Яблоко Купидона - Ольга Крючкова

Горничная, сидевшая столь удобно, нагруженная коробками, начала складывать их на сидение дрожек.

– А-а-а!!! – разозлилась барыня и хотела было отправить кучера, но подумала: негоже оставлять дочь без мужского присмотра. – Сама быстрее дойду, пока ты выкарабкаешься!

Как только Мария Дмитриевна подошла к пролетке своего обожаемого супруга, из леса высыпали цыгане и окружили их. Дмитрий Федорович тотчас достал пистолет.

– Прочь, негодяи! Перестреляю всех!

Из группы цыган выступил молодой парень:

– Воля ваша – стреляйте. Актера каждый может обидеть. Да только останется граф Астафьев на своей свадьбе без представления.

Супруги Погремцовы удивились:

– Как вас нанял его сиятельство?

– Точно так-с! Только вот ось лопнула у одной кибитки: чего делать теперь не ведаем. Мы ведь петь, плясать можем, но не металл ковать.

* * *

Наталья Дмитриевна равнодушно взирала на сцену, происходящую впереди. Ей казались забавными все эти актеры, или скорее цыгане… Она уже не о чем не думала, когда вдруг к дрожкам подскочили трое неизвестных в масках: один зажал ей рот, что она и крикнуть не успела, подхватил на руки и ринулся к лесу. Другой проделал тоже самое с Глашей. Третий огрел увесистой дубиной кучера, тот так и повалился на задницу лошади.

Дмитрий Федорович услышал странный шум и оглянулся назад: перед его взором предстали пустые дрожки. Кучер лежал, прислонившись к лошадиному заду. Дмитрий Федорович затрясся в приступе безумия, выхватил пистолет и, потрясая им, словно гвардейским знаменем неистово закричал:

– Все ко мне!!! Украли!!!

Мария Ивановна сначала и не поняла: кого именно украли, но, наконец, сообразив, попросту лишилась чувств.

Мужики, пытавшиеся починить актерскую кибитку, просились к своему хозяину.

– Где она? Найти мою дочь!!! Всех велю пороть! Мерзавцы! – Неожиданно он осел и заплакал. – Что я скажу Его Сиятельству, что собственную дочь не уберег?

Тут подскочил Пантелемон.

– Барин, айда на актерскую телегу, она стоит перед кибиткой. На ней до Астафьево доберемся и людей супротив разбойников подымем. Это где видано, чтобы барышень красть посреди бела дня!?

Тут актеры взбунтовались:

– Не дадим нашу телегу! А как мы до Астафьево доберемся?

– Я прикажу вас всех перестрелять! – рявкнул Дмитрий Федорович.

– Нет, ваша милость, – вперед выступил все тот же наглый цыган, – мы – не крепостные. Нас просто так стрелять нельзя.

Дмитрий Федорович буквально осел от своего бессилия.

– Стреляй, мужики! – скомандовал Пантелемон, видимо вспомнив былые годы, что был денщиком при барине в армии. – Заряжай, целься!!! – не унимался он.

Цыгане, понимая, что дело принимает серьезный и весьма опасный поворот рассыпались по лесу, словно горох.

Пантелемон подхватил барыню, что находилась в обмороке и, войдя в роль спасителя, снова отдал команду:

– Айда к телеге!!!

* * *

Его сиятельство Павел Юрьевич Астафьев пребывал в дивном расположении духа. Он пробудился полный сил и должно признаться: страстного желания обладать юной Натальей Дмитриевной.

Его богатая фантазия рисовала картины полные любовной страсти. Он представлял, как ведет Наташу, уже жену, в спальню. Там скидывает с нее фату и припадает сладострастно к нежной молодой шей, груди и … так далее. Затем Павел Юрьевич расстегивает крючки ее свадебного платья, – а уж в плане дамский крючков, пуговичек и разного рода застежек он был мастер, – дергает за шнуровку корсажа и он спадает, обнажая стройное желанное тело молодой жены…

Неожиданно фантазии эротического характера были бесцеремонно прерваны лакеем:

– Ваше сиятельство!!! – задыхаясь от быстрого бега, кричал он.

– Что еще?

– Ваше сиятельство!!! Там господин Погремцов…

– И что? – удивился граф.

– Они прибыли-с на телеге…

Его сиятельство встрепенулся:

– Как на телеге? Что случилось? – он бросился из гостиной во двор дома.

Перед ним открылась страшная картина: супруги Погремцовы все в слезах сидели в крестьянской телеге. Рядом с ними стоял верный Пантелемон и двое вооруженных мужиков.

– Боже мой! Дмитрий Федорович! – граф бросился к своему другу. – Что это все значит?

– Наташу украли… – еле-еле выдавил из себя Погремцов.

Граф не на шутку растерялся.

– Как? Что вы говорите?

– Да, да… На нас напали в лесу, – пояснила Мария Ивановна, заливаясь слезами.

Графа обуяла ярость: еще мгновенье назад он почти обладал Наташей, а теперь – она украдена! Кем, черт возьми!? По какому праву!? Это что за Кавказ здесь развели?

Через пятнадцать минут вооруженный отряд под предводительством графа Астафьева и Погремцова двинулся на розыски похищенной Натальи Дмитриевны. Посыльный же спешно направлялся в Калугу к самому градоначальнику с просьбой оказать содействие в розыске девицы и похитителей.

Наташу парализовал страх. Единственное, что она успела заметить – Глашу тоже схватили. В голове пронеслось: «Бандиты, разбойники… Но зачем? Неужели…нет, это просто невозможно…»

Неизвестные в черном быстро перекинули беспомощных женщин через шеи своих лошадей, заправски запрыгнули в седло и поминай, как звали… Похитителей и след простыл.

Наташа созерцала проносящуюся мимо землю, траву, цветы и тому подобное из весьма недвусмысленной позы. Ей, как всякой благопристойно воспитанной барышне, претило лежать на лошади, пардон, кверху задом, пусть даже по отношению к похитителю.

Девушка попыталась пошевелиться, но всадник повелительно прижал ее рукой к лошади, и она отказалась от всяческих попыток разместиться достойно при таких щепетильных обстоятельствах.

Наташа потеряла счет времени, лошадь скакала быстро, наконец, голова закружилась, последней мыслью Наташи было: «Прическа… Я вся растрепалась… Это неприлично… Хотя, перед кем…»

Лошади остановились перед небольшой часовней. Всадники спешились, и каждый из них подхватил свою ношу. Глашу положили на скамью, что стояла при входе в часовню.

– Оставьте ее здесь. Нет времени приводить горничную в чувство.

Из часовни спешно появилась женщина.

– Слава Богу! Как все прошло? Никого не покалечили?

– Все впорядке! Гусары знают, что делают! – ответил один из всадников и, сняв маску, поцеловал женщину прямо в губы.

– Надо привести девушку в чувство, – произнесла женщина. – У меня есть флакон духов, можно растереть ей виски.