Страсть и судьба - Юджиния Райли

Кажется, она начинает что-то понимать. Вот опять она подумала, не сошла ли с ума, но разве галлюцинации могут сочетаться с такой страшной болью в ногах?

Раздевшись, она обнаружила в комнате необходимую вещь — ночной горшок. Потом надела ночную рубашку из льняного полотна, тонкую, как носовой платок, которую нашла все в том же сундуке. Рубашка холодила и успокаивала ее горящую зудящую кожу.

Сара улеглась на великолепную кровать и утонула в пуховой перине. Она уснула, не ведая, когда и где ей предстоит проснуться.

В эту ночь ей опять приснился вещий сон и повторяющиеся слова: Три дара… Элисса — вот ответ.

Поздно ночью Олимпия Фонтэн сидела за письменным столом у себя в спальне. Керосиновая лампа отбрасывала зловещие отблески на ее лицо. Ей совершенно не нравится эта странная молодая особа, Сара Дженнингс, появившаяся сегодня в Белль Фонтэне.

Внезапность появления шокировала Олимпию, неприличная внешность Сары вызвала подозрение.

Олимпия никак не могла поверить, что м-р Рильо выбрал эту в высшей степени не подходящую особу для реставрации картин Винси. Но тогда кто она, эта женщина? Никого больше в Белль Фонтане не ожидали.

Нет, не нравится Олимпии выбор м-ра Рильо. Больше того, ей не нравится, как Дэмьен смотрел на эту мисс Дженнингс. Достаточно уже, что ее племянник утешается с Баптистой, но, по крайней мере, это связь чисто телесная. А если Дэмьен заведет роман с этой странной, малопристойной мисс Дженнингс, это очень рискованно с точки зрения его чувств. А он, бедный, столько вынес за последние годы!

И что хуже всего, Дэмьен даже не поинтересовался ни семьей, ни профессиональной пригодностью мисс Дженнингс. Кажется, ей придется взять бразды правления в свои руки и написать м-ру Рильо, чтобы выразить своё неудовольствие и опасения.

Решительно покивав головой в подтверждение своих мыслей, Олимпия вынула из ящика почтовую бумагу и обмакнула перо в чернильницу.

Проснулась Сара в этом же фантастическом мире. Она услышала, как кукарекает петух, потянулась, зевнула и увидела, что пребывает в той же постели, в той же комнате, в том же веке, что и накануне. Комната купалась в розовом отсвете, освещавшем высокий потолок и старинную мебель.

Сомнения насчет того, не галлюцинации ли все это, начали ослабевать.

Она вспомнила, что ночью ей опять приснился странный сон, в котором голос повторял слова: «Три дара… Элисса — вот ответ». Загадочная фраза тревожит ее, но это, во всяком случае, мирный сон, а не кошмар, который, слава Богу, в эту ночь не посетил ее.

Сара встала и пошла к окну, осмелясь подойти поближе, но не вплотную. Она опять ощутила жутковатую вибрацию, появляющуюся всякий раз, когда она оказывалась у наружных стен. Она взглянула на вспаханное поле вдали. С любопытством смотрела она на огромный трехпалубный пароход, идущий по Миссисипи. Пароход был замечательный, палубы окаймляли блестящие перила, из труб к утреннему небу поднимался дым. Высоко на верхней палубе стояла пара, освещенная солнцем. На мужчине сюртук, цилиндр и темные брюки, на женщине — длинный дорожный плащ и шляпка. Сара смотрела на все удивленно. Все в порядке, она, действительно, в XIX веке.

Затем ее внимание привлекло какое-то быстрое движение, и, посмотрев вниз, она увидела Дэмьена Фонтана, подъезжающего к дому на прекрасном черном жеребце. Он ловко правил горячим гордым животным. Глядя на движения его мускулистых рук и ног, она опять подивилась, какой это прекрасный образец мужской красоты.

Дэмьен остановил коня у ступенек, чернокожий парень выбежал ему навстречу принять поводья. Она смотрела, как Дэмьен поднимается по лестнице, держа в руке шляпу, с растрепанными волосами и лицом, разгоревшимся от скачки. Вдруг он взглянул вверх. Она отпрянула от окна, и сердце ее забилось от внезапного волнения. Неужели он ее заметил?

Ее внимание привлек стук в дверь. Повернувшись, она сказала: «войдите» и увидела, что в комнату входит Баптиста, неся поднос с завтраком.

— Ах, Баптиста, доброе утро, — сказала Сара, улыбаясь. — Как мило с твоей стороны, что ты принесла мне завтрак.

Баптиста в ответ угрюмо кивнула и поставила поднос на туалетный столик. Потом повернулась к Саре спиной и стала поправлять постель.

Вздохнув, Сара села завтракать. Пока она ела вареные яйца с гренком и пила густой саfе аu 1аit, решила сделать еще одну попытку поговорить с негритянкой.

— Ты давно живешь на этой плантации, Баптиста?

Та глянула на Сару.

— Всю жизнь, мамзель.

— А после войны ты не захотела уехать отсюда?

Баптиста пожала плечами, взбивая подушки, и сказала:

— Я не иметь куда ехать, мамзель. — И добавила многозначительно: — И мастер Дэмьен, у него нет никого заботиться о нем.

Что-то в осанке фигуры этой женщины, в ее глазах сказало Саре, что негритянка обладает здесь некоторыми правами. Значит, действительно, между нею и Дэмьеном что-то есть. И опять эта мысль привела Сару в отчаянье.

Баптиста застелила постель. Взяв одежду, которую Сара положила вечером на кресло, она добавила:

— Мамзель, я присылать к вам дневных служанок с ванной.

— Дневных служанок?

— Девушки из города. Мистрис Фонтэн, она нанимать их помогать с большой уборкой. Они приходить четыре раза в неделю.

— Понятно.

Остановившись в дверях, Баптиста обернулась и посмотрела на Сару.

— Еще что-нибудь нужно, мамзель?

— Нет, спасибо.

Только когда женщина ушла, Сара осознала, что ее пальцы плотно сжимают кофейную чашку. Что-то в Баптисте определённо тревожит ее, она кажется такой же таинственной, молчаливой и неприступной, как и энергичный хозяин Белль Фонтэн. Она призналась самой себе, что видит некую угрозу в предполагаемой любовной связи Баптисты и Дэмьена. И значит, снова подумала Сара, как же быстро она увлеклась Дэмьеном!

Спустя несколько минут появились дневные служанки, две застенчивые черные девушки в синих хлопчатобумажных платьях и приготовили все для мытья. Сара с удивлением наблюдала за трудоемким процессом: девушки сначала втащили оловянную лохань, затем бегали взад-вперед, наполняя ее горячей водой. Когда старшая из них предложила Саре вымыть ее, та вежливо отказалась, и девушки ушли. Сидеть в лохани было неудобно, но кожа наслаждалась горячей водой, и Сара почувствовала себя женственной и бодрой, вымывшись сиреневым мылом, которое принесли служанки.

Сара вытерлась, надела новый комплект накрахмаленного белья и другое платье Люси — на этот раз из золотистого муслина. Закалывая волосы, она подумала, не больно ли было Дэмьену увидеть ее в платье его покойной жены. Он никак не прореагировал на синее платье, которое было на ней вчера. Да и помнит ли он, что это одежда его жены?