Тени древней земли - Юрий Борисович Салов

Невероятно, что древние могли создать такое сооружение в такое время и в таком изолированном месте, думал Кротов, рассматривая фотографии археологического памятника.

— Генерал Кантарский умер около десяти лет назад. В то время он только что был назначен начальником райотдела, — продолжал Барсуков. − С самого начала он свалил все на спор между местными жителями из-за женщины. Девушку нашли в развалинах храма, на ее спине был сделан надрез кончиком ножа, изображавший рисунок, и маска, очень похожая на карнавальную. Кроме этого, она была обнажена, руки связаны за спиной проволокой. Она лежала лицом вниз, как бы молясь. Неподалеку от храма были обнаружены следы пожара или нескольких возгораний. Земля поблизости была обуглена, и от нее еще пахло пеплом.

— Что за рисунок? — спросил Евгений.

— Археологи и антропологи сходятся во мнении, что это круглая матрица с рисунком, которым в местные жители украшали хлеб перед выпечкой: по сути, это была своеобразная печать. На ней отпечатывались геометрические фигуры, в основном в виде звезды или спирали. Считается, что она относится к бронзовому веку.

Барсуков достал ручку и нарисовал на салфетке рисунок, который показал коллегам.

— Вот так. Тот, что был найден на жертве, несколько отличался от наиболее распространенных видов. Узор подчеркивал радиальную форму. Это навело меня спустя годы на мысль, что он представляет собой колесо времени, своего рода лунный скифский календарь, возможно, навеянный культом Богини-Матери. По мнению некоторых специалистов, это своеобразный магический альманах.

Евгений кивнул и спросил:

— Каково было мнение ваших коллег по этому поводу?

Барсуков улыбнулся.

— Они полагали, что предполагаемый убийца или убийцы, возможно, местные деревенские жители, нанесли на жертву клеймо из хулиганских побуждений. Тот же круглый рисунок, что был обнаружен на спине девушки, присутствовал и в центре маски: на лбу лица ведьмы. Антропоморфная маска, была явно изготовлена вручную из пластика.

— Пытались ли вы убедить их в абсурдности их теорий?

— Нет, я даже не пытался. Они никогда не видели ничего подобного. Им просто хотелось побыстрее закрыть дело, поймав первого попавшегося подозреваемого. И надо понимать, что я действительно был пятым колесом. Я был тогда только мальчиком на побегушках. — Барсуков усмехнулся.

— Были ли свидетели? — спросил Евгений.

— Ноль, — ответил подполковник. − Никто ничего не видел и не слышал в ночь осеннего равноденствия.

— Что было дальше? − спросила Мария.

— По стандартной колее. Но это было время застоя. Тогда не то, что ритуальных убийств, считалось, что например, серийных убийц в СССР, в стране победившего социализма, не может быть. Так считали и в прокуратуре. По мнению следователя, девушка была похищена, семья отказалась платить выкуп, и похитители убили ее таким варварским способом, чтобы она не опознала похитителей.

— Хоть кто-то допускал версию похищения, − сказал Евгений.

— Да уж… через два месяца майор Джубанов был переведен в Нальчик, в свой родной город. Потом его направили в Афганистан для обучения местной кармалевской милиции. Вскоре его машина подорвалась на мине…

— Однако… Его заменили?

— Но не сразу. В течение этих двух месяцев должность оставалась вакантной. Местная милиция продолжала действовать самостоятельно. Расследование проводилось по шаблону…

— Но настоящая проблема, настоящая загадка была в другом, не так ли? — произнесла Мария.

Роман Игоревич серьезно кивнул.

— Да, личность жертвы. Личность жертвы. Выяснить, кто она такая, не удалось. Никто не искал ее, никто не заявил о ее пропаже, никто в деревне и соседних деревнях не узнал ее.

— Как это возможно? — спросил Евгений. — А в Ялте?

— Тоже не узнали.

— И никто никогда не видел эту девушку? Как такое может быть? Может она была туристкой?

— Я не знаю. Я задаю себе этот вопрос уже сорок один год и до сих пор не нашел на него убедительного ответа. Я могу вас заверить, что мы прошлись по всему полуострову за время расследования. Ничего. Журналист из местной газеты написал статью и по нашей просьбе выложил обращение к свидетелям с большим количеством фотографий девочки, предлагая всем, кто ее узнал, откликнуться. Никто не отозвался.

— Ничего удивительного, — прокомментировала Мария.

— Да, статья не возымела желаемого эффекта. Напротив, она имела печальные последствия для Кантарского, который чувствовал на своей шее дыхание начальства. Они давили на него, требуя быстрее разобраться с этим делом.

— Как всегда, — сказала Мария.

— Не заблуждайтесь на этот счет. Генерал был типичным сукиным сыном. В ответ на это он устроил масштабную проверку ранее судимых жителей региона и взял десяток из них в качестве простых подозреваемых, не имея ни малейших доказательств. Он выбирал самых маргиналов с отсутствием алиби — вот к чему сводился его метод расследования.

— Типичный случай, − усмехнулся Кротов.

— Подобные вещи постоянно происходили и тогда, — покачала головой Мария. − Разве не так?

— К сожалению, да, — признал Барсуков.

— И что?

— Итак: десять человек в СИЗО, неопознанная жертва, ни одного свидетеля, непонятный ритуальный мотив, и стратегия Кантарского заключалась в том, чтобы дождаться, когда кому-то из этих десяти надоест сидеть в тюрьме и он на кого-нибудь настучит, чтобы закрыть дело, получив признание.

— А как же местные жители? — задумчиво спросил Евгений.

— Для них это было так, как будто ничего не произошло. Крым это был курорт всесоюзного масштаба с большим количеством туристов, каждый день сменявших друг друга. Люди решили, что это была какая-то туристка с просторов необъятной нашей советской родины.

— И чем дело закончилось? − спросил Евгений, просматривая папку.

— Да, и это еще большая загадка в этой истории… Через три недели после обнаружения тела райотдел милиции загорелся.

— Невероятно, — произнесла Мария.

— Комиссия признала причиной неисправность электропроводки.

— А как отреагировал Кантарский? — спросил питерец.

— Когда истек срок содержания подозреваемых под стражей и их отпустили под подписку о невыезде, он ушел на больничный и заперся дома, пока через несколько месяцев его не перевели в родной Омск. Он, кстати был убежден, что райотдел подожгли местные уголовники, отомстившие за произвольные аресты их дружков.

— Правдоподобно, — сказала Райская.

— В этом есть смысл, да. Самое интересное в том, что архивы РОВД и комната вещдоков сгорели. Из предметов, найденных на месте преступления, осталась лишь горстка пепла.

— Черт… Так вы думаете, что между убийством и пожаром могла быть связь? — спросила Мария.

— Я не знаю… Это так и не было установлено. Скажем так, уничтожение вещественных доказательств и невозможность опознания тела способствовали тому, что дело было в конце концов закрыто.

— А каково ваше мнение по этому поводу? Как вы думаете, местные знали, кто эта девушка?

— Я могу ошибаться, но моя интуиция всегда подсказывала мне, что нет.

— Значит, это мог быть кто-то не из этих