Босэан. Тайна тамплиеров - Луи Шарпантье

Пришельцы отличались высоким ростом, красотой, синими глазами и странной одеждой. Голову предводителя украшал обруч в виде двух сплетенных змей. Белокожие некоторое время жили у индейцев и учили разным премудростям…

Век проходил за веком…

Рассказывают: где-то в конце одиннадцатого века чужеземец высадился на берега Юкатана. По-«мексикански» его звали Кетцалькоатль (птица-змея), майя именовали его Кукулкан (пернатый змей). Его пленником привели в город Чичен-Итца и бросили в колодец. Пленник умудрился спастись, после чего получил титул «небесного посланца».

Он носил бороду.

История любопытна во многих планах.

Во-первых, Кучулэн произносился когда-то: Кукулэн.

Во-вторых, ирландские корабли выглядели как норвежские «драккары» (множественное от drak — дракон): фигурный бушприт напоминал голову дракона или змеи; волнистые линии сверкающих в солнечной пене весел вызывали ассоциацию с крыльями.

Белокожие, бородатые, высокие, синеглазые — полная противоположность индейцам.

И к тому же на голове вождя — инициатический обруч в виде сплетенных змей: согласно ирландскому обычаю, символ часто встречается на древних орнаментах.

И если необычной внешности герой помогает хозяину истребить врагов, удивительно ли, что этот пернатый человеко-змей кажется возникшим из моря богом?

И если легенда сохранилась до десятого-одиннадцатого веков, когда другой бородатый белокожий приплыл на корабле-драконе к берегам Юкатана и к тому же выдержал испытание в колодце, удивительно ли, что его считают посланцем легендарного Кукулкана.

Удивительно ли после этого всего, что тамплиеры высадились в Америке, на Юкатане, где были серебряные рудники?

Исторический факт: когда экипаж Колумба появился на американских берегах, туземцы встретили пришельцев спокойно и радушно — их нисколько не поразили ни европейская внешность, ни крест.

Но конкистадоры жаждали золота. Остальное известно.

Для энтузиастов легенда — романтически окрашенная версия реальных событий. Утверждение, понятно, спорное. Но есть указатели и менее романтические.

Серебро, кстати говоря, редко попадалось в расцвете Средних веков. Монеты чеканились в основном золотые и бронзовые. На Востоке серебро ценилось дороже золота.

И вдруг серебряных монет — Вийон называл их «блондинками» — достаточно более чем. Откуда?

Серебряных рудников в Европе очень мало, только в Германии, где разработки не велись.

В России подобные месторождения игнорировались.

Родина серебра — Мексика, Северная Америка.

Откуда же явилось серебро в конце Средневековья перед Христофором Колумбом?

И спросим заодно: почему в Ла-Рошель, которую и городом-то трудно назвать, тамплиеры провели столько дорог?

Перед двенадцатым веком Европа бедна и деньги — редкость.

В двенадцатом-четырнадцатом веках богатство прогрессирует, позволяя экстраординарные реализации.

Соборы, например.

Может быть, сей ошеломительный факт — результат инфляции? Инфляции чего? Очевидно, металла, поскольку бумажных денег не существовало. И откуда металл?

Кто-то его доставил, надо думать. Или сфабриковал. Либо транспорт, либо алхимия.

Одно другого, вообще-то, не исключает.

Я не столь наивен, дабы считать, что адепты, занятые выделкой витражных стекол, на отдыхе трансформировали вульгарные металлы. Даже если так — процесс был весьма лимитирован.

Не надобно ли вновь вернуться в гавань Ла-Рошель?

И еще: на Востоке серебра не было. Или очень мало.

Более всего наша «капиталистическая» эпоха, безразлично, действует ли частный или государственный капитализм, восхищается финансовой организацией Тампля, то есть изобретением банков, больших банков.

В сущности, это даже не изобретение, а необходимость. Если считать множество командорств собранием «филиалов», понятно: для динамизма денежных масс (тамплиеры всегда заинтересованы в движении, помещении, обороте финансов) без банков не обойтись.

Развитием коммерции тамплиеры занимались много: строили дороги, склады, гостиницы, что, безусловно, содействовало торговой циркуляции.

Однако рост коммерческих связей невозможен без своевременной доставки денег, и это момент исключительный.

В ту эпоху не фабриковали бумажных купюр — легко представить трудности перевоза увесистого монетарного металла на гужевом транспорте: прибавим капризы погоды и постоянную угрозу ограбления.

Дабы избежать подобной головной боли, тамплиеры ввели систему вексельного учета, которая практиковалась в Ломбардии и Венеции. Система простая: некто оставляет определенную сумму (в металле, не забудем), скажем, в командорстве Парижа. Взамен бухгалтер выдает вексель на другое командорство — в Тулузе, допустим, и некто по предъявлении документа получает там эквивалент своего депозита в любой «валюте».

Устраняются, таким образом, тяготы транспорта и прочие дорожные проблемы крупного негоцианта: при себе у него только бесполезный для воров вексель.

Принимались, вероятно, разные, известные только банкирам предосторожности вроде секретных пометок или вензелей на векселях, хотя криптограммы такого рода не дошли до нас. Идея месье Пробста-Бирабана касательно «расшифровки» посредством креста, причем мальтийского креста, не кажется мне удачной — слишком наивно. А тамплиеры умели хранить секреты — ведь об ордене до сих пор толком ничего не известно. Понятно, за свои векселя они начисляли «ажио», но клиенты не жаловались на чрезмерность, поскольку транспорты с деньгами всегда сопровождала вооруженная орденская охрана.

Устройство банков, безусловно, часть цивилизаторской миссии Тампля — цивилизация не в силах развиваться без интенсивного денежного обмена.

Нельзя сомневаться в совершенной деловой честности этих банков: вскоре после нововведения многие денежные люди депозировали значительные суммы, более того, давали банкирам счета на перепроверку. Сам французский король поместил казну в командорство Парижа и доверился совместной бухгалтерии.

И еще.

Известная доля донаций Тамплю состояла в бенефициях: налогах, десятинах, пошлинах — на церкви, рынки и т. п. Бухгалтеры Тампля показали немалую сноровку в приеме и учете этих бенефиций, потому-то власти часто обращались к ним за помощью в учете королевских налогов.

К примеру, командор Пейенса собирал королевские налоги в Шампани и Фландрии. Эти суммы под протекцией ордена переправлялись в королевское казначейство, которое долгое время находилось… в командорстве Парижа.

Тампль давал деньги в долг весьма охотно. Филипп Красивый занял огромную сумму — задумал обеспечить дочь хорошим приданым. Тамплиеры не менее охотно ссужали епископов, поскольку сановникам Церкви необходима была для процветания достаточно роскошная атмосфера.