Борис Березовский. Человек, проигравший войну - Александр Бушков

Эта точка зрения, поддержанная отнюдь не коммунистами и не сторонниками всеобщего равенства, едва не восторжествовала в 1933 году в США. Как впоследствии российские финансисты, американские банкиры в период кризиса (который был в немалой степени плодом их собственных усилий) начали требовать, чтобы государство оказало им срочную финансовую помощь. При том, что совсем недавно те же самые банкиры выступали против планов правительства выдавать пособия безработным и бедствующим фермерам… Это переполнило чашу терпения – и в Белый дом к президенту пришли сенаторы Лафолетт и Костиган (не коммунисты, вообще не левые), потребовавшие национализировать частные банки. Рузвельт их проект не принял, но какое-то время колебался. Сложись обстоятельства иначе, сегодня частных банков в США не было бы вовсе…

Умонастроения в Российской империи были примерно теми же самыми. Существовал некий неписаный (но свято соблюдавшийся) табель о рангах, по которому российские предприниматели делились на несколько групп – две, можно так выразиться, почтенных и одну презираемую. К первой группе относились промышленники и фабриканты, крупные оптовые торговцы, а также финансисты, но исключительно те, кто кредитовал промышленность и занимался страховым делом. Вторая уважаемая категория занималась исключительно торговлей, неважно в каких масштабах. А вот к группе презираемой относились как раз те, кто делал деньги из воздуха, независимо от их состояния и размаха. Знаменитый заводчик Рябушинский так и писал: «В московской неписаной купеческой иерархии на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купец-торговец, а снизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик…»

Как видим, полнейшее совпадение взглядов и отечественных, и заокеанских предпринимателей. Это и был тот самый «мировой опыт», к которому следовало приобщаться в первую очередь, но довольно долго бал правили как раз «процентщики». Те самые, о которых Рузвельт сказал: «Они провалились из-за собственного упрямства, своей неспособности, признали свой провал и бежали… Они не имеют воображения, а когда его нет, народ погибает. Ростовщики бежали со своих высоких постов в храме нашей цивилизации».

В конце концов и в России «ростовщиков», процентщиков потеснили, но до того они успели порезвиться всласть. Еще в 1996 году тогдашний глава Администрации президента Егоров подал президенту докладную записку, где говорилось, что через коммерческие банки, принадлежащие Потанину и Ходорковскому, прокручивались бюджетные деньги, предназначенные для выплат зарплат и пенсий. Вывод был таков: «Цифры показывают, что фактически осуществляется субсидирование определенных коммерческих банков в объемах, превышающих дотации на содержание армии и сельского хозяйства, вместе взятых».

Этим-то и плохи «процентщики», подобные вышеперечисленным – тем, что они ничего не создавали, а пользовались чужим. Глупо было бы уверять, будто отечественные фабриканты вроде Рябушинского, Путилова и Морозова, американские промышленники вроде Форда, Карнеги и Дюпона были ангелами и никогда не нарушали законов, а все до единого их червонцы и доллары имели честное происхождение. Не настолько уж они были идеалистами, и не зря именно Форду молва настойчиво приписывает фразу: «Все свои миллионы я нажил честным путем. Начиная со второго».

И тем не менее есть одно принципиальнейшее различие. Те, кого я только что перечислил, создавали, казенно выражаясь, материально-техническую базу капитализма в Российской империи и США. Они выпускали автомобили и паровозы, производили ткани и станки, кастрюли и электростанции. И, кроме того, тратили немалые деньги на нужды всего общества – не по приказу власти, а по собственной душевной потребности. Купец Третьяков основал картинную галерею, о которой нет смысла подробно рассказывать ввиду ее известности, а Эндрю Карнеги по другую сторону океана финансировал научные учреждения и библиотеки. И дело тут не только в том, что он таким путем искал налоговых послаблений. Есть еще и знаменитая история с «шотландской долиной».

Дело в том, что Карнеги был родом из Шотландии – и возле его родного городка раскинулась красивейшая долина посреди лесистых гор, принадлежавшая местному лорду, куда доступ всем посторонним был закрыт. Став миллиардером, Карнеги заглянул в родные места, купил означенную долину и передал ее в дар городу – с непременным условием сделать там место отдыха, доступное всем без исключения…

Кто-нибудь из наших пресловутых олигархов совершал нечто хотя бы отдаленно похожее? Расходы на покупку заграничных футбольных команд и грудастеньких моделей не в счет…

Кстати, один-единственный многозначительный пример. В лабораториях мощнейшего американского химического концерна «Дюпон» разработано более двух тысяч новейших технологий. Известный всему миру нейлон – это разработка «Дюпона». Наши «прихватизированные» предприятия подобным похвастаться решительно не в состоянии, поскольку служат главным образом дойными коровами…

И наконец, коли уж мы заговорили о финансовых аферах, нельзя не упомянуть хотя бы вкратце вовсе уж неприкрытое облапошивание соотечественников посредством тех самых «пирамид», что были известны еще прекрасной Франции начала восемнадцатого столетия. Их было превеликое множество – «Чара», «Тибет», «Хопер» – но в памяти в первую очередь остались две: МММ и «Вла-стилина».

История слишком свежа, чтобы излагать ее подробно. Механизм самый незатейливый: людей приглашали сдавать денежки в «надежные» фирмы вроде «Л. Алиса и К. Базилио, инкорпорейтед», обещая выплачивать супервысокие доходы, и какое-то время в самом деле честно выплачивали, за счет новых вкладчиков. В этой истории масса разнообразнейших аспектов. Можно порассуждать о слепой жажде наживы, превышающей любые инстинкты самосохранения – у меня, например, просто-напросто не укладывается в сознании, почему наши сограждане уже после краха очередной пирамиды и возрождения ее в чуточку измененном виде несли туда же последние рубли. Можно пофилософствовать (с привлечением множества заграничных примеров) о том, что подобное легковерие не обязательно наша российская специфика – достаточно вспомнить, например, как в относительно недавнее время французские аферисты ухитрялись вновь и вновь «продавать» вполне вменяемым соотечественникам-бизнесменам не то что акции «золотых рудников в Антарктиде», а даже Эйфелеву башню (которую правительство якобы решило пустить на металлолом ввиду ветхости).

Но есть ли смысл? Единственное, что мне хотелось бы сделать как автору немалого числа детективных романов – построить версию. Не имея твердых доказательств, трудно утверждать что-то со всей определенностью, но вот лично меня крайне настораживает явное несоответствие между личностями устроителей пирамид и масштабом их деятельности. Братья Мавроди, по некоторым данным, собрали с миллионов вкладчиков десять миллиардов долларов. Владелица «Властилины» Валентина Соловьева прибрала к рукам примерно сто миллионов долларов. И это при том, что Мавроди до того промышляли исключительно торговлишкой тем и этим, а Соловьева закончила восемь классов и один курс педучилища. Быть может, они и были гениями афер, но все же, все же… Чересчур грандиозны масштабы деятельности. Разворачивавшейся, кстати, в полном соответствии с учебными пособиями по психологической войне, увидевшими свет еще в конце пятидесятых годов прошлого века.