Ночной гость - Лиз Филдинг

Он осторожно привстал, и его пронзила волна острой боли, позволившая все вспомнить. Вместе с воспоминанием к Джону вернулись все мысли, которые он отбросил, засыпая. Взглянув на часы, он поморщился. Уже больше восьми.

Ему пришлось снова сморщиться, когда он сделал слишком резкое движение, стараясь натянуть одолженные у Ричарда брюки. Приступ головокружения заставил снова опуститься на постель. С трудом поднявшись, он проковылял в ванную. Ополоснул ледяной водой разгоряченное лицо, держась за раковину. Наконец он немного пришел в себя.

Джон нашел Софи в кровати Доры. Малышка, уютно свернувшись, тихо посапывала во сне. «Наконец-то девочка начала выглядеть ухоженно», — с удовлетворением подумал он. На ее личико возвращался румянец, сменяя восковую бледность. Темные волосы были вымыты и блестели. Геннон легко их коснулся. Софи зашевелилась, открыла глаза и улыбнулась отцу. Он ласково поцеловал ее в макушку и укрыл. Сейчас Джон любил ее больше жизни.

— Геннон? — Он повернулся. Дора стояла у двери. — Как ты?

— Нормально. — Но тут же его скрутил приступ кашля. Джон, с трудом поднявшись, двинулся мимо Доры, чтобы не пугать Софи. — Действительно нормально, — повторил он, немного отдышавшись, под пристальным взглядом Доры.

Она не стала спорить, а просто вынула из кармана пару флакончиков с таблетками и молча протянула ему.

— Врач оставил тебе обезболивающие и антибиотики.

— Мне не нужны антибиотики, — сказал Геннон, тем не менее засовывая их в карман. — Мне нужен анализ крови. Почему ты меня не разбудила?

— Доктор сказал, что не стоит. Он также сказал, что ты можешь прийти в клинику только послезавтра. Раньше ему не удастся выкроить время.

— Совсем не сможет?.. — растерянно пробормотал Джон.

Дора улыбнулась про себя.

— Анализ должен быть сделан в определенных условиях, в присутствии независимого свидетеля. Ты голоден?

Джон все еще чувствовал слишком сильное головокружение, чтобы рисковать принимать пищу.

— Нет, пока нет.

— Может, хотя бы чай с печеньем? — с некоторым сомнением предложила Дора.

Джон рассмеялся и тут же скривился от боли.

— Черт! Ты говоришь прямо как моя бабушка.

— Знаешь, а бабушки обычно мудрее нас. Спасибо хоть на том, что я не выгляжу словно твоя бабушка, — добавила Дора с ноткой сарказма на тот случай, если на ее лице отразились слишком уж нежные чувства.

Джон потянулся и коснулся ладонью ее щеки. Это прикосновение отозвалось в ее теле сладкой дрожью наслаждения. Все ее тело жаждало его прикосновений, объятий, любви.

Пальцы Геннона пробежали по ее волосам, не повинуясь больше воле своего хозяина. Кожа Доры была как шелк, теплая и нежная. Неожиданно его эмоции заглушили голос разума. Больше Джона не останавливал его внутренний голос.

Тонкий запах ее духов оказался последней каплей, и с этого момента Джон уже четко знал, что чувствует к нему Дора. В его ушах уже звенели ее страстные стоны, а в серых глазах, внезапно ставших томными и зовущими, он увидел страсть, выплескивающуюся наружу. Сумасшедшее желание захватило их обоих.

Геннон отдернул руки, будто коснулся раскаленного металла.

— Нет, Дора, нет, — сказал он. Слова выговаривались с трудом. И он отступил, сохраняя между ними дистанцию, пока у него еще хватало силы воли.

Она, наверное, колдунья. Да, так и должно быть. Дора Кавана крадет сердца у мужчин и делает их своими пленниками. При этом они еще остаются ей благодарны. Ричард считает себя счастливейшим из мужчин, и теперь Геннон понимает, почему…

Он с трудом переключил свое внимание на сломанные ребра, сознавая, что дальше ему будет только хуже. Скоро его тело ослабнет настолько, что он уже не сможет бежать.

Джон вынул таблетки, которые ему оставил врач. Дора повернулась и трясущимися руками наполнила стакан водой. Он попытался было обрести уверенность, видя, как дрожат ее руки, но напрасно. Джон через силу проглотил пару таблеток. Теперь физическое состояние стало для него чем-то незначительным, гораздо сильнее и мучительнее была боль в сердце. Эта женщина никогда не будет его…

— Джон… — Он почувствовал, что ему неприятно, когда Дора произносит его имя таким тоном. Мягко, неуверенно.

— Дора, не надо, пожалуйста!..

— Джон… я должна тебе что-то сказать…

— Нет! — Геннон резко повернулся, кухня закружилась и закачалась у него перед глазами. Он взмолился про себя: «Господи, помоги мне!» И тут, словно в ответ на его молитву, раздался долгий и настойчивый звонок в дверь. На мгновение оба застыли. Звонок повторился, и Дора двинулась в прихожую.

Когда она проходила мимо Джона, он схватил ее руку.

— Обещай мне кое-что.

— Все, что захочешь, — ответила она горячим шепотом.

— Обещай, что позаботишься о Софи! Что бы со мной ни случилось! Обещай, что ты добьешься, чтобы ее не отправили назад!

Дора крепко сжала его руку. Он был из тех мужчин, которым трудно просить о помощи. И все же он просил, умолял ее.

— Я клянусь, что позабочусь о ней, Джон! Я сделаю все, чтобы она была в безопасности! Ради тебя… — и Дора медленно, молчаливым жестом провела его пальцами там, где билось ее сердце, а затем подняла его ладонь и поцеловала. — Даю тебе слово!

— Дора… — В это мгновение с новой силой на него накатила волна желания. Он знал, что не должен касаться ее. Знал, что это — предательство его дружбы с Ричардом. Знал, но ничего не мог с собой сделать.

Его тело дрожало от жажды быть с этой женщиной, болело от напрасной надежды обвить ее руками и склонить голову ей на грудь, теряясь в медовой сладости ее тела. Он молился о помощи, и помощь пришла. Если он сейчас удержит ее, то будет проклинать себя всю жизнь.

Дора видела происходящую в нем борьбу, видела, как страсть туманит его глаза. Его желания были точным отражением ее собственных. Почему? Джон Геннон был незнакомцем. Человек, полный секретов. И все же с того момента, как Дора вошла на кухню коттеджа и включила свет… С этого мгновения она слышала внутри себя тихий, настойчивый голос, шептавший ей: «Это он… тот самый… единственный. Человек, которого ты будешь помнить до самой смерти…» Зачем же еще она стала бы так рисковать, теперь точно зная, что он прилетел на краденом самолете и буквально свалился ей как снег на голову. Она не оттолкнула, не предала его.

— Джон… послушай меня. Я должна тебе что-то сказать, — снова начала она. — Обо мне и Ричарде… Ты все неправильно…

Снова раздался звонок. Теперь его дополнял нетерпеливый стук в дверь.

— Это полиция, Дора… иди, — сказал он, отталкивая ее от себя. — Иди, пока они еще раз не сломали дверь.

— Мисс Кавана? — В удостоверении, которое протягивал ей пришедший, не было никакой надобности. Она и так знала, что это полицейский. Он был не один. — Детектив-инспектор Рейнолд, а это — мой напарник, офицер Джонсон, — представил он стоящую рядом с ним женщину. — Мы можем войти?