Эпоха криптовалют. Как биткоин и блокчейн меняют мировой экономический порядок - Кейси Майкл

Однако Накамото не упоминает о еще одной криптовалюте под названием битголд, разработанной Ником Сабо – специалистом по информатике и праву, да и вообще человеком эпохи Ренессанса. Круг его интересов необычайно широк, что наглядно видно на примере его блога Unenumerated: там содержится целая коллекция зарисовок и статей по экономике, компьютерным наукам, политике, антропологии и праву[46]. Дай и Сабо общались и обсуждали идеи друг друга. Хотя Дай говорил, что рассказывал Накамото о проекте Сабо, имя последнего не упоминалось ни в знаменитом докладе о биткоине, ни в последующей электронной переписке Накамото и его сообщениях в чате[47]. Это обстоятельство наряду с результатами проведенной лингвистической экспертизы текстов Накамото и Сабо, обнаружившей между их авторскими стилями несомненное сходство, породило разговоры о том, что блогер и скрывавшийся под псевдонимом создатель биткоина – один и тот же человек. Хотя идеи Сабо, сложившиеся под влиянием характерных для всей биткоиновой субкультуры либертарианских взглядов, так или иначе связывали его с Накамото, они заслуживают признания в широком контексте интеллектуальных концепций, под влиянием которых и была разработана первая по-настоящему успешная криптовалюта.

Ни одна из идей электронных валют добиткоиновой эпохи не подошла так близко к практическому воплощению, как идея, сформулированная Дэвидом Чомом – новатором и весьма влиятельным криптографом, который был кем-то вроде верховного жреца у шифропанков в их лучшие времена в 1980–1990 годах, пусть даже он и не разделял их анархистских взглядов[48]. Еще до возникновения движения шифропанков этот бывший профессор из Нью-Йоркского университета и Калифорнийского университета в Санта-Барбаре оформил по меньшей мере семнадцать патентов на изобретения и написал десятки инновационных статей по использованию цифровых технологий и криптографии, отличавшихся революционным подходом во всем – от денежной системы до голосования. Он был основателем Международной ассоциации криптологических исследований. В течение этого периода мировоззрение Чома существенно эволюционировало и представляло собой сочетание типичного недоверия криптографов к любым централизованным системам с прагматическим пониманием того, что единственный способ изменить мир заключается во взаимодействии с господствующими в нем силами. Многие идеи, реализованные в биткоине (идея единой книги учета транзакций, зашифрованные счета, система противодействия «двойным тратам»), впервые были сформулированы именно в работах Чома. Но наибольшую известность ему принесло учреждение DigiCash – компании, которой почти удалось сделать анонимную криптовалюту мейнстримом в 1990 году.

Амстердамская компания DigiCash представляла собой результат реализации некоторых инновационных идей Чома, в том числе по обмену информацией о денежных ресурсах, передаче информации беспроводным способом, управлению уровнем анонимности личности отдельных людей. Она выросла на основе цифровой денежной системы, которая, казалось бы, в какой-то момент поставила на грань революции денежную систему в Европе. Гениальной идеей Чома стала криптографическая структура, призванная защитить личные данные плательщика и одновременно дать ему возможность при необходимости однозначно идентифицировать получателя. В одном из интервью Чом обрисовал колоссальные перспективы этой формы денег; он готов был повторять это правительственным чиновникам, сотрудникам центральных банков, коммерческим банкирам, лидерам в области технологических инноваций, лицам, принимающим решения в области финансовой политики, и вообще всем, кто соглашался его слушать[49]. Цифровые деньги могли бы покончить с коррупцией, организованной преступностью, похищением людей, вымогательством и взяточничеством. «Какой политик решится брать у кого-то взятки, зная, что впоследствии его будут этим шантажировать?» – объяснял Чом. DigiCash продемонстрировала некоторые новые идеи по исключению посредников из расчетов, которые позже были использованы в биткоине: тот же принцип платежей «от равного к равному» без посредничества третьей стороны. Но в этой уникальной трактовке анонимности непосредственным предшественником биткоина, не говоря уже об откровенно политическом подходе Чома, заключалось фундаментальное отличие проекта от модели Сатоши Накамото, которую он представил миру в следующем десятилетии. Анонимность в DigiCash имела ассиметричный характер, а у биткоина она была симметричной, позволяя обеим сторонам сделки скрыть свои личности за буквенно-цифровым кодом. Теперь Чом говорит, что это позволяло биткоину функционировать как «пиратской валюте».

Разрабатывавший свои идеи в 1990-х годах, Чом изначально рассматривал возможность их продажи правительствам и центральным банкам – по-видимому, такой подход изрядно разочаровал некоторых анархистов-шифропанков, ранее считавших себя последователями Чома. Но амбициозного криптографа это мало волновало. Он доказывал, что центральные банки или их регулируемые из центра коммерческие партнеры способны обеспечить эффективную работу и официальные разрешения, необходимые для того, чтобы сделать DigiCash инновационной валютой, чего она, несомненно, заслуживает. И самое важное, в таком случае на ней можно было зарабатывать деньги. Чом собирался продать лицензию на DigiCash этим организациям, а они бы уже выпустили цифровые деньги, номинированные в национальной валюте. Серверы в этих центральных банках – доверенных посредниках – подтверждают транзакции, предупреждают «двойные траты» и гарантируют надежность системы. Он надеялся, что эти организации, взяв на вооружение его идею, смогут сделать денежную систему более честной и сократить расходы на посредничество, например на выпуск и обслуживание кредитных карт. Эта ориентация на правительственные и банковские организации отличает его как от шифропанков 1990-х годов с их анархистскими убеждениями, так и от биткойнеров-либертарианцев нашего времени. Поэтому те, кто считает, что Дэвид Чом и есть Сатоши Накамото, скорее всего, ошибаются.

DigiCash появилась уже после начала компьютерной революции. Интернет еще не был таким всепроникающим, как сейчас, но корпоративные сети быстро разрастались по мере того, как компании прокладывали соединяющиеся друг с другом кабели, чтобы объединить внутренние и внешние корпоративные компьютерные сети. В такой среде и в условиях, когда банки формировали международную сеть банкоматов и интегрированных информационных систем, многие светлые умы в области технологий и финансов считали, что мир денежных расчетов созрел для восприятия цифровых денег, которые могли бы легко путешествовать по корпоративным сетям. Они предвидели появление нового способа передачи ценности, который сохранит приватность и непосредственность наличных денег, но преодолеет ограниченность столетиями складывавшихся систем безопасности и связанные с ними криминальные риски. Правительства и центральные банки, равно как и крупные коммерческие банки и корпорации, прекрасно понимали преимущества новой системы, и Чом быстро завладел их вниманием. Он подписал контракт с голландским правительством на предмет оплаты водителями проезда по дорогам с помощью не поддающихся отслеживанию DigiCash; целый ряд ведущих банков, включая Deutsche Bank в Германии, Advance Bank в Австралии, Credit Suisse в Швейцарии и Sumitomo в Японии, получили лицензии на операции с цифровой валютой, а первые два даже успели начать выпуск DigiCash в рамках пилотного проекта. Чом вел переговоры с Microsoft и Visa, а также с еще несколькими крупными компаниями, которые заинтересовались возможностями использования новой системы расчетов, а может быть, и приобретения контрольного пакета ее акций. Conditional Access for Europe (CAFE) – неприбыльная организация, созданная в целях разработки системы электронных платежей с усиленной защитой конфиденциальной информации, – привлекла компанию Чома для изучения перспектив создания общеевропейской платежной системы. Причем это случилось лет за десять до появления евро. В завершение стоит отметить, что инвестиционный банк Credit Suisse First Boston предоставил команде Чома престижный кабинет на отведенном для руководства этаже в своей штаб-квартире в Среднем Манхэттене, который тот использовал во время регулярных приездов в Нью-Йорк для проведения совещаний о формировании пакетов акций DigiCash и их продаже инвесторам. В тот период, в середине 1990-х годов, первичное размещение акций символизировало наивысшее достижение топ-менеджмента компании. Мало кто сомневался в том, что и DigiCash успешно пройдет этот путь.