Две пули полковнику - Николай Леонов

– Утрись! – сказал он. – Сейчас к шефу поедем.

Чеков кое-как промокнул лицо, волосы, бросил полотенце на пол.

– Причешись! – строго сказал Гарик.

Чеков пригладил волосы пятерней, вяло сказал:

– Сойдет и так! Не помрет ваш Костюков, если моего пробора не увидит.

– Костюков не помрет, – подтвердил Шакил.

– Короче, сейчас выходим, – объяснил Гарик, – садимся в машину. И никакого шума. Вздумаешь бежать или орать – Шакил тебе шею свернет. Все понял?

– Я себе не враг, – сказал Чеков.

Шакил посторонился, пропуская вперед Гарика, потом пихнул в спину Чекова и вывел его в прихожую. Гарик открыл дверь и выглянул на лестничную площадку.

– Все тихо, – удовлетворенно сказал он. – Пошли!

Шакил выдавил Чекова из квартиры. С трудом передвигая ноги, тот поплелся вслед за Гариком, с ненавистью глядя на его поджарую самоуверенную фигуру. После нокаута, который устроил ему Шакил, во всем теле еще ощущалась слабость, но понемногу он все-таки приходил в себя. Если бы судьба послала ему хоть один шанс, он сумел бы им воспользоваться! Но, кажется, на небесах на этой неделе приняли решение больше с Чековым не церемониться. Ничем другим объяснить свалившиеся на него невзгоды было невозможно. Его будто намеренно загоняли в угол. За что бы он ни брался, все шло прахом. С такой невезухой только и оставалось, что свесить лапки и сдаться на милость Костюкова. Вот только милостей от него ждать бесполезно – уж это-то Чеков знал точно.

И все-таки судьба сжалилась над Чековым. Когда им оставалось пройти всего два лестничных марша, в подъезд вошли люди. Это была молодая пара – они жили этажом выше Чекова – высокая красивая женщина с длинными светлыми волосами и мрачноватый накачанный тип с короткой стрижкой. Он был каким-то чемпионом – то ли по штанге, то ли по гиревому спорту, и казалось, что и сам он сделан из железа, такой он был мощный и твердый. Совсем недавно эта пара разродилась наследником, и теперь Чеков постоянно видел их во дворе с огромной коляской, в которой лежал завернутый в пеленки и кружева младенец. Коляска была такой большой, что не входила в лифт, но для чемпиона-папаши это не было проблемой – он лично таскал коляску с отпрыском вверх и вниз, и вид у него при этом был гордый и неприступный до предела. Чувствовалось, что даже за косой взгляд на своего драгоценного младенца культурист убьет любого.

И тут Чекова осенило. В одну секунду он понял, что нужно делать. Качок с коляской в руках шел навстречу, заранее глядя на них враждебно и даже угрожающе. Томная блондинка поднималась за ним следом, с обожанием посматривая то на своего великолепного супруга, то на роскошную коляску, в которой лежал драгоценный младенец. Гарик слегка поморщился, но покорно прижался к перилам, чтобы дать пройти чемпиону. И Шакил сделал то же самое, хотя сам в душе был чемпионом и терпеть не мог уступать даже в мелочах. И в этот момент Чеков что есть силы пихнул Гарика в спину, и тот с коротким криком врезался в коляску. Женщина тоже закричала.

Чемпион и тут показал себя молодцом. Он пошатнулся, но мгновенно выправился и сохранил равновесие. И коляску он тоже удержал. Он был неколебим, как утес. И реакция у него была отменная. Почти без паузы он лягнул Гарика ногой и попал ему в голень. Гарик скрючился, а Чеков, не раздумывая, перемахнул через перила и бросился к выходу.

– Стой, сука! – грозно зарычал ошарашенный Шакил и бросился вдогонку.

По-видимому, оскорбленный папаша поставил ему в этот миг подножку, потому что сверху раздался страшный грохот, послышались ругательства и даже как будто скрежет металла. Чеков не стал интересоваться, что там происходит, и пулей вылетел на улицу.

Куда бежать, вопросов у него не возникало – он припустил куда глаза глядят, целиком положившись на интуицию. Раз судьба решила ему помочь, значит, выведет куда нужно. Судьба – особа переменчивая и капризная, но уж на полчаса-то ее должно хватить. А за полчаса Чеков будет далеко. Он побежал так, что пятки засверкали.

Шакил выскочил во двор с задержкой секунд в двадцать, с чемпионом возникли серьезные проблемы – об этом свидетельствовал лиловый синяк на левой скуле Шакила, факт в его биографии уникальный. Он был разъярен и слегка напуган – Костюков ни за что не простит им такого разгильдяйства. Покрутив головой, он побежал наудачу, высматривая по сторонам Чекова, но того уже и след простыл.

Шакил пробежался по двору, выскочил на улицу – никого. Вернулся обратно и почти нос к носу столкнулся с Гариком, который, хромая, ковылял к машине. Гарик был ужасно недоволен собой – от чемпиона удалось вырваться, только показав тому пистолет с глушителем. Чемпион отстал, зато его баба подняла такой визг, что переполошила весь дом. Гарик еле ноги унес и теперь хотел только одного – убраться подальше с этого проклятого места. Мечущийся по двору Шакил раздражал его до тошноты.

– Чего ты скачешь? – зло прикрикнул Гарик на Шакила. – Раньше надо было думать, а не сопли жевать! Ищи теперь ветра в поле! Поехали отсюда, пока нас в ментовку не загребли. Никуда этот ублюдок от нас не денется! Мы про него все знаем. Бабок у него нет – все равно найдем!

Валерий Сергеевич Туликов, молодящийся плейбой по кличке Блонди, оказался проворнее, чем думал Гуров. К тому моменту, как Гуров отдал распоряжение Крячко вызвать Блонди на допрос, тот уже исчез. Его поиски продолжались около недели, пока наконец его не задержали на вокзале, где он как раз собирался сесть в поезд, идущий на юг. Судя по багажу и толстому бумажнику, Блонди собирался как следует отдохнуть у Черного моря и был страшно разочарован, когда его в последний момент скрутили дюжие милиционеры из железнодорожной службы.

Он еще надеялся, что недоразумение удастся уладить, но, когда за ним на вокзал приехал сам полковник Крячко и забрал его с собой, Блонди заметно пал духом. Правда, он не терял надежды и громогласно рассуждал о презумпции невиновности, о свободе передвижения и прочих прелестях демократии, но только вплоть до того момента, как оказался лицом к лицу с Гуровым.

– Не понимаю, за что я задержан? Это произвол! – с преувеличенным возмущением провозгласил Блонди. – У меня пропал билет! Я имею право на адвоката!

Гуров выслушал все с большим интересом. Он не слишком расстраивался из-за того, что Блонди не сразу удалось поймать. За эту неделю удалось многое выяснить относительно деятельности этого крашеного блондина. Улики, обнаруженные в студии Ложкина и в его квартире, недвусмысленно свидетельствовали, что если гражданин Туликов чем-то и торговал, то лишь продукцией, мягко говоря, для взрослых. Но он не только торговал, он был мастером на все руки. Как удалось выяснить, именно он помогал Ложкину оплачивать аренду студии, финансировал съемки, подыскивал «актеров», а иногда даже сам принимал участие в съемках, нимало этого не стесняясь. Насколько далеко он зашел в своем бизнесе и как широко освоил рынок порнографической продукции, предстояло выяснить другой группе оперативников, а Гурова в этой истории интересовало только то, что было связано с именем покойного Ложкина.