Ночной гость - Лиз Филдинг

Геннон провел слишком много времени, изучая людей, которые пытались скрывать свои чувства. Дора переменилась с того момента, когда он поцеловал ее на грязной, раскисшей от дождя дорожке и она страстно ответила ему. Был ли это момент безумия или же она ждала повторения?

Всю дорогу до Лондона она молчала, а он был слишком занят своими мыслями. Но даже с того момента, как за ними закрылась дверь, Дора делалась все более отчужденной. Он чувствовал, что она попытается убежать, как только ей представится малейшая возможность. Джон не мог допустить этого. Дора нужна Софи и ему тоже. Он пытался отогнать настойчивый голос, который твердил ему одно и то же: «Ты хочешь ее, ты хочешь…»

Пальцы Геннона с силой вцепились в край стола. Да, он желал ее больше, чем всех женщин, которых встречал раньше. Даже сейчас, глядя, как она сосредоточенно диктует список продуктов, его мысли крутились вокруг одного, словно деревянные кони на карусели. А он-то надеялся, что расстался с подобными мечтами… Ричард был его другом, а Дора — женой Ричарда. Конечно, он не святой, но у него были принципы, переступать через которые Джон не хотел. Наступил момент, когда нужно бросить все и уйти… но только не сейчас. Его ребра не дадут ему ступить и шагу. Да и будущее Софи вызывает большие сомнения.

— Вот так, — Дора положила трубку и, почти довольная, обернулась к нему. — Думаю, этого хватит.

— Конечно, хватит. Ты заказала столько, что можно без труда накормить целый полк.

— Ну, никогда не знаешь, когда в твои двери может вломиться целый полк. Возможно, все они будут в полицейской форме. Кстати говоря, раз уж суп никак не разогревается сам, может быть, я могу его разогреть? Потом я поиграю с Софи, пока ты будешь звонить по своим таинственным делам.

— Тебе так не терпится избавиться от моего общества? Обещаю, что не останусь ни секундой больше, чем необходимо.

Доре совсем не хотелось, чтобы Геннон ушел. Несмотря на все свои сомнения, себе она лгать не могла. Ей безумно хотелось прикасаться к нему, обнимать его, сделать все, чтобы Джону Геннону было хорошо. Никогда раньше она не ощущала ничего подобного. Это чувство делало ее уязвимой и зависимой. Дора сама не понимала, что с ней происходит, а может быть, просто не хотела признаваться себе.

— Мне не нравится идти против закона, Геннон, — сказала она жестко. — Я должна все выяснить. Для блага Софи и моего собственного.

— Тогда у нас одна и та же цель.

— Замечательно. Значит, ты не станешь возражать, если я позвоню своему врачу и попрошу осмотреть девочку? — Дора взглянула на Джона, и, несмотря на все раздражение, сердце ее сжалось.

Его кожа казалась какой-то серой, вокруг рта залегли глубокие морщины — следы продолжительных приступов боли. Ему тоже немедленно нужен врач. Но Дора молчала.

— Вообще-то мысль вполне здравая. — Дора застыла, удивленная его словами. Должно быть, это отразилось на ее лице, потому что Геннон улыбнулся. — Нужно сделать анализ крови. И как можно скорее.

— Анализ крови?

— Не смотри так озабоченно. Я просто должен иметь доказательства, что Софи — моя дочь и что она имеет право здесь находиться.

— Твоя дочь?! Но я думала, что…

— Ты думала, что она просто девочка из лагеря для беженцев, которую я украл и привез сюда без всяких оснований и бумаг?

— Что-то вроде того, — промямлила Дора.

— Тебе приходили в голову подобные мысли из-за того, что ты была в Боснии?

Она отвела глаза, поражаясь его проницательности. Она стыдилась оставаться частью благополучного и равнодушного мира, который заставляет детей так страдать.

— Я знаю, как тяжело бывает оставлять детей там. Поверь мне, я действительно знаю, — с горечью сказал Джон. — Но они нужны своей стране. Каждый из них.

Дора подняла голову.

— Если только выживут.

— Они выживут, — Геннон потянулся к ней, дотронулся до ее щеки кончиками пальцев, и она дернулась, словно его прикосновение пронзило ее электрическим током, — если с ними будут такие люди, как ты, — нежно добавил он.

— Если все так, как ты говоришь, то почему Софи не осталась с матерью? — спросила она.

— Это невозможно.

— Почему?

— Давай не будем об этом, — сказал Джон тихо и устало. — Как там суп — еще не согрелся?

Дора посмотрела на него несколько долгих секунд, прежде чем отвернуться к плите и выключить конфорку.

— Почти готово. Кстати, ты не порежешь хлеб и не засунешь его в тостер, пока я приведу Софи?

Софи заканчивала примерку своих обновок, остановившись на темно-синей футболке и брюках, которые были ей чуть-чуть велики. Несмотря на пасмурную и дождливую погоду, девочка красовалась в шляпе от солнца. Она сидела на полу, переключая пультом телевизионные каналы. Перед ней мелькали кадры старых фильмов, турнира по гольфу и ток-шоу.

Дора забрала у девочки пульт, переключив на канал, по которому шел мультфильм. Потом подтянула ей брюки, прежде чем достать из кучи одежды носки и кроссовки. Все попытки обуть ее не увенчались успехом: девочка носилась по комнате, не давая Доре себя поймать, при этом умудряясь не пропустить происходящего на экране телевизора. Эта веселая возня помогла Доре немного отвлечься от множества вопросов, крутящихся в ее голове. Наконец она поймала Софи и повела ее мыть руки. Видимо, обычные уговоры на этого ребенка не действовали. Судя по неуемной активности, Софи чувствовала себя раз в десять лучше, чем прошлой ночью. Еда, тепло и антибиотики сделали свое благое дело, но Дора хотела, чтобы девочку осмотрел врач. И еще больше ей хотелось получить ответы. Особенно о матери Софи. Кто она и что с ней случилось…

Они как раз вошли на кухню, когда зазвонил телефон.

Дора замерла, вопросительно глядя на Геннона.

— Ты что, не хочешь отвечать? — спросил он.

— Автоответчик пока включен. Кто бы это ни был, он оставит сообщение. — Дора посадила Софи и дала ей ложку, стараясь не прислушиваться к автоответчику, где ее голос просит оставить сообщение.

— Дора? Это Ричард. Я только что говорил с Сарой, и она сказала, что в коттедже что-то произошло…

Прежде чем она успела что-либо осознать, Геннон уже схватил трубку.

— Ричард, это Джон. Джон Геннон, — быстро произнес он.

— Джон? — Последовала пауза, пока Ричард переваривал полученную информацию. — Что ты, черт тебя побери, делаешь в квартире Доры?

— Боюсь, что мне пришлось немного ее побеспокоить, — Геннон повернулся и посмотрел на нее. Дора стояла на другой стороне холла. Ее лицо было бледным. — Вчера ночью я вломился в коттедж, потому что мне нужно было тихое место на несколько дней. Я и понятия не имел, что он занят.

— Господи, Джон, ты, должно быть, перепугал бедную Дору насмерть.

— Ну, я напугал ее гораздо меньше, чем ей удалось напугать меня. — На мгновение он замолчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели. — Как я понимаю, мои поздравления несколько запоздали. Я и не знал, что ты снова женился.