Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров

А еще Минздрав СССР не забывал задействовать Институты вирусологии в Москве и Свердловске.

Хорошо заселенное «специалистами», но практически не известное жителям СССР Третье главное управление при МЗ СССР не столько обеспечивало надзор и защиту сограждан от работ над созданием советского оружия массового поражения, в том числе биологического и химического, сколько опустошало казну за счет секретной программы «Флейта». Это была программа работ по созданию нового вида химико-биологического оружия — психотропного. Имелись в виду такие химические вещества, которые могут изменять поведение человека [10].

В частности, в Москве этим занимался созданный в 1985 году Институт прикладной молекулярной биологии (впоследствии Российский научный центр молекулярной диагностики и лечения). И этот, и ряд других институтов работали на программу «Флейта», целью которой было получение психотропных и нейротропных веществ для специальных операций КГБ, включая политические убийства [10].

Минлесхоз

В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров (СМ) СССР от 5 января 1973 года в системе лесного хозяйства страны в первой половине 1970-х годов был организован специальный институт леса — ВНИИ химизации лесного хозяйства, который был нацелен на весь круг секретной проблематики (г. Ивантеевка Московской области).

Работники Минлесхоза, кто зарабатывал на жизнь подготовкой к войне против растительности «вероятного противника», кормились за счет секретной программы под названием «Флора».

Минсельхоз

В послевоенные годы получила мощный толчок и проблематика институтов МСХ СССР, которая связана с разработкой средств и способов поражения растений и животных — тех, что составляют основу экономического потенциала «вероятного противника». До середины 1950-х годов такие работы велись на «действующих площадях» — во Всесоюзном институте защиты растений (ВИЗР) МСХ СССР и его Среднеазиатском филиале и некоторых других институтах МСХ СССР. Сочетались все методы — биологические и химические.

Угроза с Запада?

«По имеющимся данным, специальными научными учреждениями США, Канады, Англии и др. капиталистических стран ведутся интенсивные исследования по разработке биологических и химических средств поражения сельскохозяйственных растений. Для уничтожения посевов пшеницы и ржи в СССР готовится стеблевая ржавчина, посевов картофеля — фитофтора, а для уничтожения посевов хлопчатника, подсолнечника и сои — гербициды 2,4-Д и 2,4,5-Т.

В связи с этим необходима разработка методов и средств защиты посевов пшеницы и ржи от стеблевой ржавчины, картофеля — от фитофторы, хлопчатника, подсолнечника и сои — от химических веществ гербицидного действия.

Система защиты указанных культур должна складываться из методов, позволяющих устанавливать факт применения противником биологических, химических средств, своевременно определять границы пораженных территорий в сочетании с методами ликвидации и локализации очагов заражения, а также путем подбора и возделывания устойчивых к заболеваниям сортов сельскохозяйственных культур…»

Начальник Управления научно-исследовательских учреждений

Министерства сельского хозяйства СССР В. Сюрин

Начальник штаба союзной

службы защиты растений В. Стативкин

21 мая 1963 года.

Из «Объяснительной записки к проблемно-тематическому плану научных исследований по защите сельскохозяйственных растений от биологических, химических и радиационных средств поражения на 1964–1965 гг.»

Очередной толчок этим работам был дан 15 февраля 1956 года, когда было принято постановление СМ СССР о развитии работ по созданию химических и биологических веществ для поражения растений и сельскохозяйственных животных «вероятного противника». Соответственно, в конце 1950-х годов система институтов МСХ СССР была резко расширена.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 7 августа 1958 года об усилении работ в области микробиологии и вирусологии были созданы две группы новых НИИ, нацеленных на занятия секретной военной проблематикой по разработке средств поражения растений и животных с помощью биологических и химических средств.

Три института были созданы для разработки средств поражения растительности — Всесоюзный НИИ фитопатологии (координатор, пос. Голицыно Московской области) с филиалами в Приморском крае (с. Камень-Рыболов Ханкайского района) и в Грузии (г. Кобулети), Среднеазиатский НИИ фитопатологии (Ташкентская область, с. Дурмень) и Северо-Кавказский НИИ фитопатологии (район г. Краснодара).

Другие три института были организованы для разработки средств поражения животных — Всесоюзный НИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии (г. Покров, Владимирская область), Всесоюзный научно-исследовательский ящурный институт (Владимирский район Владимирской обл.) и Джамбульский научно-исследовательский сельскохозяйственный институт ДНИСХИ (Казахстан).

Все эти новые институты биологической войны были объединены в рамках 7-го (специального) управления МСХ СССР, созданного тем же постановлением. Здесь собрались секретные институты, не относившиеся к числу нормальных организаций сельскохозяйственной академии ВАСХНИЛ. Непосвященные знали его под названием-прикрытием — как управление научно-исследовательских учреждений МСХ СССР. По планам этого управления работали также многие другие («открытые») институты — Всесоюзный НИИ защиты растений (ВИЗР) МСХ СССР, ВНИИ химических средств защиты растений (ВНИИХСЗР) МХП СССР, а также ряд НИИ Украины.

Гербициды в боевом строю:

«Применение гербицидов в качестве боевых средств — для уничтожения урожая противника — крайне неэффективно. Подсчитано, например, для того, чтобы полностью уничтожить урожай на Кубани, необходимо задействовать чуть ли не всю авиацию НАТО в течение недели. Это же бессмысленно во время войны! — так компетентно убеждали меня специалисты НИИ фитопатологии.

— Нет, нет, мы никогда не вели никаких разработок для военных!

Познания моих собеседников, ученых-фитопатологов, в такой деликатной сфере, как военная химия, оказались весьма обширными. Мне, дилетанту, было очевидно, что директор НИИ, ученый секретарь, заместитель директора по науке очень хорошо ориентируются в современных теориях ведения химической войны.

Мой вопрос по поводу достижений застал ученых врасплох: уныло переглянувшись, они сообщили, что у НИИ нет разработок не то что мирового уровня, но и вообще применяемых сейчас в нашем сельском хозяйстве…

Более 30 лет эта контора над чем-то интенсивно работала, перевела миллионы еще доинфляционных рублей, проводила тысячи экспериментов по всей стране — от Сахалина до Кубани. И никаких разработок, внедренных в технологию для сельского хозяйства?! Чьи же заказы они выполняли? Например, профессор института Н. К. Близнюк?

НИИ вел разработки в интересах военных — исследовал возможность применения гербицидов сплошного действия для уничтожения урожая противника на корню. Американцы, убедившись в бесперспективности этого направления, еще в начале 1960-х воспользовались войной во Вьетнаме, чтобы под шумок избавиться от огромных запасов этих крайне токсичных веществ. Наши же “оборонщики” даже в конце 1980-х пытались найти гербицидам военное применение.