая из них называется «Кёнхын (Kyeongheung)». Эта же компания управляет несколькими барами и ресторанами. Однако самым надежным, экономным и легальным способом набраться в Северной Корее — как и в Южной — остается соджу. Северокорейцы, распивающие соджу в общественных парках, — самая обыденная сцена. Самый известный сорт — «Пхеньянское соджу» (его можно было найти даже в Сеуле в дни «Солнечной политики»[71], в начале первого десятилетия XXI в.), но и в других городах есть свои сорта соджу.