Босэан. Тайна тамплиеров - Луи Шарпантье

Наконец, при всяком удобном случае, к примеру, если они имели сеньоральное право над какой-либо деревней, тамплиеры освобождали сервов, превращая их в арендаторов или собственников земельных наделов.

Сервы тамплиеров вообще считались приличными людьми — вступать с ними в брачные отношения не гнушались даже «буржуа», то есть свободные граждане, платящие ценз.

Можно ли вообразить общественное устройство при конечном успехе рыцарской миссии Тампля?

Трудно, ибо нам неизвестна секретная философия ордена. В распоряжении Тампля находились армия и финансы — движущие силы всякого социального преобразования, причем ни один член ордена не мог извлечь приватную пользу из общего могущества. При этом орден действовал в духе свободы и справедливости, поощряя цивилизаторскую активность.

И несомненна более серьезная цель: монахи-воины, посвященные Тампля, пришли за друидами, чтобы совершенствовать человеческую эволюцию сооружением религиозных монументов.

Тампль стремился к такому социальному устройству, которое древние считали оптимальным.

Крестьянин кормит, ремесленник мастерит полезные вещи, коммерсант распределяет, воин незаинтересованно охраняет материальные ценности.

Каждое сословие делится на три уровня, согласно трем стадиям человеческой эволюции; все вместе это составляет общественную пирамиду.

Необходимо: обеспечить людей хлебом, инструментами, полезной утварью, средствами сообщения, безопасным времяпровождением.

Необходимо, но недостаточно.

Человек отличается от других живых существ улыбкой и смехом. Но еще более — шансом духовного пробуждения.

В материальной среде можно практически все постигнуть руками.

В интеллектуальной среде можно почти все постигнуть мозгами — дату битвы при Мариньяно, интегральное исчисление и т. д.

Все это не более чем высоко развитая анимальность. Вне спиритуального пробуждения ручная либо интеллектальная работа — набор рефлексов плюс приличная память.

Спиритус не пробуждается посредством ergo диалектики. Поначалу требуется своего рода персональная «гимнастика», «резонанс» с теми или иными натуральными ритмами духовных манифестаций в материи.

Да: молитвы, инкантации, ритуалы, разновидности йоги, экзотические танцы (дервишей, к примеру). Но это лишь процедуры «монашеские» — здесь нужна дисциплина и компетентная дирекция. Если работа с материей, в материи, мало-помалу образует натуральную и весьма гармоническую связь работника и данной материи, проступает возможность духовного пробуждения. Работник постепенно обращается в артиста, привыкая к материи, обретая «магию руки» — подобная магия «передавалась» отцом сыну, учителем ученику, — бенедиктинский орден всячески поддерживал такую традицию.

В этом аспекте монахи не различают работу и молитву, некоторые индусские секты — работу и йогу.

Ритм «мануальной магии» внушается другим, если у них, других, есть потенция подобного ритма.

Магия рук способна спровоцировать спиритуальное пробуждение. И в данном плане архитектура удивительное средство. Вот почему во всех цивилизациях так велика роль созидателей религиозных конструкций, вот почему обучение такому делу всегда инициатично.

Любая организация, занятая цивилизаторской миссией, выдвигает архитектуру: судя по документам, Тампль активно помогал строителям соборов.

…Формы спиритуального пробуждения многолики: поэзия, музыка, соцветия, фигуры — все это компоненты ритуала.

Но земля конкретная, вернее, избранные пункты способны инициировать прямое действие — места паломничества, к примеру.

Характерно: места христианского паломничества зачастую совпадают со святынями язычников, словно избранные географические пункты независимы от вызываемых богов.

Явление Изиды сопровождалось чудесами в Абукире, затем аналогично отличились святой Кир и мусульманские «марабуты Аллаха».

Говорят, новая религия надевает сброшенные туфли предыдущей, располагаясь в идентичных местах. Религии припадают к сакральным источникам, географически точно определенным.

Местам, где спиритуальное раскрывается конкретно и зримо. Посвященные стараются их найти, чтобы воздвигнуть монументы религиозного порыва. И подобные монументы дóлжно строить, максимально учитывая специфику сакрального пространства.

Это требует от религиозного созидателя куда более познаний, нежели от обычного архитектора, — ведь речь идет о направленном действии монумента.

Не только позиции Соломонова Храма тамплиеры обязаны именем своим.

Для направленного действия необходим новый инструмент. По возвращении девяти шевалье началась готика.

Появление, экстенсивность, даже конструкция готики остались тайной для историков.

Объяснение: объясняют переход от романского стиля простым архитектурным развитием — отсюда «готика транзита» — название, правда, придумано позднее. Поначалу рассуждали о «готике примитивной», что более точно.

Этот самый «транзит» находят лишь в деталях, в декоре, в статуе-колонне, что мало-помалу отделяется от колонны, в меняющих форму капителях, в основании веррьеров; только это не транзит романского стиля в готический, но адаптация строителей к новой архитектуре.

Каменщики и строители не делают готику, начиная со стиля романского: просто стойкие романские «привычки», еще не преодоленные готикой.

Нюанс.

Имеются готические «опыты» руки, которая дружит со стилем романским, — такие «опыты» делаются, как правило, без необходимых познаний. Имеются готические репризы на романской основе. Но какой же это транзит.

Между стилем романским и готическим — оппозиция статики и динамики, что вызывает инверсию веса и силы.

Главное отличие — форма свода. Разница структур стен, окон и так далее уступает главному фундаментальному отличию и его не создает.

Имеется меж двумя стилями инверсия принципов. Романский свод — тяжелое покрытие, давящее на стены, посему стены должны быть толстыми и плотными.

Готический свод — результат пружинистого ансамбля каменных плит, пригнанных до такой степени, что покрытие более не давит стены, напротив, сжимается напряженностью полета. Стены в известном смысле освобождаются — отсюда грандиозные витражи.

Нет никакого транзита меж двумя стилями, никаких сходных параметров. Готический свод сокрушил бы романские стены, разве что они будут прочности невероятной. Романский свод, охваченный готическими арк-бутанами, затрещал бы преломлением вверх.

Готика — полностью новая «система», неизвестная в прошлом: готический свод так стиснут меж двух арк-бутанов, что взорвался бы, если не удерживался бы огромным весом своего центра.

Тяжесть прежде всего. Тяжесть арк-бутанов рождает боковое давление, тяжесть плит свода рождает вертикальный порыв центра. Упругая тягость каменных плит «бросает» свод вверх.