Сказки чужого дома - Эл Ригби

Время застыло. Казалось, даже волны издевались: подползали к пляжу вяло, сонно. С набережной не раздавалось ни шагов, ни голосов, ничего не было слышно, кроме звука прибоя. Тэсс было не по себе. Обидно, что киримо обделены острыми чувствами. Ни сверхобоняния, ни чуткого слуха, ни зоркости. Даже простой ловкости, чтобы влезть наверх, не хватает.

Оглядевшись, Тэсс увидела в десятке шагов выдолбленную лесенку. Едва заметная и кривая, она, наверное, делалась специально, чтобы спускаться на пляж. Возможно, для рыбаков, маленьких ле, старых наставников или просто случайно забредших в красные кварталы горожан, не умеющих лихо скакать. Тэсс недолго колебалась и уже вскоре преодолевала ступеньки, борясь с нарастающим страхом. Наверх не хотелось. Не хотелось думать о…

«Здравствуйте, ла…»

Грэгор Жераль наверняка покинул Такатан. Но Тэсс все еще видела его в каждой пляшущей тени.

Она оглядела набережную. Впереди та округло загибалась, еще дальше, правее, сверкали крыши Áкра Монтáра. Тэсс помнила, что громаду башен от остального квартала отделяет красивый мост – через городскую речушку Нэн, впадающую в этом месте в океан.

– Эй!

Она собиралась крикнуть, но передумала, и у нее получилось лишь сипло прошептать. Нет, что бы Варджин ни говорил, опасно подавать голос в таком месте. Даже несмотря на то что квартал действительно казался безлюдным, одичавшим и почти приветливым в ярком свете Зуллура. Таковым он казался и тогда. Когда бедная ла доктор…

Перебарывая страх, Тэсс торопливо пошла к мосту. Что-то подсказывало ей, что оба барсука направились именно туда. Она не ошиблась.

– Я видел. Точно!

– Даже если и так, тебе туда не попасть. Ну а если ты туда попадешь…

Братья спорили. Джер, сжав кулаки, уже ступил на мост, его взгляд был прикован к огромным красным воротам на другой стороне. Он был в бешенстве, Варджин, удерживавший его, – спокоен. Обернувшись, он посмотрел на Тэсс.

– У нас неприятности и…

Джер перебил:

– Это у нее неприятности! Дай мне ее достать! Слышишь, ты?

Он рванулся. Рука Варджина, сместившись на предплечье, сжалась крепче. Свет Зуллура отразился в его глазах так ярко, словно туда попало небо. Тэсс вздрогнула, заметив, как обнажились клыки.

– Нет.

– Да что такое?

Тэсс приблизилась. Джер мутно посмотрел на нее или сквозь нее. Пальцы Варджина все еще не разжимались.

– Я видел ее… я ее учуял. Она здесь маршировала.

– Кто? – спросила Тэсс и беспомощно взглянула на Варджина. Тот молчал. Джер вдруг усмехнулся:

– Твоя подружка. Наша рыжая дрянь. Крашеная в черный, в их форме… она здесь.

Ей шел идеально подогнанный черный мундир. Покрашенные в черный цвет волосы. Новое имя. И просто удивительно, как ей шла чужая мечта.

Всю жизнь Ева считала себя несамостоятельной и непримечательной. Такими обычно очень довольны учителя. Как же иначе? Девочка в книжках и уроках. Девочка не гуляет допоздна. Не обдирает коленки на каменистых пляжах, не рвет одежду. Настолько хорошая девочка, что глупо искать подвох.

Хорошая девочка всегда полагалась на родителей. Но, как оказалось, есть вещи, в которых они не способны помочь. Побег из Пятого региона – одна из таких вещей.

Хорошая девочка Ева, оставшаяся единственной дочкой в семье, поступила очень плохо и знала это. Ведь она отлично видела, как менялись лица родителей в вечер, когда на праздничном пироге горело тридцать маленьких свечек. Пятнадцать Евиных. Пятнадцать Хавиных. Свечки плыли, а Хава не шла и не шла домой. Тучи заволокли Серебряные яблоки, началась первая вахта нового дня. Наконец ее решили искать. Мама начала плакать. Отец бледнел и курил больше, больше, больше, пока весь не ушел в дым. Ева… Ева заглядывала в глаза то ей, то ему, и молчала. Она не решилась рассказать, что поссорилась с сестрой. Обидела сестру. Возможно, прогнала прочь. Значит, возможно…

…убила. Серым сыщикам она этого тоже не сказала.

В городке стало очень страшно. На следующий же день улицы опустели, хотя вроде бы ничего особенного не происходило. Просто жившие в Стенных районах алопогонные вышли – в переулки, на побережье, стали заходить в дома, лавки и школу. Появляться из теней там и тут. Они почти не говорили, в основном, высматривали. Как оказалось…

Небесные Люди снова спускались на берег. Тоже кого-то или что-то искали. К счастью, их удалось вовремя прогнать, но…

Небесные Люди кого-то украли. Кого?…

Городок Евы был маленьким. Все стало понятно, когда в классе Второй Старшей школы одна парта оказалась пустой.

Да, хорошая девочка Ева поступила подло, когда сочувствующий шепот, назойливые вопросы и чужие слезы стали сводить ее с ума. Ева собрала свои тетрадки, рисунки, любимые книги и закопала под большим раскидистым деревом на опушке леса. Присыпая все мшистой землей, она думала о том, что было бы неплохо зарыть здесь и себя тоже, но это было бы слишком легко. Нет… все это подождет до лучших времен, когда-нибудь она к этому вернется. Взрослая, другая – но вернется.

…Хорошая девочка Ева отправилась на городской рынок, где купила черную краску для волос.

День спустя ей попался подходящий, как ей показалось, Зверь. Чистый, ухоженный и блестящий, к тому же он очень надолго остановился на своей серебристой тропке. На него оказалось легко забраться. А у него внутри – он съел мешки с письмами – оказалось удивительно здорово и уютно.

Ева знала: дальше будет сложнее. Люди из Пятого региона должны ловко прятаться. Она не умела прятаться даже в детстве, когда участвовала в играх. Другие дети находили ее первой. Правда… тогда она просто не понимала игр понарошку. И у нее не было цели спасти сестру.

Ева не умела драться. Не имела денег. И совсем не была умной. Но Ева хорошо сочиняла истории, это могло ей помочь.

Правильные истории, словно отмычки, – всегда открывают нужные двери.

Особенно если попадется подходящий слушатель. И она его нашла.

– Значит, милая ле, вы стремились попасть сюда всю жизнь?

Когда высокий худой офицер с седеющими висками, которому она бросилась в ноги возле моста Акра Монтара, спросил это, она почувствовала тошноту, но кивнула. Ей не пришлось изображать дрожащий голос, он действительно задрожал, правда, скорее от отвращения:

– Я… родом с острова Большой Медузы. У меня совсем никого нет. Я потратила все деньги, только чтобы доплыть сюда.

– Откуда же у вас деньги, если вы, как вы говорите, сирота и даже не росли в приюте?

– Стирала одежду в портовой гостинице… копила.

Алопогонный схватил ее за запястье – резко, но она не вскрикнула, хотя и поняла, что попалась. Голубые глаза оглядели незагорелую, нежную кожу, совсем не похожую на кожу прачки. Дома Ева почти не помогала по хозяйству, в отличие от сестры. Ее пальцы не знали ничего, кроме ручек и страниц книг.