Жить вместе в 21 веке - Андреа Риккарди

слышал, как авторитетный имам (и не проправительственного направления) одобрительно отзывался о светскости государства. Это поразительно для мусульманина. Распространение исламских братств и африканский характер части ислама делают его устойчивым к радикализму. Однако не следует недооценивать и плодов деятельности Саудовской Аравии по насаждению ваххабитского религиозного ригоризма, оказывающего сильное эмоциональное воздействие на молодые поколения. Затем та же молодежь применяет этот ригоризм, порою оборачивая его против своих Саудовских благодетелей (история эта повторялась во многих странах мира). Я не хочу преувеличивать опасности, но битва за «идейный», а не только политический, контроль над многими регионами Африки еще идет.

Некоторые государства попали в руки криминальных группировок. Например, Либерия, африканская страна с богатой историей, основанная вернувшимися на родину освобожденными американскими рабами, долгое время находилась под властью клана Чарльза Тейлора с его явно криминальными связями. Некоторые государства могут оказаться в руках мафиозных групп или подрывных организаций. Они настолько слабы, что криминальный капитал легко может овладеть ими, в том числе и экономически. Бен Ладен провернул подобную операцию с Афганистаном, избрав его в качестве основной своей базы, защищенной непроходимыми границами, когда стало невозможным оставаться в Судане. Его люди нашли себе место в сомалийском беспорядке и в неконтролируемых районах Пакистана. Хрупкие государства могут попасть под влияние терроризма или международной преступности или не устоять под их давлением.

Некоторые регионы вообще никем не контролируются. Например, большая и богатая страна Конго, пережившая темный период правления Мобуту, а затем тяжелые годы войны с 1997 по 2002 гг. Погибло три миллиона человек, и только 6 % из них в бою: больше, чем за сорок лет холодной войны во всей Африке. Государство Конго оказалось раздробленным на регионы, попавшие под контроль различных политических групп. В общем, этот африканский гигант до сих пор подвержен риску сомализации, в то время как его большие природные богатства, часто используемые не совсем «официально», уже давно представляют немалый интерес для международной торговли. Можно было бы вернуться к древней картографии, когда на картах писали terrae incognitae (неизвестная земля — прим. пер.) для указания на никем не контролируемые территории. Надпись hic sunt leones (здесь есть львы — прим. пер.) означала опасность. Сегодняшние проблемы идут не от львов, но от хищников иного рода.

Война и бедность тесно связаны. Прежде всего, война — «мать всякой бедности»: она обедняет всех и оставляет после себя наследие нищеты, которую нелегко преодолеть. Со статистической точки зрения 32 самые бедные страны мира больше всего страдают от конфликтов: в 22 из них, по большей части в Африке, с 1990 года до настоящего времени шли или идут войны. Другие страны, пораженные войнами, такие как Афганистан или Либерия, не появляются в статистических данных по бедности только из-за отсутствия надежных данных. Африканский кризис создает серьезные проблемы и за пределами континента. В современном мире все мы живем вместе, дистанции сокращаются, и нестабильность передается и на расстоянии.

Лавина эмиграции

Немудро и неосторожно иметь целые регионы отчаяния и нищеты у самых границ благоденствующей Европы. Думать, что кризис Африки не коснется Европы — иллюзия, недооценка со- общаемости миров и пористости границ. Можно спросить себя: каким образом конголезский или бурундийский кризис могут выплеснуться на Европу? Они не просто затронут некоторые европейские экономические интересы в Африке, но приведут к долгосрочной передаче кризиса на расстоянии. Она проявляется уже в постоянной эмиграции на европейские побережья. Конечно, едут не только из Африки, но в сознании африканцев Европа — вожделенная цель, причал мечты. Целый мир ломится в ее двери. Такую эмиграцию, как писал великий французский историк Жан-Батист Дюрозель (Jean-Baptiste Duroselle), можно назвать скорее «нашествием». А нашествия на границе не остановишь.

Это хорошо знают испанцы: на Сеуту и Мелиллу, их территории на марокканском побережье, обрушивается целая «лавина» африканцев. Никакие кордоны и строгие полицейские меры не могут ее остановить. В 2003 году марокканские солдаты задержали рядом с Сеутой и Мелиллой 25.000 африканцев, из них 12.400 из Марокко. В 2005 году среди иммигрантов выросло число «черных» африканцев. В 2004 году на сицилийское побережье высадилось 13.620 незаконных иммигрантов. Столько же было и годом раньше, что указывает на постоянство тенденции. Мальтийские власти насчитали по меньшей мере 600 погибших в Средиземном море, то есть 4,41 % от всех добравшихся до Сицилии. С 1996 года точно известно о 6.356жертвах. Однако согласно исследованиям одного английского университета, каждый год погибает 2.000 человек. Многие из этих иммигрантов начали свой путь из африканской глубинки и прошли через самые невероятные мытарства; и уж конечно, их не остановят полицейские кордоны, коль скоро не остановила смерть в дороге! Что, будем стрелять на границе Европы?

Люди бегут от глубокого африканского кризиса: с 2002 года кризис в Кот д'Ивуар выбросил на улицу четыре миллиона человек, в Либерии — три миллиона. Понятна притягательная сила европейского благополучия, мифа о Европе. Помню, как молодой ивуариец, впервые приехав в Париж, сказал мне: «Наконец я увидел свою мачеху!». В фантазии тысяч и тысяч африканцев, особенно молодых, Европа — идеал, к которому они стремятся. Люди пускаются в путь из самых немыслимых и отдаленных мест. Решение эмигрировать часто сопряжено с большим риском: тяжелое путешествие через пустыню, во власти нелегальных перевозчиков, а потом через море на самых немыслимых суденышках. Неважно, когда ты молод и тебе нечего терять, можно рискнуть. Порой это как азартная игра, «героизм самоубийц». Один иммигрант, высадившийся на итальянское побережье, заявил, что его целью было добраться сюда: «Только смерть могла нас остановить. Поэтому возле Мальты мы даже не попросили о помощи».

В 1999 году двух молодых гвинейцев, Ягуине и Фоде, нашли мертвыми в полости шасси самолета, прилетевшего из их страны в Брюссель. В отличие от многих иммигрантов, погибших при подобных обстоятельствах, они оставили записку. Они наивно надеялись найти страну, где молодежь могла бы жить хорошо. В отчаянии они писали: «…к вашей солидарности и любезности мы вопием о помощи в Африке. Помогите нам, мы страшно страдаем в Африке, помогите нам, у нас много проблем, у детей нет прав. Из проблем у нас есть: война, болезнь, нехватка пищи и т. д.». Их мечта выражалась в уважительной просьбе к «господам Европы»: «Мы просим вас сделать большую организацию для Африки, чтобы помочь ее развитию». Эти ребята 14 и 15 лет писали: «Итак, если мы жертвуем собой и рискуем жизнью, то это потому, что мы слишком страдаем в Африке и нуждаемся в вас, чтобы бороться против этой бедности и положить конец войне в Африке». Они